Лиза даже присела на кровать, потому что чувствовала, как от волнения ослабли ноги. Как она сразу-то об этом не подумала – это же элементарно! Немного придя в себя от такого открытия, Лиза сходила за трубкой и, поставив ее на зарядку в кладовке, прошла в зал, прилегла на диван и принялась ждать. Интересно, сколько времени потребуется для зарядки? Она в нетерпении растирала похолодевшие от предчувствия скорого раскрытия тайны ладони.
«Тетушка Сима, дорогая, – думала Лиза со слезами на глазах. – Я обязательно найду твоего убийцу. Обещаю!»
И вдруг в прихожей раздался звонок, требовательный и настойчивый, затем в дверь и вовсе стали ломиться, словно это вернувшийся хозяин квартиры – или хозяйка?! – пытался проникнуть в свое незаконно захваченное жилище, чтобы выгнать самозванца вон. Значит, Лиза – самозванка?!
– Откройте, полиция! – услышала Лиза, и сердце провалилось в бездну смертельного ужаса от осознания беды, которая ее все-таки настигла.
Она медленно поднялась с дивана и словно лунатик, которому неподвластны эмоции и сознание, а потому все действия его кажутся не объяснимыми даже для него самого, прошла в кладовку. Вытащив вилку телефонного шнура из розетки и отсоединив базовую станцию от телефонной сети, засунула радиотелефон в пустую коробку и запихнула коробку на самую верхнюю полку. После чего направилась к выходу, распахнула дверь, запуская толпу незнакомых ей людей, среди которых мелькали любопытные лица соседей.
– Гражданка Басаргина Елизавета Николаевна? Вы задержаны по подозрению в убийстве Вешнепольской Евсимии Станиславовны.
Дальше Лиза уже ничего не помнила. Все вдруг поплыло перед глазами, и она потеряла сознание.
Глава 8
Тюрьма, что мышеловка, прихлопнет – не заметишь
Вот и случилось то, чего Лиза боялась больше всего на свете: тетушка убита, а она сама – главная подозреваемая. Тело случайно обнаружил консьерж возле черного хода, собираясь встречать машину для вывоза старой мебели, собранной жильцами со всех квартир. Мертвая тетя Сима лежала на диване, завернутая в ковер, также приготовленный на выброс. Консьерж незамедлительно вызвал полицию и «Скорую». К тому времени в полиции уже выяснили, что Лиза является единственной наследницей по завещанию. Поэтому ее задержали, пока она не успела скрыться.
С этого момента картинки происходящего менялись как в калейдоскопе, с той только разницей, что были исключительно черно-серых тонов. Сначала Лизу отвезли в отделение, затем препроводили в суд, где было принято решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, и снова в отделение, но уже на допрос. Теперь жизнь Лизы из кошмара превратилась в сущий ад. «Бесплатный» дежурный адвокат, невзрачная женщина в возрасте, перед допросом разъяснила Лизе, что в соответствии с законом можно против себя показаний не давать. Однако тут же доверительно сообщила, что встречалась со следователем с целью выяснения его позиции, а потому настоятельно рекомендует Лизе рассказать все, как было, без утайки, иначе ее посадят на всю оставшуюся жизнь.
Лиза почти не слушала, оглушенная несправедливостью, отвратительной по сути своей. Она никак не могла поверить в подобное беззаконие, а потому у нее было только одно желание – чтобы ее наконец оставили в покое.
На допросе она не проронила ни слова и только рыдала, закрыв лицо ладонями. Пришлось вызвать врача. Лизе ввели успокоительное и отправили в следственный изолятор, где ее мучения продолжились.
Сначала Лизу подвергли унизительной процедуре личного обыска в присутствии двух понятых. Несмотря на то что обыском занимались женщины, впечатлительная Лиза испытала отвратительнейшие чувства унижения и брезгливости от прикасания к ее телу чужих ощупывающих взглядов и рук. Словно нутро вывернули наизнанку, запачкали и снова вернули в искомое положение. Потом она долго не могла прийти в себя, ощущая приступы тошноты и желание отмыться, но лучше совсем поменять свою кожу на другую.
Желания, как известно, сбываются. После снятия отпечатков пальцев, фотографирования и медицинского осмотра она была подвергнута санитарной обработке. И снова под бдительными взглядами сотрудниц мест содержания. Затем ей выдали застиранную одежду, хозяйственное мыло, туалетную бумагу, веник с совком и отправили в камеру. Лизу охватил леденящий душу ужас: неужели она здесь надолго… или навсегда!
Лиза присела на краешек железной кровати одиночной камеры и горько заплакала, впервые осознав, что обратной дороги уже нет. На второй допрос шла в полуобморочном состоянии, поддерживаемая под руки теми же сотрудницами, которые присутствовали при личном обыске и дезинфекции.
Потрясенная неизбежностью, Лиза сидела напротив следователя – молодой привлекательной женщины, чуть постарше самой Лизы. «Бесплатная» адвокатесса устроилась рядом.
«Бабье царство какое-то! – думала Лиза обреченно. – Неужели у них даже мужиков нет?» Вот и хорошо, что нет. Иначе ее ощупывали бы глазами голую они. А может, это и лучше, когда следователь женщина? Уж ей-то Лиза сможет доходчиво рассказать обо всех своих страхах и сомнениях, ужасах последних дней и безвыходности ситуации, в которую попала. Женщина обязательно ее поймет и подскажет, как выбраться из беды.
– Первый допрос оказался для вас сильным стрессом, и наверняка вы его плохо помните, – произнесла следовательница. – Поэтому я представлюсь еще раз: Свистунова Вера Васильевна. В прошлый раз я поставила вас в известность, что против вас возбуждено уголовное дело и вам предъявлены обвинения. Ваш адвокат засвидетельствовал законность и правильность проведения следственных действий, так что вы можете ни о чем не беспокоиться.
Адвокатесса не проронила ни слова и только кивнула головой.
– Мы почти ровесницы, – продолжила Свистунова, обращаясь к Лизе, – поэтому я думаю, что найдем общий язык. Во всяком случае, очень на это надеюсь.
Следовательница с сочувствием смотрела на несчастную подозреваемую, участливо расспрашивала обо всем: как Лизу устроили в камере и не нужно ли ей чего, обещала прислать туалетные принадлежности и при необходимости вызвать врача. Отметила также, что это она ходатайствовала о том, чтобы Лизу поместили в отдельную камеру. Так как Лиза никак не отреагировала, Свистунова добавила:
– Поверьте, не всем везет так, как повезло вам. Поэтому я надеюсь на взаимное понимание и доверие с вашей стороны, – подчеркнула она и рассказала Лизе о ее правах и обязанностях.
Лиза потихоньку приходила в себя, намереваясь поведать вежливой и предельно обходительной служительнице закона обо всем, что с ней приключилось, но та вдруг предложила ей собственноручно написать… признательные показания. Лизу словно ушатом холодной воды окатили. Она наконец осознала, где находится.
Если уж на воле ей не на кого было положиться и кругом чудились одни враги, то следователь и подавно не может входить в число ее друзей. Даже, наоборот, постарается как можно скорее уговорить Лизу самой загнать себя в ловушку и благополучно закрыть дело. А чего зря время-то терять, ведь Свистунова, похоже, уже решила для себя, что Лиза – убийца, и осталась только самая малость – добиться признания.
