− Я люблю тебя, Кори. И… спасибо.
Наши метки возникли из-за нелепой недомолвки, случайности. Я знала: Кориандр тяготился этим, считая, что навязал мне свое общество. А я не могла понять, что должна чувствовать в подобной ситуации. Но теперь все, наконец, встало на свои места.
Знахарь молча покинул мансарду, чуть не споткнувшись об порог. Внизу загрохотали многочисленные горшки, хлопнула дверь; спустя минуту он вернулся с большим запасом лекарств и бинтов, одолженных у соседей.
− Нам потребуется уйма всего, если хотим спасти этого детеныша.
Он опасался смотреть на меня. И хотя я была жутко вымотана и не держалась на ногах, все равно всхлипнула от смеха. Невероятно. Мой невозмутимый хладнокровный супруг едва сдерживал слезы счастья.
***
Я провела у постели больного несколько дней. Кори не мог круглосуточно опекать одного единственного пациента, а Шиан даже не понимал, почему в доме появился новый жилец.
− Зачем нам этот зверенок? − брезгливо спросил он, впервые увидев мальчика. − Он пахнет смертью, женщинам вредно рядом с таким находиться.
− Не ты ли недавно восхищался тем, какая я добрая? Как не бросаю других в беде? − Мое замечание заставило его призадуматься. − Вот и не выделывайся.
− А где его родители?
− Мы даже не понимаем, какого он вида и ранга. Ты встречал похожих альраута?
Я коснулась кончика широкого желто-коричневого хвоста. В комплекте к нему шла пара крохотных ушек, почти терявшихся в гнезде из слипшихся каштановых волос. Малыш был чудо как хорош. Трудно представить, что кто-то мог его умышленно обидеть.
Шиан принюхался:
− Незнакомый запах. Да и какая разница? За ним все равно не придут, с такими увечьями пацан бесполезен для своего клана.
− Ну и плевать, − буркнула я.
Мы еще не решили, как быть дальше, но одно я понимала четко − детей нельзя выкидывать на улицу.
Лечение затянулось. Противовоспалительные мази не помогали, у мальчика стабильно держалась температура. Я боялась от него отойти. За эти дни почти не ела и практически забыла о нормальном сне. Супруги пытались вмешаться, но я стояла на своем. Я принесла его домой − значит, он моя забота.
Задремав за плетением фенечек (мать-пава еще во время приема отметила мое ожерелье и вскоре заказала себе нечто схожее), пропустила возвращение Кориандра. Лишь осторожный массаж плеч вывел меня из вязкого, как смола, состояния между явью и сном.
− Не надо, это ведь ты ходил работать, − последний слог закончился неловким зевком.
− Почему ты переключилась на украшения? − Он потерся носом о мою шею. − Я думал, тебе важно продавать краски для лица.
− Косметика скоро надоест женщинам, они ведь и так чувствуют себя привлекательными. А старые игрушки выкидывают, чтобы освободить место для новых.
− Как твой найденыш?
− Стабильно плохо.
Поднялась с пола и поправила сбившееся одеяло. Мальчик метался на постели, хрипло постанывая.
− Надо использовать красный цветок, − вновь предложила я. Мы обговаривали этот вариант раньше, но тогда меня убедили, что проблема решится сама собой. Не решилась. Малыш не приходил в себя.
− Он может пригодиться тебе самой. Мы не можем так рисковать.
− Будущее неизвестно, а детеныш страдает сейчас!
− И все же я против. Жар-цвет может не сработать, и мы потратим его впустую. Шиан рисковал жизнью, чтобы достать его для тебя.
− Верно, он мой. И только мне решать, как его использовать, − Я сердито направилась к горшку, куда был пересажен рубиновый цветок. Взяв его в руки, встала над кроватью. − Что нужно делать?
− Чего шумите в такую рань?
В комнату зашел полностью голый Шиан, почесывая живот. В любой другой день я бы засмотрелась на это шикарное мускулистое тело цвета потемневшей бронзы. Но только не сегодня.
− Шиан, отвечай, куда эту каменюку нужно запихнуть?
− Не скажу. Он предназначается тебе.
− Кори?
− Мы это уже обсуждали.
− Тогда я сама что-нибудь придумаю. Например, разобью его об пол! Уверена, так это и работает! − Я подняла горшок над головой, с вызовом косясь на этих двоих. Подумать только − шантажирую дорогих мне людей. Один плохой день действительно многое меняет. − Или я ошибаюсь? Ну?
− Она нас обманывает, − нахмурился Шиан. − Никто не станет умышленно портить Жар-цвет.
А Кориандр застонал. Он-то прекрасно понимал, на что я способна.
− Вытащи из земли, убери с ноги повязки и приложи к ране, пока цветок не прорастет.
Я спешно выполнила его указания. Когда прозрачные алые корни коснулись воспаленной плоти ребенка, Жар-цвет ожил. Он распространился под кожей и начал пульсировать.
Спустя час отек и температура спали.
− Нога все равно не отрастет, − ворчал Шиан. Ему было больно видеть, на что уходит драгоценный дар.
Я подозвала обоих оборотней к себе. Заставила наклониться и подарила каждому по глубокому медленному поцелую, после чего мы встали перед засопевшим мальчиком − Кориандр слева, а Шиан справа от меня.
Я гладила их лица, удерживая вплотную к своему:
− Вы у меня самые замечательные.
И это было правдой. Мне чертовски повезло с супругами.
20. Глава о тяготах материнства
Спасенный мальчик пришел в себя, как только рубиновый цветок отвалился. Я принялась засыпать его вопросами. Бесполезно. Он ничего не помнил: даже свое имя и род.
− Вполне возможно, что он безымянный. Большинству гамм и омег имена достаются во время учебы или в случае, если повезет найти себе партнера, − пояснил Кориандр, готовя завтрак.
Я сидела рядом и разминала затекшие плечи. Спать втроем на одной кровати было немного глупо, но никто из оборотней не захотел оставить меня наедине с другим в эту ночь.
− Так ведь и с тобой было?
− Это обычная практика.
− Бедный мой котенок, − Я обняла его и тут же отпустила, предчувствуя ревность Шиана. − Мы же не можем вечно звать его «Эй, ты!». Нужно что-то придумать.
− Так дай ему имя, − предложил тигр. − Ты его спасла, теперь он твой.
− Он не может быть моим, глупенький. У него наверняка есть родители или родственники.
