Книга Танцы марионеток, страница 35. Автор книги Елена Михалкова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Танцы марионеток»

Cтраница 35

Тяжеловесный, грузноватый Сергей при необходимости проявлял удивительную для его габаритов скорость. Особенно тогда, когда понимал, что следующая пуля, пущенная из пистолета с глушителем, пробьет его череп. В висках бешено запульсировало, словно пошел ускоренный отсчет секунд, и, повинуясь этому пульсу, он перекатился по полу, краем глаза фиксируя в темном закутке возле двери высокий силуэт, вскочил и, в отчаянном рывке перескочив все ступеньки, обогнул лифт и метнулся вверх по запасной лестнице.

«Первый пролет… второй… четвертый…» Ему показалось, что тень человека с пистолетом мелькнула внизу, и Бабкин пригнулся. Однако выстрела не последовало. Запыхавшись, он ворвался на свой этаж и заколошматил в дверь изо всей силы, одновременно утопив кнопку звонка.

Оттолкнув в сторону Машу, открывшую ему с перепуганным лицом, он захлопнул дверь и посмотрел в «глазок». На площадке никого не было.

– Где Костя? – рявкнул Сергей, оборачиваясь к жене. – Где он?

– Дома… – Она побледнела. – В своей комнате. Сережа, что случилось?!

На шум в коридор выглянул мальчик, изумленно посмотрел на запыхавшегося Бабкина, сунувшегося в ящик, где лежал пистолет.

– Я сейчас позвоню в отделение, – уже спокойнее сказал тот, – а вы на всякий случай не подходите к двери и окнам. Понятно?

Прежде чем Сергей успел закончить фразу, в кармане его куртки вздрогнул и завибрировал сотовый телефон. С осторожностью, словно опасаясь, что черный корпус может взорваться у него в руках, Бабкин вытащил его из кармана, увидел, что номер не определился, и с нарастающим мрачным предчувствием поднес к уху.

– Сергей, – проговорил в трубке неторопливый мужской голос, – вы меня слушаете?

– Кто?..

– Меня просили вам передать, что не надо никому рассказывать о том, что произошло. Держитесь подальше от милиции и от старухи. Считайте это небольшим предупреждением.

Бабкин отнял трубку от уха, несколькими нажатиями включил диктофонный режим.

– Вы меня внимательно слушаете? – вежливо спросил голос.

– Очень, – чувствуя, что скулы сводит от ненависти, подтвердил Сергей. – Еще что-нибудь интересное скажете?

– Самое главное я вам сказал. Не нужно лезть в чужую жизнь, займитесь своей. И не будьте вы таким инициативным! Инициатива наказуема, кому, как не вам, это знать. У вас жена красавица, сын подросток… Не дай бог с ними что-нибудь случится. Вы же себе этого до конца жизни не простите, правда?

– Ах ты гнида! – зарычал Сергей, не сдержавшись.

Трубка отозвалась короткими гудками.

Глава 9

Олег Борисович хохотал уже пять минут – взлаивал, гоготал, морщил нос и раздувал щеки. На сидевшую напротив него девушку это не производило никакого впечатления.

– Валерьянки выпей, – посоветовала она, устав ждать, пока отец успокоится. – Придешь в себя.

– Ах ты…

Поток нецензурной брани излился из Тогоева, как до того изливался смех. Его дочь не моргнула и глазом: к истерикам отца она успела привыкнуть за то время, что жила у него.

– Ты! Подставить меня захотела, а?! Чего задумала?! Во что ввязалась?! Сыщика на хвосте привела, дура!

– Ты свихнулся на том, что тебя все хотят подставить! Ни о чем другом говорить уже не можешь. Попробуй понять, что не все постоянно думают о том, как бы подложить тебе свинью. Папочка!

Сарказм в ее голосе охладил Олега Борисовича.

– А с сыщиком ты сам разберешься, – добавила она, внимательно следя за отцом. – Или уже разобрался?

Тогоев застыл.

– Откуда ты знаешь?

Юле несложно было выдерживать видимость «ледяного спокойствия», поскольку из всех способов воздействия на отца этот производил наиболее подходящий для ее цели эффект, но тут она рассмеялась:

– Пап, ты такой предсказуемый! Вы все предсказуемые – и ты, и он… Только тетя Марта меня пока удивляет. – Она сделала акцент на слове «пока».

Тогоев подошел к креслу, в котором сидела дочь, опустился перед ней на корточки, упер пухлые ладони в подлокотники. Она улыбалась, но во взгляде ее была странная рассеянность, словно ей было все равно, что он скажет, и даже неважно, к чему приведет их разговор.

– Юленька, ты это дело брось! Ты ведь у меня девочка хорошая, не будешь глупости творить, правда?

По щеке Олега Борисовича сползла слезинка – последствие недавнего истерического смеха, и дочь почти ласковым движением провела по его лицу, стирая соленую каплю.

– Глупостей – не буду! – пообещала она. – Но моя идея с Мартой – вовсе не глупость, папа.

Несколько секунд Тогоев смотрел на дочь темными глазами, не моргая, как сова, пытаясь разобраться, сколько бравады в ее словах, а сколько правды. Проблема состояла в том, что он совершенно не понимал это существо женского пола, скалящее мелкие зубки в его кресле.

За то время, что он не видел дочь, в ней что-то изменилось – словно разобрали механического человечка, а затем собрали его из тех же деталей, но переставив их в другом порядке, и вместо Железного дровосека получился железный рыцарь с забралом. Он заметил, что она стала держать спину очень прямо, как будто напялила корсет, но это было лишь внешнее изменение. Тогоев никогда не воспринимал женщин всерьез, считая любую бабу предназначенной для одного – удовлетворять похоть мужчин. Но в этой, его собственной дочери, прежде понятной и видимой насквозь, появилось что-то такое, от чего Олегу Борисовичу становилось не по себе. Редко встречая людей, одержимых идеей, Тогоев не знал, как с ними обращаться и чего от них ожидать.

– Зачем тебе это нужно, дура? Ты что, в тюрьму хочешь?

– Не хочу. Я туда и не попаду. А что касается причин… Понимаешь, папочка, сначала мне банально хотелось пожить в свое удовольствие, не выпрашивая у тебя или Марты каждую копейку. Ты знаешь, что завещание написано на меня? Марта такая странная… она может меня ненавидеть, но при этом считать, что деньги должны остаться в семье.

Она негромко рассмеялась и, смеясь, стала почти хорошенькой.

– Представь, для некоторых принадлежность к роду – это не пустой звук. Так что мне повезло, что у тебя был такой замечательный дядя, который женился именно на Марте, а не на другой женщине. Так о чем это я? А, о причинах!

Улыбка сползла с ее лица, и вернулось прежнее, чуть рассеянное выражение, настораживавшее Тогоева больше, чем радостный смех дочери. Она пару раз кивнула, словно неслышно для отца разговаривая сама с собой.

– Я сказала тебе, что Марта меня ненавидит, но это неправда. Она меня презирает. Я, видишь ли, не заслужила ее ненависти, лишь снисходительное презрение! Даже к безмозглой старой курице, которую она приютила, чтобы под рукой всегда был мальчик для битья, она относится с уважением, а ко мне – нет!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация