Фирио громко топала сзади, прыгая через ступеньку. Ее тяжелое дыхание уже обжигало спину Никареты, словно Фирио и впрямь была зверем, гнавшим беззащитную добычу.
Круговые ступени шли на поворот. Никареты чуть не упала, поскользнувшись, замахала руками силясь удержаться, – и вдруг с разбегу уткнулась в какого-то человека, да с такой силой, что оба с трудом удержались на ногах.
– Помогите! – крикнула Никарета, цепляясь за белое одеяние, в которое был тот облачен.
– Что такое?! – возмущенно крикнул кто-то рядом.
Голос показался знакомым. Да ведь этого голос Хореса Евпатрида!
Никарета открыла заплывшие слезами ужаса глаза и обнаружила, что ее поддерживает какой-то очень полный бритоголовый мужчина в белом одеянии, а Хорес быстро бежит наверх по ступеням. Вот он поравнялся с Фирио, плеть обожгла его руку, рассекла кожу до плеча, но это его не остановило – Хорес схватил конец плети, дернул к себе так, что вырвал ее у Фирио, а от этого рывка трибаду понесло вперед! Она покатилась по ступенькам, пролетела мимо Никареты и стоявшего рядом с ней человека, однако уцепилась за какую-то ступеньку, вскочила и ринулась было наверх, яростно оскалившись, но Хорес метнулся к ней, занося плеть:
– Пошла вон, тварь! Только посмей подойти – убью на месте, не будь я Хорес Евпатрид!
– Говорят тебе, пошла вон! – крикнул и тот мужчина, в грудь которого утыкалась Никарета. Голос у него оказался на удивление мягким для такого внушительного сложения. – Ты вообще не должна осквернять своим присутствием эти священные ступени!
Фирио замерла. Глаза ее блеснули таким жутким мстительным огнем, что Никарета невольно вскрикнула от ужаса. Но тотчас Фирио повернулась – и понеслась вниз, громко топая.
Вскоре шаги ее стихли.
– Хорес, Хорес! – так и бросилась верховная жрица в объятия к Евпатриду. – Ты спас мне жизнь! Еще немного – и эта мерзкая трибада свернула бы мне шею!
– Чем же ты ее настолько прогневила? – усмехнулся Хорес с таким спокойствием, словно из его рассеченного плеча не лилась кровь.
Мужчина в белой одежде выдернул из-за пояса большой платок и проворно обмотал руку Хореса. Сразу было видно, что ему не в первый раз выпало перевязывать раны.
– Это просто невозможно! – возмущенно возопила Никарета. – Она хотела наняться к школу на место евнуха, ведающего наказаниями! Не представляю, откуда она узнала, что это место свободно…
– Думаю, что уже нет, – усмехнулся Хорес, кивком благодаря человека, который его перевязал. – Я привел к тебе того, кого ты искала. Его зовут Джудас, он служил смотрителем в храме Аполлона в Элевсине, однако перебрался в Коринф, чтобы принять участие в нашем военном походе. Ты же знаешь, что решено послать войско в Тринакрию? По этому поводу вечером архонт устраивает большой пир для горожан во дворе булевтерия.
[108] Насколько я знаю, ты тоже приглашена, верно?
Никарета рассеянно кивнула, не отводя глаз от Джудаса. Не будь она так перепугана, с первой минуты поняла бы, что перед ней – евнух! Лишенное растительности лицо, чрезмерная полнота, мягкие движения и мягкий голос… И он – бывший жрец из храма Аполлона! Никарета слышала об элевсинских хамовых служителях только самое лучшее! О таком помощнике можно было только мечтать!
– Благодарю тебя, Афродита, благодарю и тебя, Хорес, друг мой! – протянула руку верховная жрица, и Хорес почтительно принял ее.
– Я счастлив служить тебе, храму и богине, – сказал он, улыбаясь.
– Однако, – вдруг спохватилась Никарета, – ты говоришь, что Джудас собирался принять участие в военном походе? Как же он сможет служить в храме?
– Архонт решил не брать в войско евнухов, – обиженно сказал Джудас. – А напрасно! Я ловко перевязываю раны! Я уже вознамерился вернуться в Элевсин, но Хорес остановил меня и убедил предложить свои услуги храму Афродиты.
– Благослови тебя богиня! – с чувством сказала Никарета. – И я уже сейчас даю тебе первое поручение: как следует выпороть трусливого привратника, который бросил меня на произвол судьбы!
Внезапно сверху послышался топот многих ног, бегущих по ступеням храма.
Миг – и прямо на них выскочила Аспазия, сопровождаемая стайкой аулетрид и дрожащим от страха привратником. Он прекрасно понимал, что ему-то наказания не избежать!
– Госпожа моя! – бросилась Аспазия к Никарете. – Ты жива, какое счастье!
– Меня спас Хорес Евпатрид, – кивнула Никарета. – Ты, конечно, знаешь его?
Аспазия уставилась на Хореса с откровенным любопытством, однако тот лишь скользнул по ней взглядом. И, вмиг поняла Никарета, причина этой невнимательности заключалась вовсе не в том, что его столь нелюбимый брат Алкивиад был близким другом Перикла, покровителя Аспазии, а значит, и ее другом. Хоресу просто было не до нее – он вглядывался в подбегающих девушек… Лицо его было напряженным, ожидающим – и вдруг словно солнечный луч озарил его!
Даже не глядя, Никарета поняла, кого он увидел.
Тимандра на самой верхней ступеньке появилась, и никто не мешал ей и Хоресу, стоящему внизу, глядеть друг на друга, не отрывая глаз.
Ни Тимандра, ни Хорес не двигались с места, замерев, однако почему-то Никарете показалось, что они обнялись и слились в поцелуе.
Никарета и Аспазия быстро переглянулись. В глазах Аспазии был вопрос, и Никарета кивнула, усмехаясь. Однако Аспазия почему-то вздохнула…
– Хорес привел к нам нового смотрителя наказаний, – объявила Никарета. – Его имя – Джудас.
Девушки с любопытством таращились на евнуха. Однако Лавиния вдруг растолкала их и, смерив Джудаса презрительным взглядом, подошла к Хоресу.
– Рада видеть тебя, господин! – воскликнула она, играя глазами. – Я танцевала для гостей на симпосионе у Тритона, помнишь? Ты там был и ты тогда выбрал Тимандру… и был совершенно прав, господин! Она оказалась самой страстной и пылкой из нас! О, если бы ты видел, как эта очаровательная критянка только что обслуживала храмового раба на матиоме по любовному искусству, и если бы ты слышал, как она орала от восторга, прыгая на его фаллосе!
Никогда в жизни не видела Никарета, чтобы лицо у человека помертвело так мгновенно, как это случилось с лицом Хореса Евпатрида!..
Впрочем, он и не взглянул на Лавинию.
– Я был рад служить тебе, госпожа, – сказал Хорес Никарете, потом кивнул на прощанье Джудасу и пошел вниз по ступеням.
Скоро его высокая фигура исчезла за поворотом.
Никарета подняла голову. Тимандры на лестнице не было.
