Ни она, ни их с Марком отец.
И они с братом тоже были не готовы прийти, попросить прощения, попробовать жить заново. Их просто этому никто не учил.
Макс выскочил из дома, захлопнул за собой хлипкую калитку. И только устроившись за рулём и вдохнув запах кожи и въевшегося в обивку сигаретного дыма, отрезвился. Всё напрасно. Всё это — напрасно. Прежде всего напрасны его нервы, которые были ни к чёрту в последнее время.
Сорвав джип с места, Макс потянулся за пачкой сигарет. Закурил, с силой втягивая в лёгкие щедрую порцию дыма. В зеркале заднего вида показался старенький дом за невысоким забором. Он всё отдалялся, пока не скрылся с глаз, когда Макс свернул на Поклонку. И к чёрту всё. Он больше сюда не вернётся. Никогда. Как и не должен был возвращаться пару часов назад в то место, где он никому не был нужен.
* * *
Он не должен был этого делать.
Не стоило начинать эту проклятую историю заново. Но странная, на грани мазохизма, потребность разворошить то, что так сильно болело, заставила его пойти на этот шаг.
Он просто хотел знать все до конца. Возможно, тогда он сможет успокоиться и отпустить былое. Окончательно, навсегда.
Он посмотрел на экран и перечитал своё сообщение:
«Весёлая морковка: Привет, Алиса. Я большой поклонник твоего творчества. Добавь меня, пожалуйста, в друзья.»
Соврал, конечно. Абсолютно безбожно. Он так и не прочитал ни одной ее книги. Но ему пришлось пойти на эту ложь. Просто чтобы получить доступ к ее странице в социальной сети. Чтобы прикоснуться к тому, что так и не сумел понять в ней, а теперь отчаянно искал.
Нажав кнопку «отправить», заставил себя закрыть приложение «в контакте». Нужно отвлечься. Не гипнотизировать экран взглядом, словно это могло ускорить ее ответ. Не обновлять страницу, ожидая сообщения с нетерпением впервые влюбившегося подростка. Он уже давно не юный Ромео, да и она — не Джульетта вовсе. И история, в которой все они оказались замешаны, могла пристыдить своим накалом все шекспировские страсти вместе взятые.
Несколько мгновений спустя он понял, что не мигая смотрит на телефон. Поморщившись, сунул его в карман, отвернулся к окну. Что он хочет от нее услышать? Что все было не так, как он думал? Что он понял все неправильно? Что их отношения для нее что-то значили? Или он хочет окончательно убедиться, что все это — не более, чем ошибка? Эпизод, который пора забыть? Что она заслуживает того разочарования, что ест его изнутри?
Вспороть рану, расковырять, добраться до очага боли. Вырвать ее источник и перетерпеть, чтобы однажды начать жизнь заново без этой занозы. Ему нужно так мало. Только почему это так сложно?
Звук телефона возвестил о пришедшем сообщении. Неожиданно волнуясь, он разблокировал экран и прочёл:
«Алиса в стране чудес: Не знала, что я настолько популярна, что пользуюсь интересом среди овощей)))»
Несколько минут он глупо смотрел на эти строчки, не зная, что ответить.
Возможно, идея зарегистрироваться под именем «Веселая морковка» была не такой уж и блестящей, как ему думалось.
Да и стоит ли вообще что-то отвечать на это? Ощущая напряжение, сковавшее все тело, теряясь от ее шутливого тона и чувствуя себя в данный момент неспособным на подобное в ответ, он не нашел в итоге ничего лучше, чем спошлить.
«Весёлая морковка: А ты умеешь поставить в тупик. Ладно, признаюсь, ты — вернее, твои книги — пользуются особым интересом у одной части меня. Я зову его Веселой морковкой.»
Отправив сообщение, он негромко выругался. Получилось пошло. Кроме того, он не знал точно, что именно содержится в ее книгах. Хотел просто пошутить, но сознание отказывалось настроиться на нужную волну. Слова давались тяжело, как-то натужно. Эта переписка почему-то вдруг оказалась для него такой важной, словно от нее зависела вся его жизнь.
А вот она, в отличие от него, явно чувствовала себя свободно и легко.
«Алиса в стране чудес: Ну, я в курсе, что мужчины обычно называют свои… особо интересные части какими-нибудь прозвищами)) Но весёлая Морковка?) И что из моих книг особенно популярно у твоей морковки?)) Надеюсь, хоть здесь ты не встанешь… в тупик)»
Пальцы сами молниеносно набрали ответ, прежде, чем он успел подумать о том, что пишет.
«Весёлая морковка: В тупик — не встану. Просто встану.»
Помедлив, он добавил:
«Весёлая морковка: Извини за пошлость. Не удержался.»
Однако очередная попытка включить чувство юмора, сведшаяся вновь к грязной шутке, не могла избавить его от необходимости отвечать на вопрос. И ведь он знал… Знал, черт возьми, что попадется на этом. Что она спросит его о своих книгах. Но так и не погуглил даже их названий.
Потому что на самом деле он хотел говорить с ней совсем о другом. И слышать другое. Но сам решил пойти этим путем. Проникнуть в ее мысли, как вор, прикрывшись безликой, безымянной личиной. Ему казалось, что так будет проще. Он не мог говорить с ней обо всем случившимся в открытую. Пока не мог. Но и молчать не мог тоже.
Сделав глубокий вдох, он озадаченно потёр лоб. Знать бы, о чем женщины пишут в этих любовных романах. Что там может быть за сюжет?
На ум ему пришел фильм с Джулией Робертс про сбежавшую невесту. Довольно популярный в своё время. Вздохнув, он напечатал:
«Весёлая морковка: Что касается твоего вопроса… Нам с морковкой очень нравится та, где… Ну, ты знаешь. Героиня сбегает со своей свадьбы… У меня плохая память на названия.»
Все. Сейчас она поймет, что он ей соврал, потому что книги с таким бредовым сюжетом у нее наверняка нет. И что тогда делать? Молча оборвать диалог и исчезнуть, надеясь, что однажды перестанет болеть само? Или признаться, кто он на самом деле и попытаться поговорить?
Звук входящего сообщения отвлек его от панических мыслей. Он посмотрел на экран, готовясь к неизбежности. Прочитав ответ, поперхнулся. Перечитал его ещё несколько раз. Нет, ему не мерещилось.
«Алиса в стране чудес: Что касается первого пункта — мне нравится, когда я вызываю безудержные реакции) А про свадьбу ты меня удивил. Она и у меня самая любимая. "Увидимся в полночь")) Надеюсь, теперь запомнишь. И я даже знаю, что морковке могло понравиться в этой книге особенно)»
Она шутит? Нет, непохоже.
«Увидимся в полночь», значит. Фантазия тут же услужливо подкинула ему соблазнительную картинку. Теперь он тоже знал, что морковке могло понравиться в этой книге особенно.
«Весёлая морковка: А… Да, это она. Очень романтично. И сексуально. Девушка бежит, приподняв юбки, из-под которых выглядывает подвязка… Морковка требовал перечитать ее несколько раз:)»
