Затем энергично подошла к их столику и буквально упала на спину Максиму. Она обвила его руками и положила подбородок на макушку. Мужчина моментально растекся в улыбке, а блондинка плюхнулась на диванчик рядом с ним и взлохматила его волосы.
– Привет! – Затем повернулась к Кире и протянула изящную тонкую ручку с маникюром в тон платью. – Оля. – Представилась она.
– Кира. – Ответила женщина на рукопожатие, стараясь придать лицу беззаботность. Она почувствовала, как внутри начинает свой ядовитый танец ревность, а потом обратила внимание на черты лица девушки. Губы, чуть пухлее, чем у него, но с такими же чёткими и острыми контурами. Линия скул по-девчачьи более плавная, но яркая. И такие же широкие миндалинки разреза глаз, только с завораживающе серыми зрачками.
Ольга обвила его рукой за плечо и пригладила русые пряди, которые сама же растрепала.
– Соскучился? – спросила она, игриво прищурив взгляд.
– Очень. – Максим закатил глаза, а потом посмотрел на Киру и пояснил. – Это моя сестра.
– Я догадалась.
– Похожи? – Оля ещё ближе притянулась к брату, позволяя сравнить их лица.
– Очень. – Ответила Кира, перебегая взглядом от светло-карих к пепельно-серым глазам.
– Почему не предупредил? – обратилась девушка к мужчине. – Я убегаю в банк.
– Не страшно, мы заехали отдохнуть.
– Ладно, отдыхайте, – она встала, – ещё увидимся, Кира. – Девушка подмигнула.
– Позвони мне вечером на счёт макета листовок.
– Тебя дождёшься! – она начала отступать к кабинету. – Я уже позвонила твоим парням, завтра обещали напечатать.
Максим очень старался изобразить недовольство во взгляде, получалось плохо. Ольга вскинула руки в знак капитуляции, и прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать самодовольную улыбку.
– Кафе не моё, но интерьер рисовал я. – Пояснил мужчина и отпил немного чая из высокой прозрачной кружки.
– Об этом я уже тоже догадалась. – Она снова обвела глазами тёплые стены. – Я смотрю, как ты рисуешь почти месяц без перерывов. Как я могла не узнать.
– Ну, да, точно.
– Вы похожи на близких людей. – Она поднесла к губам кружку со сладким запахом малины. – Ей тоже лучше не знать, как мы познакомились?
– Мы познакомились на 10-летии компании, разве нет? – он кинул подбородок на сплетённые в замок пальцы.
– Действительно. – Она повторила его действия и тоже оперлась на руки. – Ты тогда сразу меня узнал?
– Ты знаешь, – губы мужчины дёрнулись в намёке на улыбку, – я помнил твое лицо очень размыто, будто никогда не находился с тобой вблизи. Но когда Аня нас знакомила, сразу понял, что это была ты.
Они какое-то время просидели молча, обмениваясь задумчивыми взглядами. Ольга, закутанная в дутую белую куртку, прошла к выходу и отправила в их сторону несколько воздушных поцелуев.
– Почему ты просила помочь тебе, там, у дороги?
– Я подумала, что это сработает лучше, чем просто сказать «жизнь прекрасна, не делай этого», и всё такое. Мне показалось, что человек, которому необходима помощь, не проигнорирует просьбу о помощи.
– Ты была уверена, что мне нужна эта помощь?
– Нет. Я вспомнила времена, когда я нуждалась в такой помощи.
– Ты когда-то хотела покончить с собой?
– Было время, когда я считала это лучшим решением всех проблем.
– Кто помог тебе изменить решение? Саша?
– Мне никто не помогал. Мне не хватило духу. Пришлось найти аргументы и отговорить себя. Сейчас я рада, что не осмелилась. – Она поднесла к лицу кружку и вдохнула ягодный аромат.
– Ничего, кроме отсутствия смелости, тебя не держало?
– Нет. – Немного поразмыслив, ответила Кира. – А самое грустное было осознать, как ничтожен мой след. Как легко забудется мое существование. Только представь, все мои вещи раздадут, продадут, выбросят. Моя комната перестанет быть моей, рано или поздно в ней перекрасят стены, поменяют пол и потолок.
– А как же воспоминания? Они будут жить в людях, которые тебя любили.
– Будут. Но нет ни одного человека, чья жизнь изменится после моей смерти. Кто-то будет вспоминать, но всё реже. Слез будет всё меньше.
– Ты думаешь за других людей. Это плохая привычка. Не в твоей компетенции рассуждать, кто и как переживет твою гибель. Возможно, не заплачет самый близкий человек. А может, кто-то далёкий, но родной больше никогда не улыбнётся.
Она задумалась над его словами и невольно улыбнулась.
– Смерть это то, что бывает с другими, да, Макс?
– Не хочу говорить с тобой о смерти. Хочу о жизни.
– Тогда скажи, для чего мы вообще живём?
– Ты нашла худшего человека, чтобы об этом спросить.
– Тогда предлагаю помолчать.
В кафе зашла компания молодых людей и запустила вместе с собой волну прохлады с ароматом зимы. Солнце уже не успевало нагреть день за отведенное ему время, но оно пыталось. Светило ещё ярко, оживляя улицу тенями и бликами. Реки, слепя отражением лучей, казались источником света, а не посредником. Город уже поделился на умных – в шарфах и шапках, и на глупых – красноносых и красноухих.
– Я не люблю этот город. – Подытожила она после внимательного изучения картины в окне.
– Я не удивлён, но ради приличия поинтересуюсь, почему?
– Ради приличия отвечу кратко – он слишком перенасыщен жизнью. – Кира перевела взгляд на мужчину и нашла на нём задумчивое лицо. В чуть прищуренных глазах бликовало любопытство, но он ни о чем не спрашивал.
Та самая компания друзей, дождавшись напитков от баристы, расположилась за соседним столиком. Сгусток ярких принтов на их одеждах посреди сдержанных цветов интерьера отвлекал взгляд. Куда ни повернись, в поле зрения влезали ярко голубые пятна на одном, кислотно-жёлтые на другом и убийственное сочетание василькового и оранжевого на третьем представителе молодёжи.
– Вернёмся в офис?
– Вернёмся.
***
К позднему вечеру проект был готов для показа к правкам. Кира вышла из офиса около двенадцати, в кабинете гендиректора ещё горел свет. Она ехала домой по пустеющим дорогам и с улыбкой вспоминала этот продолжительный день. Их разговоры, малиновый чай, и улыбку Максима в присутствии Ольги.
***
– Кир, скажи мне, что происходит? Раздался его сонный хриплый голос. Кира почувствовала, как её лицо заливается краской в темноте. Саша щёлкнул выключателем на прикроватном торшере. Кира зажмурилась, но не от света, а от стыда.
Мужчина сел на кровати, протер указательным пальцем глаза, а потом всей рукой, бодрясь, сморщил лицо.
– Мы с тобой вместе или что? Может, только друзья уже?
