– Какая чушь!
– Чушь или не чушь, а на свете всякое бывает. Твоя бабушка вон тоже так несколько раз пропадала. Прихожу, а у нее дверь настежь, самой ни в доме нет, ни в огороде, ни в саду, ни во дворе: куда делась? Спрашивала ее потом: где была? А она только смеется. Говорит, в зазеркалье ходила прогуляться. Потом задумается, будто что-то потеряла. Вот и у тебя иногда такой потерянный вид бывает. Как у человека, который внутри себя хочет что-то разглядеть.
– Разве это плохо?
– Да что ж хорошего-то? Лучше уж делом каким-никаким заняться, чем пытаться увидеть то, что нам, смертным, не дано. Чем проще живешь, тем лучше. А как начнешь задумываться, искать в себе всякие недостатки, так непременно и найдешь чего. Потом и вовсе загрызешь себя до смерти. Ведь никто так сильно не может обидеть человека, как он сам себя обижает. Как примешься сокрушаться о том, что жизнь твоя не удалась, что ты самая разнесчастная на свете да никому не нужная, считай – пропало. Даже разума можно лишиться. Или умудришься – не приведи Господи! – кого-нибудь обвинить в своих бедах, так тоже ни к чему хорошему не придешь, одна маета. Роптать начнешь, виновных искать. Да и найдешь на свою голову. А чем все закончится? Тем, что отомстить захочется. А как до мщения дело дойдет, и вовсе себя потеряешь.
– А как же жить-то тогда, если все кругом плохо?
– Да чего ж плохого-то? Радоваться надо, что на белом свете живешь да Бога за это благодарить.
– Кажется, будто моя жизнь остановилась.
– Ну ты и выдумщица! Да как же может жизнь остановиться, если она вон вперед бежит как оглашенная? Да так, что еле за ней поспеваешь. Это ты сама зачем-то остановилась. Так нечего на месте топтаться. Вот выбери себе для души дело, какое нравится, да и делай его исправно. Все потихоньку само и образуется.
– Это, значит, на авось да небось понадеяться?
– Не передергивай. Я тебе говорю о том, что сиднем нечего сидеть. Надо через «не могу и не хочу» жить, раз по-другому пока не получается, и постоянно себя занимать чем-то. А лучше тем, что тебе больше всего нравится. Вот займешься любимым делом, обязательно радость от него будешь получать. Скоро и другая радость к тебе притянется. Радость ведь идет только к радости. Надо же ее к себе чем-то приманить. А там и любовь на горизонте появится. Хорошее идет только к хорошему. Вот тебе и счастье!
– Как у вас все просто, – засомневалась Соня.
– Так и ты живи просто. Нечего себе жизнь-то зря усложнять. Куда ты все же подевалась? – Старушка снова перевела разговор на интересующую ее тему. – Прихожу, а у тебя такой кавардак в комнате, словно Мамай прошел: все кувырком, зеркало разбито вдребезги, а тебя нигде нет.
– Срочно пришлось уехать, – как могла, оправдывалась Соня. – Вы уж извините, что не предупредила. Так получилось.
– Ну-ну! – Старушка подозрительно уставилась на Соню. – Я тебе честно скажу, без обиняков: ты выглядишь так, будто с того света вернулась. А бледнющая-то, а худющая! Не случилось ли чего с тобой?
– А что со мной может случиться? Говорю же – болела.
– Ничего страшного: кости целы, мясо нарастет. Я тебе тут не дам с голоду помереть, живо на ноги поставлю.
– Хорошо-хорошо. А с зеркалом-то что?
– Ой, да это ж целая история, – глаза старушки заблестели от радости. – Ставь чаек. Я тебе тут пирожков принесла. Посидим рядком – поговорим ладком.
Соня приготовила чай, разлила по чашкам и приготовилась слушать говорливую старушку, у которой, казалось, новостей видимо-невидимо – и все хорошие. «Хоть на одного счастливого человека наглядеться», – думала Соня.
– Так вот. Прикрыла я газеткой осколки, чтобы не отражаться в них, иначе беда и меня настигнет, и хожу возле, – издалека начала бабушка Феклуша, прихлебывая из блюдца необыкновенно ароматный напиток из мяты, сухой малины и листьев смородины. – И не просто хожу, а думу думаю: «А ведь это к большой беде! Неспроста зеркало разбито. И ждут Сонюшку нелегкие испытания. И кто ей, сироте, поможет, если не я?»
«Может, ты и в самом деле помогла. Ведь я жива. Даже за одно желание помочь огромное спасибо!» – подумала Соня.
– Поступила точно так, как рассказывала мне моя бабушка. Надела плотные рукавицы, собрала осколки да отвезла их на тачке подальше в лес. Там и зарыла в землю отражением вниз. А как вернулась, пошла в церковь, помолилась за нас обеих да свечки за здравие поставила. Как бы там ни было, а главное – верить, что поможет. А я верила. Ведь ты же жива?
– Да уж, тут не поспоришь. А новое-то зеркало откуда?
– Вот мы и подошли к самому главному. Для меня, конечно. Аж целых три года я своего внучатого племянника в гости ждала. А он возьми да объявись. Ты хоть помнишь его?
– Что-то память мне изменяет. Разве мы с ним были знакомы?
– Эх, голова твоя садовая! Это ты ей изменяешь. Меня вот спроси про моих кавалеров, особенно про тех, кому я нравилась, так вспомню каждого. А вы, молодые, уж очень быстро все забываете.
– Но я и вправду его не помню.
– Да помнишь ты все, просто забыла. Знакомы вы, может, и не были, но ты его не могла не видеть. А уж он-то как в тебя влюбился, прямо с первого взгляда. Когда в продмаге тебя увидел. Приходит домой сам не свой. Еле дозналась, что случилось. Уж так волновался, что ты не захочешь с ним знакомиться, что места себе не находил, даже аппетита лишился! Вот мы с твоей бабушкой и решили вас познакомить. А ведь он как в воду глядел: ты и впрямь отказалась, наотрез! Наутро собрала вещички – и была такова.
– Я вспомнила, – тихо сказала Соня, и сердце затрепетало от радостного предчувствия, а голова закружилась.
– Ой, что это ты так побледнела? Тебе плохо?
– Просто устала немного.
– Ну да я тебя недолго задержу. Только расскажу до конца и отдохнешь. Да уж! Ты ведь тогда все наши с твоей бабушкой мечты разрушила. Это же надо – сбежала сразу от всех женихов! А Мишаня-то как горевал!.. Что теперь-то об этом толковать? Сделанного не воротишь.
– Почему? Познакомьте нас сейчас, – Соня слабо улыбнулась надежде, постучавшейся в сердце.
– Опоздала, голубушка. Близок локоть, да не укусишь. Рада бы, да женился он давно. Поехал за границу, там и познакомился со своей будущей женой. Вот уже почти двенадцать годков живут в счастливом браке.
«Везет же кому-то! – захлестнула Соню зависть. – Почему не мне?»
– Так что там с зеркалом? – перевела она разговор на прежнюю тему, не в силах слушать о чужом счастье. – Откуда взялось новое?
– Так внук и поставил. Помнишь, ты мне деньги оставляла, если вдруг что для дома понадобится? Вот я с них и заплатила за покупку нового зеркала. Он-то хотел было на свои купить. Но я ж не дура какая, правила-то знаю: ни в коем случае не принимать в подарок зеркала. Иначе и дарителю счастья не будет, и одариваемому беды не избежать.
