«Где-то я это уже слышала», – подумала Мила, но вспомнить не смогла.
– Если моешься в бане, сначала нужно вымыть половые органы, а затем все остальное, – назидательным тоном изрекла старушка.
– Да какая разница, что мыть в первую очередь?
– А такая! Ты слушай и не перечь! Если делать наоборот, то рано наступит импотенция. Это не только мужчин касается, но и женщин. Ты – жена, тебе и учить мужа, что мыть первым.
– Бабушка, ну как я буду такое советовать Алеше! И потом, разве у женщин может быть импотенция? Что за чушь!
– А кому учить мужа, как не его собственной жене? Чать, тебе с ним спать-то, вот ты и позаботься о его мужском долголетии. К тому же женская импотенция тоже существует.
– Чушь все это! – упрямо повторила Мила, хотя откуда ей-то об этом знать?
– А вот и не чушь. Скольких баб я вылечила от женской нестоячки! Придут, бывало, плачут. Одна не может спать с мужем после тяжелых родов, гонит его от себя, хоть и любит. Другая после постели мучается болями и тоже не желает спать с мужем. А третью-то и вовсе соперница сглазила, чтобы мужа у нее отбить.
– Может, жена просто причину ищет, чтобы мужу отказать, а сама другого завела, – предположила Мила.
– Нет, девонька. Женщина не хочет спать ни с одним мужчиной, даже самым распрекрасным, потому что не может. И если такую женщину не полечить, с ней не будет жить ни один мужчина. Даже самому плохонькому и никудышненькому она не будет нужна.
– И ты действительно их вылечила? Но как?
– Способов много. Одним одно помогает, другим – другое. Тебе это ни к чему.
– Ну расскажи, пожалуйста. Мне же интересно. Может, и я кому-нибудь помогу.
– Хорошо, слушай. Вот самый простой способ. Такая женщина, когда в бане парится, должна гладить себя по животу и приговаривать: «Женщиной народилась, женщиной покрестилась, женщиной буду. Аминь».
– И тут же поможет?!
– Ишь ты, шустрая какая! Любите вы, молодые, чтобы все – да сразу. Если верит и умеет ждать, обязательно поможет.
«Вот именно, – подумала Мила, – если верит!»
– Так вот, слушай дальше, – продолжила старушка. – Придет Алешенька усталый, озябший и голодный. Ты его легонько покорми, так как в баню нельзя ни сытым, ни голодным идти. Пока он ест, ты сходи в баньку, убедись, что там жар не сильный, обжигающий, а ласковый и приятный, заранее веничков с травками в тазике запарь. Но воду эту не выливай, для мытья головы понадобится, чтобы волосы были крепкими и блестящими. Когда паритесь, головы не мочите, чтобы не перегреться. Не стесняйся, поухаживай там за ним – окупится сторицей. И не гони его сразу на верхний полок, пусть внизу посидит, погреется. А ты тазик ему с теплой водой для ног поставь. Варежки не забудь заранее приготовить, чтобы веник держать. И не стегай его что есть мочи. Вот я тебя сейчас научу, как правильно вениками орудовать.
Они посидели еще немного, снова попили чайку за разговорами, затем отправились топить баню.
– К баньке надо всегда уважительно относиться, держать ее в чистоте: чтобы полы были отскоблены добела, чтобы петли не скрипели. Если же баня запущена, то Банник, который живет в бане, в отместку во время мытья будет не прибавлять здоровья, а убавлять.
– Бабушка, ну ты у меня и сказочница, – ворчала Мила, покорно и на всякий случай – а вдруг и в самом деле правда? – добросовестно отдраивая голиком банные полы.
– И пока моешься в бане, нельзя мочиться на пол, – не слушая Милу, продолжала наставления старушка. – Иначе он напустит простуду или какое другое заболевание, а то и вовсе доведет до угарного обморока. Когда вымоешься и начнешь ополаскиваться, обязательно скажи: «Грязь баней смыла, здоровье баней добыла. Святой Павел, святой Михаил и святой Гавриил, поздравьте меня с легким паром, со здоровьем. Аминь». И здоровья тебе прибавится.
По возвращении домой усталая старушка тут же направилась спать, а Мила устроилась у окна дожидаться Алексея. Наконец она осталась наедине со своими страхами. Не перед кем больше хорохориться и делать вид, что происходящее вокруг – самая обычная и ничем не примечательная для нее действительность.
Кто такая она и что за человек ее так называемый муж? Что они забыли в этой глухой тайге? Какая такая нужда или беда могли их загнать сюда? Мила не верила, что в тайгу можно прийти по доброй воле. А как же тогда монахи, их-то наверняка никто силой не тянул? Да и Алексей не похож на человека, которого можно заставить сделать что-то против его воли.
Мысли путались в голове Милы, не давая сосредоточиться ни на чем. К тому же ее одолевал страх оказаться в бане совсем голой с голым незнакомым мужиком, хотя бы и таким красавцем. Приключение, конечно, то еще, но только не для нее.
Мила чувствовала, как от волнения дрожат колени, а пятки в нервном танце отбивают мелкую дробь. Что же делать? Он может появиться с минуты на минуту. Нет, она не готова идти с ним в баню. Она решительно отказывается изображать из себя его жену. Пусть думает о ней, что ему заблагорассудится, но Мила не станет поступать против своей воли.
А если он будет настаивать на их близости? Ей что же, придется признаться, что она потеряла память и забыла его, своего мужа? Потому и не желает играть роль жены, пока все не вспомнит? Тогда он точно сочтет ее сумасшедшей. А если не признаваться и найти другую причину для отказа от близости с ним? Не будет ли это выглядеть как проявление той болезни, о которой рассказывала бабушка? С ума можно сойти от всех этих мыслей! Ну вот, Мила, кажется, и сама уже не уверена в своей нормальности.
Она обреченно взглянула в окно. Тонкий сияющий месяц, появившийся в углу оконного стекла, собирался прогуляться по ночному звездному небу. Во дворе, тускло поблескивая, белел снег, словно вобравший в себя крохи лунного света.
И вдруг в окне, словно чудовищное привидение из фильма ужасов, появилась взъерошенная голова с клыкастой пастью. Мила в ужасе отпрянула от окна и тут же оглянулась на скрип распахиваемой двери, в которую стремглав влетело нечто огромное, лохматое и, сверкнув глазами и лязгнув зубищами, бросилось на нее. Мила в страхе закрыла лицо ладонями и без сознания повалилась на пол.
Глава 17
О любви и смерти
– Глупенькая, чего ты так испугалась? – Мила очнулась, услышав спокойный голос Алексея, открыла глаза. – Это всего лишь Алтай. Ты же сама приучила его к вашим бурным встречам, вот он тебе и подыгрывает.
Пока она пребывала в обмороке, он поднял ее на руки и усадил к себе на колени. И теперь ее голова уютно лежала на его плече, а руки обнимали Алексея за шею – семейная идиллия, да и только. Мила взглянула на Алексея и тут же утонула в синющем омуте его улыбающихся глаз.
– Да, конечно, я просто чего-то испугалась, – оправдывалась Мила, пытаясь подняться, но Алексей крепко держал ее в объятиях.
– Разве ты не соскучилась? – спросил он, легко касаясь губами ее щеки.
