* * *
— Ты точно готов играть?
— Да.
— Уверен?
— Да, черт возьми!
Марк кинул на Лепьера хмурый взгляд, всем своим видом давая понять, что эти уточнения начинают ему надоедать.
— Окей, парень, — кивнул тренер, сдаваясь. — Иди и сыграй так, как умеешь. Ты нужен нам.
— Знаю, — коротко ответил Марк, натягивая краги.
«…And finally… your captain…»
Он выкатился на лёд, и публика взревела. Волна аплодисментов прокатилась по стадиону. Люди вскочили со своих мест и принялись скандировать: Bek-ker! Bek-ker! Bek-ker!
Он понимал, что они в курсе последних событий его жизни. Понимал, что болельщики, которые впервые за все время существования команды забили стадион под завязку, пришли, чтобы поддержать его. Марк похлопал себя ладонью по груди — там, где усиленными толчками билось сердце, и помахал каждой трибуне рукой.
В этот момент он четко осознал, что все было не зря. Годы тренировок, болезненные поражения, черные полосы… Он пережил с командой не лучшие времена. Порой все было плохо настолько, что опускались руки от неспособности что-то исправить. Но он все равно выходил на лёд и каждый раз бился до последнего. Он не умел сдаваться.
И вот теперь все эти люди пришли сюда, чтобы быть с ним в его личные не лучшие времена. И ради таких мгновений стоило жить. Стоило играть. Стоило бороться.
Впервые, выходя на площадку, Марк чувствовал такую необыкновенную лёгкость. Больше не было груза в виде желания кому-то что-то доказать. Больше не было злости. Больше не было «вопреки». Теперь было только «ради». Ради этих людей, собравшихся здесь в этот вечер. Ради команды, которая в нем нуждалась. Ради отца и деда, немало вложивших в его карьеру. Ради брата, который — Марк это знал — болеет за него также, как и он сам — за него. Вся эта огромная поддержка словно удваивала его силы. Она давала тот драйв, который единственный был способен гнать вперёд на всех парах.
И хотя тело несколько отвыкло от физических нагрузок, ведь Марк вернулся к тренировкам только этим утром, в его жилах билось то, что было гораздо сильнее обычной «физики». Желание. И благодарность.
Стоя под светом софитов в ожидании гимна, Марк обратился мыслями к Максу. Как же непросто было расстаться с ним в аэропорту… Как хотелось остаться с братом ещё хоть на чуть-чуть, и говорить, говорить, говорить, навёрстывая потерянные годы. Но у них обоих были непререкаемые обязательства перед своими командами и болельщиками.
На какой-то миг, во время прощания, в душе Марка шевельнулся страх. А вдруг он улетит и они снова отдалятся друг от друга? Но он быстро подавил в себе эту мысль. Этого не будет. Они оба слишком долго и тяжело шли к этому моменту, чтобы снова потерять друг друга. И он ни за что этого не допустит. Также, как и Макс. Марк в это верил.
Отзвучал гимн США, и раздался свисток к началу игры. Марк повел плечами и приготовился к вбрасыванию. Шайба взлетела в воздух и, оттерев плечом игрока соперника, Марк подхватил ее первым и понёсся к воротам «Детройта».
«Ред Уингз» являлись непосредственными соперниками Скорпионов в зоне плей-офф. Победа в этом матче во многом определяла жребий команд в первом раунде Кубка Стэнли. Если Сан-Франциско победит — обеспечит себе третье место в Тихоокеанском дивизионе и получит в соперники команду, которая займёт второе место в итоговой таблице. Этой командой почти наверняка станет Даллас — противник более, чем удобный для Скорпионов.
Но сейчас Марк обо всем этом не думал. Он просто хотел победить. Подарить болельщикам праздник и ознаменовать этой победой новый этап в своей жизни.
К несчастью, на пути его стремлений встала клюшка защитника Красных крыльев. От оглушительного удара зазвенело в ушах. Раздался свисток. Но Марк его уже не слышал.
Капитан «Скорпионов» лежал на льду, не в состоянии самостоятельно подняться.
— Ты как, кэп? — рядом с Марком на скамье в раздевалке приземлился Ртуть и похлопал друга по плечу.
— Ну, недельку не смогу клеить девчонок в виду непрезентабельного вида и стал немного глуховат на одно ухо, а так все отлично, — шутливо ответил Марк, прижимая к лицу лёд.
— Да уж, нехило Киндл тебя приложил, — Ртуть поцокал языком, разглядывая припухшую с правой стороны капитанскую физиономию. — Зато Стив ему так за тебя накостылял! Жаль, что ты не видел.
— Я в тот момент вообще ничего не видел, кроме хоровода каких-то галлюциногенных точек, — сказал Марк и, поморщившись, отнял от лица подтаявший лёд.
— Ничего, мы их раскатали за тебя по льду! Будут знать, как травмировать капитана Скорпионов.
— Раскатали — это точно. Я едва не посочувствовал Детройту на пятой шайбе, влетевшей в ворота Густавссона.
— Что я слышу! — ужаснулся Ртуть. — Тебя, похоже, стукнули сильнее, чем кажется, уж слишком ты стал сердобольный, — и тихо ойкнул, получив от Марка чувствительный тычок локтем в ответ на своё замечание, после чего мудро решил сменить тему:
— А вообще дела как? — спросил он осторожно.
— Вообще — где?
— Ну, в жизни.
— Все налаживается, Ртуть. Я помирился с Максом.
— Да ну? — Харвуд аж присвистнул. — И он даже не вмазал тебе ещё разок перед отпущением грехов?
— Представь себе, нет. Нам обоим было не до того. Столкнувшись со смертью, начинаешь понимать, как глупо и преходяще все, на самом деле… Как глупо обижаться. Как глупо бояться. Как глупо напрасно терять время… но глупее всего — упустить возможность что-то исправить.
— Ты меня пугаешь, Бек. Эту порцию философии нужно срочно заесть…
— … бургерами, — закончил Марк.
— Верно! — подмигнул Ртуть.
Марк рассмеялся и, прислонившись к стене, задумался над собственными словами. Да, нет ничего глупее и страшнее, чем упустить свой шанс. Упустить возможность.
Он был дураком, что потерял столько лет, не сумев раньше поговорить с братом. Он был дураком, отказываясь выслушать отца. Он был дураком, что не попытался достучаться до матери.
И он будет совсем законченным дураком, если упустит единственную женщину в своей жизни, которая что-то для него значила.
— Выглядишь паршиво, — ворвался в его мысли голос Мэдди.
Марк поднял на нее глаза и улыбнулся.
— Спасибо за комплимент.
— Обращайся, — усмехнулась она. — Очень болит?
— Жить буду, — отмахнулся Марк.
— Сотрясения нет?
— Обошлось. Кстати, ты вовремя. Составишь мне компанию в «Мельнице»?
— Окей. Едем сейчас?
— Да, минут через десять. И на моей машине!
— Заметано, — кивнула Мэдди. — Я подожду на парковке.
