Таллис выглядела так умильно, когда просила меня о том, что действительно было ей нужно, что я не выдержала.
– Хорошо. Пока мы никому не расскажем о твоей Сетии, но я хочу, чтобы ты дала мне слово.
– Всё, что захочешь!
– Ты больше никогда – никогда! – не будешь вытворять подобного, Таллис. Если вдруг случится нечто похожее, то первое, что ты должна сделать – рассказать мне или отцу.
– Хорошо. Я обещаю. Больше подобного не повторится.
Я вгляделась в черты лица Таллис, но дочь смотрела в ответ так искренне, что я не стала сомневаться в том, что она даёт обещание от чистого сердца.
– Договорились. А теперь идём. Но если вы сами – ты или Сетия – что-то сотворите и откроете свой секрет, я уже ничего не смогу поделать.
* * *
Пылающие скалы теперь были окружены ещё более сильными заклятиями, чем раньше, и хотя с той минуты, когда Морхир исчез возле Царуса, о нём не было слышно ни слова – и Киаран, и его отец настаивали на усилении защитных мер. Князь фейри был слишком хитёр и обладал слишком большим могуществом, чтобы исключить вероятность того, что Таллис может пострадать от его рук. А я даже представить не могла, что станет со мной, если с дочерью что-нибудь случится.
Но сейчас не стоило об этом думать – Таллис крепко спала в своей постели, где-то вдалеке слышался размеренный лязг оружия, и звуки, что пронизывали раннюю ночь, были привычными и успокаивающими.
Я смотрела в окно туда, где виднелся острый шпиль замка князя, окутанный красноватой дымкой, будто подсвеченной изнутри отблесками холодной луны. Несколько лет прошло с тех пор, как я увидела из дворца Морхира светлые скалы, но я помнила всё, что случилось тогда, до чёрточки.
– Всё в порядке? – прозвучал позади голос Киарана, и ладони мужа скользнули по моим предплечьям снизу-вверх и обратно. Этот вопрос он неизменно задавал каждый вечер, и всегда получал на него моё короткое:
– Да.
– Вы снова ходили с Таллис в лес?
– И снова она заявила, что ей гораздо интереснее владение двуручным мечом.
– Ты против этого?
– Нисколько.
Я повернулась в руках мужа и крепко прижалась к нему. Все тревоги, что так или иначе жили в моей душе, в такие моменты исчезали.
– Пусть Фарам научит её всему, что знает сам.
– Хорошо, я скажу отцу. – Он помолчал, думая о чём-то своём, и я не желала мешать Киарану, также поглощённая своими мыслями. Признаться ему в том, что Таллис скрывала от нас? Наверное, поступить так было бы разумнее всего. Но я обещала дочери, что её тайна – до поры, до времени – останется с ней. Конечно, если Сетия начнёт выбираться из её комнаты и разгуливать по дому, речи о том, чтобы продолжать скрывать всё от Киарана, не шло, но…
– У Таллис есть один секрет, о котором я пока не могу тебе рассказать, – выпалила я, чтобы не передумать и, подняв голову, посмотрела на Киарана.
Он вскинул бровь, глядя на меня вопросительно. После чего на лице его расплылась улыбка, и, совершенно неожиданно для меня, муж уточнил:
– Секрет состоит в том, что Таллис ходила несколько раз в лес, где некоторое время скрывала ото всех кошку, которую теперь вы привели в дом и прячете в одной из комнат?
– Откуда ты..? Ты что, знал о каждом шаге Таллис и ничего мне не сказал?
Возмущение было таким сильным, что я даже высвободилась из объятий Киарана и отступила на пару шагов, складывая руки на груди.
– Знал. И не нужно так реагировать, Эстель. Ты сама же раздумывала, стоит или нет рассказать мне об этом, не так ли?
Он вновь привлёк меня к себе, и я широко улыбнулась, обнимая мужа.
– Я так испугалась сегодня, когда узнала, что она исчезала в лесу, а мы даже не знали об этом. И ещё эта женщина…
– Я не думаю, что она хотела причинить Таллис зло.
– Я тоже. Теперь я тоже так не думаю. И ты знаешь…
– Что?
– У меня даже мелькнула странная мысль, что это могла быть моя бабушка.
– Я так не думаю, Эстель. Ты же знаешь, что она погибла.
– Знаю, но ведь всякое может быть?
Я даже замерла, задав этот вопрос. И ждала вердикта Киарана с какой-то глупой надеждой, веря в эти краткие мгновения до момента, пока услышала ответ, что действительно Таллис-старшая могла быть жива.
– Не стану спорить. Может быть всякое, но повторюсь, я не думаю, что это была твоя бабушка.
– И кто это мог быть по-твоему?
– Я не знаю. Кто-то могущественный, у кого есть возможность миновать магическую защиту. Возможно, мистерия Астик.
– Покровительница Шезгарта? Но зачем ей это могло быть нужным?
– Божества нередко проявляют щедрость к тем, кто населяет созданные ими миры. К тому же, Таллис уникальна, возможно, именно поэтому одно из божеств и решило её одарить.
Я кивнула, принимая это объяснение, и буря, отголоски которой всё ещё ощущались внутри, окончательно улеглась. Киаран был прав – Шезгарт жил по своим законам, и я знала это так же отчётливо, как и все те, кто дышал туманным воздухом с ароматом дыма и влаги.
Вновь повернувшись к окну, я всмотрелась в подёрнутый пеленой купол неба, на котором одна луна как раз сменялась другой.
Населённый нежитью и раздираемый борьбой за власть, Шезгарт величественен в своей первозданной красоте, и так же пугающе-жесток. Любой, кто хоть раз ступит на его пустынную землю, захочет вернуться сюда вновь. Если останется жив.
Я не просто осталась жива, однажды оказавшись в этом мире. Я нашла того, кто стал смыслом моего существования. В его объятиях было хорошо, спокойно и уютно.
Мы могли стоять так до рассвета, наблюдая за тем, как на небосклоне Шезгарта одна луна сменяется второй, а потом третьей, четвёртой и пятой, пока верхушки гор не окрашиваются красноватыми лучами восходящего Флеймода.
И я чувствовала, что несколько лет назад вернулась туда, где всегда и было моё место.
В сумрачный опасный мир.
Домой.
