– Считаешь, работа здесь ни при чем?
– Разумеется. Лишь дядюшка в состоянии обнаружить подмену, как бы сильно мы с кем-то ни походили друг на друга. И принять всевозможные меры, чтобы отыскать меня и вернуть назад. А раз до сих пор не разыскал, подмена – его рук дело. Поэтому мой тюремщик – он, и никто больше. Вот только зачем это ему понадобилось? Не понимаю!
– Чтобы управлять ситуацией, нужно не зависеть от нее. Поэтому внутри себя прими ее как испытание, а на внешнем уровне начинай действовать.
– Дрова, что ли, пойти порубить? – не удержалась от ехидства Мила.
– Можно и дрова порубить, если уж совсем худо станет от дурных мыслей. Сидя здесь, без дополнительной информации, мы вряд ли до чего путного додумаемся. Но попытаться стоит. Ты хорошо помнишь последние дни пребывания там?
– Совсем ничего не помню – ни последние дни, ни как здесь оказалась. Может, меня чем опоили? И что мне теперь делать?
– Радоваться, что жива осталась.
– Я радуюсь. И никак не могу придумать, как мне снова поменяться местами с Люськой, если она и в самом деле теперь живет моей жизнью. Думаешь, это возможно? А если она понравится дядюшке и он захочет ее оставить у себя навсегда? – У Милы на глаза выступили слезы. – Извини, что плачу. Но сил больше никаких нет! Ты не представляешь, как же мне хочется вернуться! Я не стану ему мстить, нет. Просто верну себе себя, потом уеду далеко-далеко, на край света, чтобы он меня не смог отыскать. Вот ведь змей, а как притворялся, что любит!
– По сути, ты обвиняешь самого дорогого тебе человека в предательстве. И это при том, что тебя наверняка окружало неимоверное количество врагов.
– Но я не хочу… – начала было Мила.
– Вот именно, не хочешь, – перебил Алексей. – Ты не хочешь даже думать о том, что можешь ошибаться. А если у тебя есть тайный враг, о котором ты даже не подозреваешь? Не лучше ли ошибиться в хорошем, чем в плохом?
– Это как?
– Вероятность ошибиться как в хорошем, так и в плохом – фифти-фифти. Однако последствия совершенно разные. По крайней мере, вероятность ошибиться в хорошем принесет меньше бед и страданий, чем вероятность ошибиться в плохом. А если предположить, что твой дядюшка вынужден был так поступить?
– Но зачем?!
– Хотя бы затем, чтобы сохранить твою жизнь. Он, видимо, опасался, что тебе угрожает смертельная опасность, вот и решил спрятать здесь, выдавая за Люсеньку. А Люсеньку в это время отвез куда-нибудь за границу и определил в частную клинику, чтобы подлечить. Она же не в себе.
– Как интересно! А не лучше ли было отправить за границу меня, а Люську оставить в тайге? Пожалел волк кобылу: оставил хвост да гриву.
Мила недовольно сверлила взглядом Алексея, понимая, однако, что его слова – та самая соломинка, за которую хватается утопающий, потерявший надежду.
– Тогда, может, объяснишь, что это? – Алексей достал с высокой полки папку и вытащил газетные вырезки. – О них, надеюсь, ты тоже вспомнила?
– Эта мерзавка Люська все сплетни обо мне собрала.
– Тогда почему ты не выбросила статьи?
– Да понятия не имею! – запальчиво воскликнула Мила, даже не взглянув на явный компромат. – А впрочем, знаю: чтобы окончательно не поверить, что я Люська. Хоть какая-то ниточка к моей прежней жизни сохранилась, пусть и такая ужасная. С вами тут и в самом деле сойдешь с ума. Однако твердо могу сказать одно: пусть я многое забыла, но то, что я не убивала Кирилла, – факт! И если бы дядюшка меня сюда не упрятал, с удовольствием дала бы показания полиции.
– Если все обстоит именно так, как здесь описано, ты бы уже оказалась в тюрьме. Однако твой дядюшка в любом случае поступил нечестно. По крайней мере, в отношении Люсеньки, которую, видимо, и держит для того, чтобы подставить и избавить от наказания тебя. Хотя, если он действительно определил ее в психиатрическую лечебницу – наверняка очень дорогую, – у Люсеньки появилась реальная возможность излечиться. Как говорится: нет худа без добра.
– И как мне теперь быть?
– Может, на улицу выйдем, свежим воздухом подышим, а то мозги уже плавятся, – предложил Алексей, думая о том, что она и в самом деле может оказаться убийцей, так как даже сломанные часы пару раз в сутки показывают правильное время. И неизвестно еще, что лучше для него – деревенская дурочка Люсенька или убийца Мила Миланская. Или хуже?
Они сидели на завалинке, обнявшись. Небо заволокло тучами, ветер тревожно раскачивал верхушки вековых сосен, и только птицы, упорно не замечая пасмурной погоды, радостно пели, празднуя приход весны.
– Когда я не могу что-то вспомнить или разрешить мучающий меня вопрос, я перестаю суетиться, сажусь и спокойно начинаю думать. Я твердо знаю: если хорошо сосредоточиться, ответы придут. Ты даже представить себе не можешь, сколько тайн хранит наше подсознание, которое знает не только то, что уже было, но и то, чему лишь предстоит случиться.
Мила вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной. Ей так захотелось, чтобы ее пожалели, защитили, взяли на себя неразрешимые проблемы. И не кто-нибудь, а именно он, Алеша, ее муж, такой умный, сильный, любящий.
К ним подошла старушка с корзинкой, из которой заманчиво пахло чем-то вкусным.
– Да что ж вы в дом-то не идете, ведь хлынет…
Она не успела договорить, как ярко сверкнула молния и, озарив небосвод, мгновенным искровым разрядом скопившегося в воздухе атмосферного электричества, словно копьем, вонзилась в землю. И тут же с грохочущего неба грянул на землю поток холодного проливного дождя – вестника наступившей в тайге долгожданной весны.
Первый весенний дождь. Вот и закончилась наконец зима. Несомненно, будут еще холода, и даже снег может выпасть. И в глухом лесу долго, до самого лета, будут лежать прячущиеся от солнца непокорные снега. Но уже запахла свежестью оттаивающая земля, согреваемая ласковым солнцем, и готовятся набухнуть почки на деревьях, мечтая возродиться буйством зелени.
Они бросились в избу, успев вымокнуть до нитки. А там, переодевшись в сухое, до сумерек чаевничали. И Мила наконец осознала: не стоит заглядывать в завтрашний день, который почему-то никогда не наступает, лучше радоваться дню сегодняшнему и быть счастливой именно сейчас, тогда и счастливых дней у нее окажется куда больше.
Глава 24
Призраки прошлого возвращаются
Начало лета выдалось жарким, душным и дождливым. В редкие солнечные дни Алексей и Мила, взяв ружья, уходили к Святому озеру. Окунаясь в теплые чудодейственные воды, они, не сговариваясь, просили Бога об одном и том же – чтобы он позволил появиться на свет их ребенку. На обратном пути шли молча, думая каждый о своем.
Сегодня в скиту их ждало приятное и долгожданное событие: прибыл монах-проводник. С ним пришли три монаха из монастыря и один мирянин. Алексей даже глазам не поверил, когда увидел Виктора. Друзья так обрадовались встрече, что не расставались ни на минуту, вспоминая былое, обсуждая нынешнюю жизнь столицы и все события, произошедшие в миру за два года отсутствия Алексея.
