— Вот глупости. Не чужие же мы люди.
— И всё равно.
— Без «всё равно». Ты поешь — это для меня лучшая благодарность.
Лена вновь водрузила перед ней тарелку — на этот раз с салатом и морепродуктами, за которые Алиса и взялась с огромным аппетитом. У неё не было ни малейшего представления о том, что будет теперь. Ни единой мысли или предположения, что ей стоит делать — да и стоит ли — дальше. Что с Максом, что с Марком. Но сейчас, находясь в состоянии эфемерного полёта, хоть и нафантазированного, она поняла, что это и было тем самым, чего ей так сильно не хватало.
— Ты Максу звонить не станешь? — задала неожиданный вопрос Лена, когда Алиса отложила приборы, опустошив всю тарелку. — Я с твоими увлечениями уже и хоккеем интересоваться стала. Вот выяснила, что сборная домой уже вернуться должна была.
— Я не знаю, Лен.
— Почему? Вы не сказать, что хорошо расстались.
— Понимаю. Но сейчас мне хочется передышки.
— М-м-м.
— Что?
— Ну, в некотором роде это правильно, а в некотором… Хотя, чего я лезу? — Она мягко улыбнулась и налила себе ещё немного вина. — Дело твоё, а ты девочка взрослая и, несмотря ни на что, умная.
— А вот за это спасибо. А то я стала в последнем сомневаться.
— Лукавишь.
— Ну если только чуть-чуть.
— Ладно. Я спать пойду уже, устала. Ты посидишь ещё?
— Ага. Гляну, написал ли кто чего. Может, ещё поработаю. Иди, я приберусь.
— Хорошо. И не засиживайся до утра.
Допив вино, Лена поднялась из-за стола, чмокнула Алису в макушку и, напевая что-то, отправилась к себе. А Алиса вдруг вновь почувствовала угрызения совести. Нет, она совершенно не собиралась избегать решения ситуации, в которую ввязалась, но ей так были нужны эти несколько дней одиночества.
«Kiss-ka: Класс, спасибо! Вот это повезло бабе!»
Алиса, с замиранием сердца пробегала глазами строки, написанные читателями, ознакомившимися с началом истории. Никогда она ещё не испытывала такого волнения от того, что выкладывала на суд начало книги. Но теперь всё было иначе. В этой истории была она вся — это свои чувства она обнажала перед теми, кто этого даже не поймёт. Это её называли сомнительным словом «баба».
Она нервно хохотнула, прижав ладонь к губам, и, отбросив желание немедля захлопнуть крышку ноутбука и перевести дух, продолжила читать.
«Elana 1987: А по-моему, героиня так просто не отделается. Ей придётся тяжело. Я не знаю, что за замысел у автора, но надеюсь, что здесь обойдётся без тройничков. Нет, если он просто мелькнёт — это одно. Но такие отношения обречены на провал. Ни один мужик в здравом уме не станет делить свою женщину с другим. Если он не полный идиот».
Алиса сделала глубокий вдох. Конечно, ни один и ни другой «мужики» не были идиотами, а вот она определённо сглупила, когда не думала о возможных последствиях. Elana1987 была права на все сто. Героиня так просто не отделалась. И ей уже пришлось тяжко.
Наскоро просмотрев остальные комментарии, среди которых в основном были восторги и мнение, схожее с тем, что высказала Elana, Алиса всё же выключила ноутбук, погасила свет и устроилась на своём излюбленном месте в спальне — широком подоконнике, где можно было усесться, обнять колени руками и смотреть на заснеженный сад.
Спать не хотелось. Желание снова взяться за клавиатуру тоже исчезло. Алиса смотрела на пятно света от уличного фонаря, расчерченного тенями от ветвей деревьев. Пожалуй, хотя бы на несколько часов ей нужно было взять паузу ото всего и просто подумать. Возможно, запоздало. А возможно — как раз вовремя.
* * *
— Улыбочку!
Глаза Марка ослепила резкая вспышка камеры. Проморгавшись, он увидел перед собой чёртову рыжую журналистку.
Вот же сучка. Завтра его фото с бокалом виски в руке обойдет все таблоиды. Как будто мало поводов для скандала после всего, что произошло на сегодняшнем матче. Драка двух братьев Беккеров, психованная выходка со сломанной клюшкой, исключение его из игры… признаться, он не ожидал от Байлсмы подобной твердости. Этот типчик в очках, нервно жующий жвачку, был ненамного старше самого Марка и казался ему не слишком значимой фигурой. Зато он, в отличие от Марка, уже успел завоевать кубок Стэнли, причем в роли тренера.
Ладно, насрать. Скандалом больше, скандалом меньше…
Марк ослепительно улыбнулся и отсалютовал журналистке бокалом:
— Твоё здоровье!
Ещё одна вспышка. Отличный, должно быть, получился кадр.
— А у тебя странная манера ухаживания, — продолжал Марк. — Сначала просишь тебя отпустить, теперь преследуешь меня.
— Не льстите себе, мистер Беккер. Я преследую не вас, а сенсацию.
Похоже, она не слишком-то опытная. А то бы знала, что спортсмен с вискарем — это вовсе не сенсация, а вполне обычное дело. Главное — знать, когда следует остановиться.
— Ну что, садись, раз пришла. — Марк кивнул на стул напротив.
Мгновение она поколебалась, потом села.
— И часто вы устраиваете такие попойки?
Он чуть не расхохотался. Да видела ли она в своей жизни настоящие попойки?
— Это интервью? — спросил с ленивой улыбкой.
Она задумалась, потом сказала:
— Нет. Мне просто любопытно.
— Жаль. Когда будешь готова к интервью — найди меня, крошка. Уверен, для тебя это не составит труда. — Марк снова криво усмехнулся и сделал долгий глоток.
— Маделин, — сказала она.
— Извини?
— Мое имя — Маделин, а не крошка.
— Окей. Буду ждать твоего созревания, крошка Маделин. Для интервью, конечно же.
Бросив на стол несколько крупных бумажек — более, чем достаточно, чтобы заплатить и за себя, и за нее — Марк встал. Хоть компания этой девчонки и была достаточно занятной, чтобы отвлечься от всех неприятностей, он не хотел вконец подорвать спортивный режим. Как бы там ни было, он все ещё оставался профессионалом.
Распрощавшись с девушкой, он вышел из бара. И снова — морозный воздух по ноющей груди. Такой холодный, что кажется, если дышать им долго-долго, то можно заморозить внутри все. Все чувства. Все желания. Всю боль.
И снова — такси. Российская поп-музыка из колонок водителя. Тоскливые завывания о несчастной любви, неожиданно сильно бьющие по нервам.
И снова — мысли. Бесконечные, разъедающие разум и душу.
И снова — «Марриот». Толпящиеся в холле люди, среди которых ощущаешь себя ещё более одиноким и пустым.
Он узнал ее, хотя она стояла к нему спиной. Незнакомка, по всей видимости, сдавала ключи от своего номера на стойке регистрации. Чемодан в ее руке не оставлял сомнений в том, что она уезжает. Бежит. От него? Или от себя? И означало ли это бегство конец ее отношений с Максом? Скорее всего, да. Насколько Марк знал своего брата, тот не простил бы того, о чем он ему сказал в приступе гнева. Ни ей, ни самому Марку.
