− Так вот из-за кого мой сын потерял покой… − Мне подарили натянутую улыбку. − Вы действительно опасная женщина, София Ларина. Вам лучше оставить моего мальчика в покое. Он все равно вам не нужен.
Я растерялась. О чем это он? Что теперь мне нужно думать только об одном мужчине, Аттисе, что бредил человеческой женой, как помешенный гик компьютерным персонажем? Или что?
Так и не добившись от меня внятных соображений насчет церемониального наряда, старый лис ушел. Я осталась наедине со своим отчаянием. Нормальные люди попадали в другой мир, чтобы его спасти, мне же как всегда удалось отличиться.
Вечером, по-привычке, пошла на прогулку. Стояла подозрительная тишина. Куда ушли остальные? Невольно перебрала в памяти все важные мероприятия, на которые невесты обязаны были ходить. Нет, ничего такого. Неужели отправили по домам, пока я прокрастинировала?
Надо бы уточнить у парней, охранявших это крыло.
Пройдя через роскошную галерею с рядом колонн, вышла в сад и добралась до ворот. В помещении для стражей никого не оказалось. Отточенное жизнью среди оборотней чутье подсказало − дело плохо. Пора уходить.
Развернулась и тотчас упала, получив чем-то тяжелым в висок. От удара из глаз брызнули искры. Я вскрикнула. Больше испугала не боль, а то, что мир вокруг стал одним смазанным пятном. Я почти ослепла.
− Наконец-то, − произнес женский голос.
На грудь опустилась нога, и я вновь ощутила боль. Ребра затрещали. Вслепую нашарила на земле камень, врезала им по давящей ступне. Напавшая тонко взвизгнула и отшатнулась, а я сумела встать на колени.
Передо мной была Сумани. Молодая рысь морщилась, сжимая в руках подставку от факела, которой недавно огрела меня по голове.
− Привет, София, − протянула она. − Удивлена?
− Не очень… Ты всегда казалась мне достаточно стукнутой, чтобы ворваться в дом, где тебе не рады, – хотя мир кружился вокруг меня диковинной каруселью, я не могла не съязвить. Сумани медленно приблизилась, поигрывая своим оружием.
− Из-за тебя наш клан лишили покровительства, ты знала? Отец не выдержал такого позора. Ты его погубила! − Мне не нравилось, что полоумная девица не понижала голос, крича обвинения. − Лучше бы тебя, а не меня пытали ящеры, лучше бы ты сдохла там, на столбах!
− Как ты сюда попала?
− Посмотри, ты даже не можешь стоять на ногах… слабая тварь из темного мира. Давно надо было заняться тобой лично!
Она замахнулась. Я едва успела увернуться от окованной железом деревяшки. Вскочила, шатаясь вместе с окружавшими меня зданиями. Надо кричать, звать на помощь…
Но ведь Сумани впустили специально.
Поняв это, я чуть не споткнулась. Какой изящный план − использовать одержимую девицу для исполнения грязной работы. Вот почему в крыле никого не было.
− Тебе некуда бежать. Ворота закрыты, тут лишь ты и я, − подтвердила мои опасения рысь. Она наслаждалась часом расплаты.
− Исполняешь чужие приказы, какое жалкое зрелище. Это все из-за мужчины? Я же спасла тебе жизнь!
− Поглядите-ка, какая благородная, само совершенство − так из кожи и лезла, чтобы тебя обожали! Ты чудовище, пудрящее мужчинам головы. Решила стать императрицей? Не выйдет! − Удар, удар, удар.
Мы оказались в купальне. Хромая, я побежала вдоль бортика бассейна, пытаясь выиграть немного времени, чтобы прийти в себя. Сумани разгадала мою хитрость и, отбросив подставку, пружинясь, прижалась к земле.
Крепкое тело выстрелило вперед. Рысь сбила меня с ног и повалила на мокрые ступеньки. Короткие пальцы накрыли лицо.
− Я спасу Шиана из твоих сетей, − пообещала она. − И императора. И континент. Она все мне объяснила, все рассказала про ваше племя! Вы несете смерть и разрушение!
− Императрица… использует тебя…
Я дернулась, но в противнице проснулись неведомые силы.
− Ты. Всегда. Лжешь! − прорычала Сумани.
Грубоватые черты вдруг исказились. Верхняя губа раздвоилась и покрылась волосками, нос укоротился. Она вскрикнула. Стало ясно: оборотница утратила контроль и начала трансформироваться, вот только выходило не очень.
Женщин никто этому не обучал.
Кожа шла рябью. Сумани пыталась, но не могла вернуться в норму. Хватка ослабла, что не удивительно, − одна из рук стала лапой. Я воспользовалась заминкой и со всей силы пнула оборотницу в живот. По шее напоследок шаркнули ее когти. Сумани отлетела, врезалась в колонну с жутковатым хрустом и затихла.
Я трясущейся рукой коснулась раны. Пальцы тут же окрасились густым красным цветом, затмившим все остальные. Карусель зданий кружилась все сильнее и сильнее и сильнее…
***
Чей-то шершавый язык коснулся ключицы, пробежал до кончика уха и снова ушел вниз.
− Хватит, − простонала я. − Встаю.
Тут перед мысленным взором пронеслись последние события − Сумани, драка, трансформация и смерть. Мне перерезали горло! Я взвизгнула, напугав склонившегося надо мной Каина. Черный дракон был в своей человеческой форме. Обычно бледные губы казались необычайно яркими в свете луны.
«Мышка?»
− Ты пытался меня съесть? Как не стыдно, я еще жива!
«Не пытался. Я зализывал рану»
Верилось с трудом, учитывая, что в начале нашего знакомства он планировал меня прикончить. Хотя не мне его винить. Я скосила глаза, пытаясь понять, что случилось с Сумани. Дракон быстро заслонил собой неприглядную картину. Ясно, оборотница не выжила. Почему-то эта мысль оказалась пустой и успокаивающей.
– Как ты сюда попал?
– Волк решил, что пора действовать, – за стеной доносились какие-то крики. Прозвучала низкая тревожная песнь горна, и Каин насторожился. – Идем. Он ждет снаружи.
− Я умираю, оставь меня и уходи.
Дракон с иронией постучал ногтем по ошейнику.
«Забыла о нем? Там лишь небольшая царапина» – Он легко оторвал меня от земли и прислушался. К нам приближались стражники императора.
− Должно быть, императрица приказала проверить, как я. Все подозрения падут на тебя. Уходи… Ты должен уйти через крытый сад, − поморщилась я.
Каин считал мои мысли и заскользил в нужном направлении. Мы пересекли десяток комнат и путаных коридоров, пытаясь избавиться от хвоста. Толпа оборотней-стражей наступала на пятки.
− Отпусти, − взмолилась я. − Тебя не тронут, только если я останусь с Аттисом.
Мимика проклятого выразила такой яркий спектр эмоций, что стало ясно. Он не отступится. Никогда. Я смирилась и затихла, пытаясь побороть мучительную головную боль. Казалось, мозг тихо пробивают раскаленными гвоздями.
