— Сделано! — подвел итог довольный Мандигор.
Нортон-старший прищурился.
— Как ты себя чувствуешь? — Лицо отца осветила злорадная улыбка.
Василиса прислушивалась к внутренним ощущениям. Жидкость приятно разлилась по телу, тепло заструилось по венам… Словно каждая клеточка наполнялась дивным, радостным светом.
— Поразительные свойства у этого напитка, — внезапно произнес Нортон-старший, не сводя с Василисы внимательного взгляда. — Знаешь, как оно называлось раньше? До того как стало известно, что часовое зелье максимально точно определяет часовую степень? Эликсир правды. Он позволит рассказать все, что знаешь. Раскрыть все секреты, самые глубокие твои тайны… Он сможет распахнуть створки наипотаеннейших уголков сознания, выявить любую правду или обнаружить ложь… Где ты была вчера вечером?
Василиса хотела промолчать, но слова как будто сами полезли наружу:
— В библиотеке… — Она в ужасе зажала руками рот, но это не помогло. — Я прошла по мосту с часами и попала в зеркальный коридор…
Нортон-старший вскочил с кресла. Глаза его яростно сузились.
— Дальше?
— Я видела и слышала… — Василиса отчаянно боролась с собой. — Слышала, как Астрагор…
— Достаточно! — оборвал Нортон-старший.
— Нортон, — удивленно произнес Мандигор. — Не значит ли это, что девочка сама шла по часовому мосту и…
— Перешла на Эфлару и слышала слова Астрагора, — закончил Нортон-старший. — И еще много того, что может выдать нас с головой. Например, твое имя, уважаемый Мандигор.
— Необходимо стереть ей память, — заволновался Мандигор, опасливо косясь на Василису. — Если Астариус узнает об этом, ему не составит труда залезть в сознание твоей дочери…
— Еще долго нельзя применять эферы к испытуемому, ты забыл, Мандигор? Но можешь не беспокоиться об этом, моя дочь не скоро переступит порог дома…
Нортон-старший подошел к Василисе и, схватив за плечи, с такой силой подтолкнул к часам, что она чуть не ударилась лбом о прозрачный циферблат.
— Ну, какие еще сюрпризы ты нам приготовила? — услышала Василиса, но голос отца шел издалека, будто через толстый слой ваты.
Начало происходить нечто странное: часы и вся мебель в комнате принялись подпрыгивать, будто собрались танцевать.
— Чудно, — прошелестел тихий голос Нортона-старшего, — стрелка не двигается с места… Неужели Елена оказалась права?
Василиса промолчала. Честно говоря, ей стало совсем худо… Мебель заплясала вокруг в неистовом танце, а ее саму начала бить крупная дрожь: затрясло, словно в лихорадке. Мало того, Василиса и сама начала подпрыгивать, словно ее тормошили и дергали вверх сотни детских ручек. Отец пораженно наблюдал за ней. У Мандигора отвисла челюсть.
Раз! Сильный рывок, и пол ушел из-под ног. «Я падаю!» — мелькнула мысль в голове Василисы. Она еще успела увидеть, как толстая часовая стрелка вздрогнула и понеслась по кругу с бешеной скоростью.
Василиса неторопливо перекрутилась вокруг себя, словно делала сальто, но как в замедленной съемке, и вдруг осознала, что висит в воздухе.
«Ого!» — только и успела подумать она, как ее пронзила сильная, резкая боль в спине, будто что-то хрустнуло в позвоночнике. От боли у Василисы потемнело в глазах, и она рухнула вниз.
Василиса лежала на полу и не могла даже пошевелиться. Ой, как голова болит… Она чувствовала, как ее переворачивают на спину, и совершила огромное усилие, чтобы чуть приоткрыть глаза: в смутном тумане предстало хмурое лицо отца и счастливое — Мандигора.
— Поздравляю, Нортон, — потрясенно произнес последний, — две стрелки стоят на двенадцати. Двенадцать кругов! Теперь у Астариуса не будет возражений против твоей кандидатуры… Твоя дочь имеет высшую степень, и по закону ты можешь войти в РадоСвет без голосования! Возможно ли было представить, что так повезет?
— Конечно, ей это не понравится, — задумчиво произнес отец. — Да, действительно вышел сюрприз.
— Кому не понравится? — удивился Мандигор. — Для нашего Ордена большая честь открыть такую одаренную часовщицу, пусть и… э-э…
— Все не так просто, Мандигор. Но думаю, тебе пора сообщить об испытании РадоСвету.
— Да, да, с превеликой радостью…
Послышался звук открываемой двери, прошуршала ткань платья.
— Она спит! — радостно воскликнула Елена.
— Нет, она не спит.
Раздался жуткий, полный ярости вопль: кажется, Елена увидела, где находятся стрелки.
Больше Василиса ничего не услышала, потому что потеряла сознание.
ГЛАВА 5
ПЕРЕХОД
Василиса открыла глаза. Мерцал на тумбочке огонек свечи, отражаясь на потолке тусклыми причудливыми бликами. Сразу же вспомнился сон: красочный, отчетливый. Будто сидит Василиса в стеклянном шаре, а вокруг — тысячи разноцветных бабочек, и все они стремятся пробиться к ней через тонкую оболочку. Множество быстрых, порхающих крыльев: черных, белых, красных…
Что сегодня… Воскресенье? Ой, почему так болит все тело? И откуда здесь свеча?
Мысли путались и вертелись, словно бабочки из сна.
Василиса приподнялась на локте и осторожно свесила с кровати одну ногу.
Послышался тихий смех.
Тени в углу зашевелились, и перед изумленной девочкой предстали те, кого она меньше всего желала видеть: Норт и Дейла.
— Куда это собралась, сестричка? — осведомился Норт, придвигая два стула к ее кровати. Они с Дейлой сразу же уселись на них и уставились на Василису.
— Что вы здесь делаете? — Василиса вновь укрылась одеялом по самые глаза.
Видимо, ее голос отразил разочарование, потому как Норт усмехнулся:
— Что, не рада нас видеть?
— Чего забыли здесь? — Василису немного знобило, а вид двух ухмыляющихся рож тем более не приносил облегчения.
— Мы вот переживаем за тебя, беспокоимся, — пропищала Дейла, рассматривая свои ногти. — А ты грубишь…
— Уходите!
— Мы не можем, — произнес Норт с ухмылочкой. — Отец велел присмотреть за тобой. Он почему-то решил, что ты попытаешься сбежать.
Сердце Василисы упало куда-то вниз. События вчерашнего испытания ярко вспыхнули в памяти. Елена и Марк, Мандигор, часы в воздухе, высшая степень… Ник.
— Выглядишь ты неважно, — посочувствовал Норт, внимательно наблюдавший за ней. — Бледная такая…
— А где отец? — перебила его Василиса.
— Его нет, — ответила Дейла, — он уехал еще утром. А госпожа Мортинова здесь, в комнате для гостей. И Марк остался. — Дейла мечтательно закатила глаза. — Такой красавчик…
Норт хмыкнул, снисходительно покосившись на сестру.
