Но сейчас всё это было не относящимся к делу. Всё принадлежало совершенно иной жизни, которая больше не повторится. Настя закрыла глаза, прогоняя неуместные фантазии. Сейчас она всего лишь компаньон Зубарева, всё остальное ерунда. Она зевнула, устроилась удобнее и сама не поняла, как погрузилась в глубокий сон.
Проснулась Настя глубокой ночью. Зубарева рядом не было, а вот Глаша, теперь лежащая рядом с ней, так и продолжала мирно спать, и больше не температурила. В квартире царила тишина. Интересно, как Настя умудрилась не проснуться, когда Влас и Саша уезжали? Сказывалась усталость, не иначе.
Она перевернулась на бок и легла удобнее. В комнате всё ещё витал тот аромат, который она помнила слишком хорошо, и который напоминал ей о Зубареве и том времени, когда они были вместе.
Нет, совсем нельзя было позволять себе думать об этом раз за разом, потому что ни к чему эти мысли привести не могли.
Настя поднялась с постели, оставляя Аглаю спать и дальше, осторожно вышла из спальни и отправилась в кухню. Сон как рукой сняло, хотелось провести немного времени наедине с собой и посвятить эти минуты тишине. Сделав себе чай, Настя устроилась за столом и стала наблюдать за тем, как рассвет начинает раскрашивать небо в светлые тона.
Глаша проснулась раньше своей бабушки. Когда Настя услышала топот босых ножек по полу, солнце уже появилось из-за горизонта, и теперь кухня была залита удивительным нежным светом, таким, какой бывает только когда рождается летнее утро.
– Мам… а мы к Саше сегодня поедем?
Никакого «доброго утра», ничего подобного. Прямо с корабля на бал.
– Ты болеешь.
– Уже нет! Смотри, температура ушла.
Глаша взяла руку Насти и приложила её к своему лбу.
– Вижу, что ушла, – согласилась она. – Но к Саше ты сегодня не едешь.
– Почему?
Нижняя губа Глаши задрожала – верный признак, что дочь вот-вот готова была разреветься. Это происходило не очень часто, но когда случалось вот так, практически на ровном месте, вызывало только одно чувство – негодование.
– Никаких слёз, если не хочешь впредь оставаться дома всегда, когда я еду к Саше, – строго проговорила Настя. – И я смотреть не стану, болеешь ты или нет. И капризов не потерплю.
Аглая сдержалась. Перестали дрожать губы, а во взгляде Настя прочла… смирение.
– Ладно. Но я только один день дома посижу, хорошо?
– Не боишься Саше надоесть? – вскинула бровь Настя. Понимала, что вопрос звучит жёстко и даже жестоко, но и не хотела, чтобы дочь привязывалась к тому, кто впоследствии сделает ей больно. Когда Зубарев устанет играть в того, кому небезразличен чужой ребёнок, а это ведь рано или поздно случится.
– Не боюсь. Он хороший.
Хороший. Как же у детей всё просто. Хотя, спорить с дочерью по этому поводу Настя не собиралась.
– Ладно. Давай завтрак приготовлю и потом поеду к твоему хорошему.
Она подошла к холодильнику и проинспектировала содержимое. Надо будет вечером обязательно сходить за продуктами и побаловать Глашу чем-нибудь вкусненьким.
– Давай. Но завтра и я с тобой поеду, – безапелляционно заявила Аглая и побежала чистить зубы.
Настя совсем не ожидала, что выйдет из дома и встретит того, кого вообще предпочла бы не встречать никогда. Она была вся поглощена тем, что придумать для Саши и как отвлечь его от привычных будней, когда её окликнул слишком знакомый голос:
– Спешишь?
Настя прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Пусть это будет не Виталик. Только его ей сейчас и не хватало!
Она повернулась и едва не застонала от разочарования. Это действительно был её бывший муж.
– Да, на работу, – буркнула она, и зашагала в сторону остановки. Что ему было здесь нужно? Какого чёрта Виталик вообще нарисовался рядом с её домом? Они развелись, когда Глаша была совсем малышкой. Дочь Виталию была не нужна, да Настя этому была только рада. Сейчас она получала крохи в качестве алиментов, и это было тем единственным, что связывало её с отцом Аглаи.
– А я зайти хотел узнать, как малая.
Он оказался рядом, приноравливаясь к её шагу, пришлось прибавить скорость, чтобы как можно скорее избавиться от нежеланной компании.
– У неё всё отлично. В школу скоро пойдёт.
– Взрослая совсем стала.
– Да. Взрослая.
Настя добралась до остановки и выдохнула. Поскорее бы уже приехала маршрутка… ведь вряд ли Виталик решит ехать с ней.
– Она хоть помнит обо мне?
Что? Он сейчас шутит?
Настя прищурилась и посмотрела на бывшего мужа так, словно видела впервые в жизни. Она ведь раньше его любила… или ей казалось, что чувства есть. Он смог стать тем, кто затмил собой неудавшуюся первую любовь, что нанесла ей те раны, о которых она помнила до сих пор. И если бы не предательство со стороны Виталия, наверное, у них могла бы получиться настоящая семья. По крайней мере, Настя была готова сделать для этого всё.
– Даже если и помнит, то что это меняет? Может, ты хочешь тоже помнить о ней почаще? Например, перевести нам побольше денег, ведь совсем скоро Глаше в школу, а это огромные траты.
Как Настя и думала, на лице Виталика появилось выражение, по которому стало ясно, что именно он думает о её словах. Ни о какой финансовой помощи и речи быть не могло, да Настя её и не ждала.
– Ладно, пока. Мне работать надо, – проговорила Настя, садясь в подошедшую маршрутку. И смогла выдохнуть с облегчением только когда та отъехала от остановки.
Встреча с Виталием в очередной раз напомнила ей о том, что от мужчин стоило держаться подальше. Наверное, было неправильно грести всех под одну гребёнку, но с теми представителями сильного пола, за которыми можно было быть как за каменной стеной, жизнь Настю ещё не сталкивала.
Она добралась до дома Саши и поняла, что злится. Злится на всех мужчин вместе взятых. Пришлось пройтись от автобусной остановки пешком, чтобы немного прийти в себя. Виталик вывел её из равновесия за считанные секунды. Нет, ну надо же! Помнит ли Глаша его! Нашёл, о чём спрашивать после того, что натворил.
У них с Виталием раньше была довольно сносная жизнь. Настя, обжёгшаяся на отношениях с Зубаревым, решила, что ей его сможет заменить другой мужчина, потому в эти отношения ринулась очертя голову. Глупая была… да и жизнь очень быстро показала ей, что так слепо доверять не стоит. Они с отцом Глаши прожили не так уж и долго, когда он предал. Да не только предал, но ещё и самым поганым образом обворовал их с Аглаей.
Когда они только поженились и родилась Глаша, довольно остро встал вопрос о том, чтобы жить отдельно. Имеющаяся в собственности у Насти комната Виталия не удовлетворяла, он настаивал на том, чтобы они продали её и купили отдельную квартиру. Пусть в спальнике, пусть не очень большую, но отдельную. И Настя согласилась. Комната в центре города, стоила почти столько же, сколько и однушка на окраине Питера, но это было действительно отдельное жильё.
