Бабкин обыскивал комнаты по квадратам, Илюшин – по какой-то
одному ему понятной схеме. В бывшей Юлиной комнате – вытянутом помещении с большим
окном – было немного мебели: диван, книжный шкаф, стол да пара стульев, но Ника
завалила ее тем, что Сергей про себя называл бабским хламом. Пыльные игрушки,
открытки и рамки для фотографий, одежда, которую Церковина даже не попыталась
убрать… Бежевые атласные портьеры не подходили к прочей обстановке, да и к
самим окнам – слишком длинные, они пыльными волнами лежали на полу.
– Скажите, где хранятся вещи? – спросил у девушки
Илюшин.
Она молча указала на огромный шкаф с раздвижными дверями,
стоявший в коридоре. По ее взгляду Сергей догадался, что вряд ли им дадут
обыскать шкаф, и тяжело вздохнул.
По истечении второго часа ему захотелось спросить у Макара,
что же все-таки они ищут, но при Церковиной он не мог этого сделать. Они
осмотрели комнату, где останавливалась Юля Сахарова, спальню Ники, ванную,
туалет и перешли в кухню, но по неуловимым признакам Бабкин видел, что Илюшин
теряет уверенность в успехе. Псы ходили за ними по пятам, тыкались слюнявыми
мордами в ноги, и Сергей чувствовал себя крайне неуютно под пристальным
взглядом черных собачьих глаз. В конце концов он стал ощущать себя неуютно и
под Никиным взглядом – девушка начала проявлять недовольство, и он не мог ее
осуждать за это: кому понравится, что два незнакомца роются в твоих вещах, разыскивая
неизвестно что. «Интересно, сколько раз она уже пожалела, что пустила нас в
квартиру?»
– Думаете, там может быть пистолет? – резко
поинтересовалась Ника у Илюшина, когда тот заглянул в маленькую белую
сахарницу, стоявшую на самой верхней полке. – Или вам сахарку захотелось?
– Нет, не думаю, – серьезно ответил Макар, не
обращая внимания на ее тон. – Но я не исключаю, что Юля оставила в вашей
квартире что-то другое.
– И что же? – вскинула брови Церковина, и Бабкину
захотелось присоединиться к ее вопросу. – Кстати, с чего вы взяли, что она
вообще у меня что-то оставила?!
«Странно, что ты не задала этого вопроса раньше, –
мысленно сказал Сергей. – С него нужно было начинать».
– Поверьте мне на слово, пожалуйста, – попросил
Макар.
Покосившийся на Церковину Бабкин увидел, что это предложение
не вызвало у нее энтузиазма. Но она промолчала.
Кухня, туалет, ванная комната… Они торопились, начинали
действовать небрежно. Мешали собаки, мешала Ника, которая неохотно отходила в
сторону, когда ее просили. К тому же осмотр ее личных вещей они не могли
провести – Бабкин чувствовал, что стоит им заикнуться об этом, и их немедленно
попросят из квартиры.
Но ее терпение и без того было на исходе. После того как они
бегло осмотрели гостиную, она не выдержала:
– Ну вот что! Мне с собаками нужно гулять! Вас одних я
в квартире не оставлю. Так что простите, мальчики, но еще десять минут – и мы
сворачиваем ваш… обыск.
– Хорошо, – послушно согласился Илюшин. – Еще
десять минут – и сворачиваем.
Они не успели осмотреть кладовку, и Бабкин двинулся к ней.
Но, оглянувшись, увидел, что Макар уселся на стул с задумчивым видом, и его
расслабленная поза наводила на мысль, что именно так он и собирается провести
последние отведенные им десять минут. Ника удивленно посмотрела на него, хотела
съязвить, но сдержалась.
– В общем, я пока переоденусь, – сообщила
она. – В мою комнату не заходите.
– Макар, в чем дело? – спросил Бабкин, как только
она скрылась за дверью.
– Не мешай, я думаю, – отмахнулся от него
Илюшин. – Неужели я ошибся? Но из твоего рассказа однозначно следовало,
что…
Он замолчал.
– Макар, давай сворачивать эту пародию на обыск, –
устало попросил Сергей. – Все, хватит. Мы и так…
– Конечно, она могла сделать это только в той комнате!
Бабкин замолчал на полуслове, потому что Илюшин поднялся с
воодушевленным лицом.
– Серега, прости! – с искренним раскаянием сказал
он. – Куча зря потраченного времени, а все потому, что я забыл про уборку.
– Что еще за уборка? Макар, в чем дело?!
Последний вопрос Бабкин задал уже в спину Илюшину – тот
резвым шагом направился к комнате, которую они обыскивали первой.
Войдя внутрь и остановившись посередине, Макар огляделся.
– Стол осматривали… – пробормотал он, – диван
осматривали… Я бы предположил, что она использовала игрушку, но тогда не было
бы и скандала.
Он обошел комнату, провел рукой под подоконником и достал
платок, чтобы стереть пыль с пальцев. Провел платком по ладони и вдруг замер,
сжав его в руках. Затем медленно обернулся и уставился в окно – во всяком
случае, так поначалу решил Сергей, сочувственно наблюдавший за попытками друга
найти непонятно что. Но уже в следующую секунду он понял, что ошибся: Илюшин
подошел к портьере, встряхнул ее, перевернул изнаночной стороной к себе и
внимательно осмотрел. Не ограничившись этим, он подтащил стул, встал на него и
принялся осматривать тяжелую пыльную штору там, где она крепилась к карнизу.
Бабкина охватило предчувствие, что все-таки они не зря
пришли в квартиру Ники Церковиной. И тут же сверху раздался голос Макара,
приглушенный плотной тканью.
– Есть! Нашел! Серега, тащи ножницы.
Когда Илюшин разрезал нитки, которыми к обратной стороне
портьеры крепилось что-то маленькое, и спрыгнул вниз, сжимая в руке найденное,
Бабкин возбужденно потребовал:
– Показывай! Что мы искали?
– Вот это!
Макар разжал кулак. На ладони у него лежала прозрачная
пластиковая коробочка, в которой виднелся синий прямоугольник со скошенным
уголком.
– Флешка?! – изумился Сергей. – Вместо
обещанного пистолета?!
– Моя интуиция подсказывает, друг мой, что это
значительно опаснее пистолета. Пойдем сообщать хозяйке, что наши поиски, к
сожалению, не увенчались успехом, и извиняться за причиненные неудобства.
– Почему? – не понял Бабкин.
– Чтобы она не проговорилась Сахаровой о том, что мы
нашли ее секрет. Пусть Юля думает, что ее маленький тайник в целости и
сохранности.
На обратном пути Сергей долго сдерживался, но в конце концов
вздохнул и повернулся к Илюшину, вертевшему в пальцах находку.
– Ладно, сдаюсь! Откуда ты знал, что Сахарова что-то
спрятала в квартире Церковиной?
– На дорогу смотри. Это следовало из твоего рассказа об
эпопее с ее поисками, и если бы ты пораскинул мозгами, то сам додумался бы до
того, что Сахарова что-то прячет.
– Я пораскинул. Все равно не понимаю.
– Смотри: она скрывалась от отца и предупредила
подругу, чтобы та ее не выдавала. Помнишь, когда к Церковиной приезжали
головорезы Тогоева, Ника ничего им не сказала, хотя ей угрожали? Думаю, Юля
провела с ней большую работу. Но скажи, зачем нужно скрываться от родного отца?
