Её слова повисают между нами в воздухе, я чувствую, как мои щёки снова краснеют.
Ликаны… и их восприятие окружающей среды. Диана слышала всё, о чём мы с Айвеном говорили, и наверняка почувствовала, как нас с кельтом влечёт друг другу. Бессмысленно влечёт. Диана бесстрастно смотрит на меня, не произнося ни слова… за что я ей очень благодарна.
Я тоже молчу. Слышен только приглушённый голос Винтер и потрескивающий в камине огонь.
Хорошо, что Диана даже не упомянула имени Айвена, и я очень ценю это, но промолчать о Рейфе не могу.
– Диана, – неуверенно говорю я, – я видела… как ты целовала моего брата.
– Я собираюсь с ним спариться, – невозмутимо отвечает ликанка.
– Но ты же говорила, что никогда этого не сделаешь, потому что Рейф не ликан… как же ты…
– Ну, я не стану спариваться с ним сейчас, – поясняет Диана, взмахнув рукой, будто объясняя нечто само собой разумеющееся. – Только после того, как он станет ликаном.
– Диана, мой брат – гарднериец. – Меня всё сильнее охватывает тревога.
– И что?
– Гарднерийцы не становятся ликанами.
– Рейф станет, – без капли сомнения отвечает Диана, – чтобы спариться со мной.
– Станет ликаном? – Мой брат… превратится в волка-оборотня?
– Ну да.
Не в силах спорить с Дианой, я роняю голову на угол кровати, подавленно глядя на ликанку и спящую шелки. Рейф выбрал эту девушку. У меня мало близких людей, но и они понемногу отдаляются, каждый выбирая свою дорогу. Рейф станет ликаном и уедет. А Тристан… Лишь Древнейший знает, что ждёт моего младшего брата.
А я? Я не знаю, где моё место. Но точно не рядом с Айвеном. От горького сожаления сжимается сердце.
– Как можно стать ликаном? – тихо, печально спрашиваю я. Интересно, каким образом меня покинет Рейф?
Диана немного колеблется, прежде чем ответить.
– Если в полнолуние позволить ликану укусить себя до крови в основание шеи, то станешь ликаном.
– А что скажет твой отец, когда узнает о Рейфе? – с беспокойством спрашиваю я.
– Рейф очень понравится моему отцу, – уверяет меня Диана. – Не сомневайся.
В наступившей тишине я борюсь с подступившими к глазам слезами.
– Знаешь, Эллорен Гарднер, – ласково вдруг произносит Диана, – когда мы с твоим братом спаримся, ты станешь мне сестрой.
Я ошеломлённо смотрю на неё.
– Ты войдёшь в нашу семью, ликанка ты или нет.
Иногда мне так одиноко, так страшно… Я не могу навестить дядю… и маминого одеяла у меня больше нет. Я вспоминаю непонятные взгляды Айвена и наши рискованные похождения… Всё наваливается на меня каменной тяжестью. Я зажмуриваю глаза и утыкаюсь лицом в одеяло, чтобы скрыть слёзы. Ликанка кладёт мне на голову руку, и слёзы текут ещё сильнее.
– Вы живёте неправильно, так нельзя, – поясняет Диана, гладя меня по голове. – Вы живёте обособленно, порознь. Моя семья с радостью тебя примет, Эллорен Гарднер.
– Вряд ли, – всхлипывая, возражаю я. – Они увидят, на кого я похожа, и возненавидят меня! Как все остальные…как кельты и… все!
– Нет, я им всё объясню, и мне они поверят. Ты мне нравишься, Эллорен Гарднер, хоть ты и странная. Ты освободила шелки – это очень храбрый поступок.
Комплименты от ликанки? Пожалуй, мне есть чем гордиться. У меня даже отступают слёзы. Мне всегда казалось, что Диана с трудом выносит общество представителей других рас. Завоевать расположение ликанки непросто, а мне это удалось!
– Я не знаю, где моё место, – говорю я.
– В стае тебе будет хорошо, – настаивает Диана. – Иначе и быть не может. Следующим летом поедешь с нами.
От этого приглашения мои слёзы окончательно высыхают.
Что, если она права? Вдруг ликаны примут меня? Возьмут в настоящую семью, когда Диана и Рейф станут жить вместе?
Диана и Джаред не раз упоминали о своей младшей сестре, её зовут Кендра. Она и мне станет сестрой? А мама Дианы? Может быть, мы с ней подружимся?
В глубине души у меня зарождается бутон надежды.
Диана успокаивающе гладит меня по голове. Как приятно! От её ласковых прикосновений отступают тревоги последних дней.
– Ты сразу же пришла мне на помощь, – благодарно говорю я. – Не колеблясь помогла шелки. Спасибо тебе.
Диана едва заметно кивает, принимая благодарность.
– Я буду счастлива однажды назвать тебя сестрой, – продолжаю я.
Удивительно, но всё это я говорю с радостью и совершенно искренне.
Губы Дианы складываются в довольную улыбку, а я вскоре закрываю глаза и, успокоенная, проваливаюсь в благословенный сон. На этот раз без кошмаров.
* * *
– Эллорен, просыпайся! – будит меня на следующее утро Диана. Ликанка сосредоточенно смотрит на дверь, и остатки сна тут же слетают.
Диана уже спрыгнула с кровати и присела перед дверью, готовая дать отпор всякому, кто войдёт. Ариэль и Винтер уже ушли. Шелки проснулась и сидит на моей кровати, прижавшись к изголовью. Она совершенно неподвижна, только огромные, как океан, серо-голубые глаза беспокойно мечутся по комнате.
Я с усилием выпрямляю спину и, потирая глаза, сажусь. Всю ночь я провела на полу, привалившись к кровати, теперь я едва разгибаюсь.
– Что случилось?
Диана прижимает палец к губам.
– Кто-то идёт. Я не могу узнать их по запаху. Двое. – Диана мрачно прислушивается и поворачивается ко мне. – Они пришли за шелки, Эллорен. Там лесник. И с ним кто-то ещё.
– Что же делать? – выдыхаю я. Страх сдавливает мне горло.
Диана смотрит на дверь, сжав кулаки. Её глаза зажигаются опасным огнём, а губы растягиваются в угрожающей ухмылке.
– Если они попробуют её забрать, – оскаливает она зубы, – я их убью.
До меня доносятся три типа звуков: в горле Дианы клокочет зарождающийся рёв, в коридоре слышатся шаги, а в моей груди колотится сердце.
Дверь в комнату распахивается, и Диана издаёт леденящий душу рык.
На пороге стоит чародейка ву трин.
Она совсем юная, одета в военную форму, чёрный мундир отмечен мерцающими синими рунами, сверкающее серебром оружие оплетает её тонкую фигурку. Эта чародейка похожа на коммандера Кам Вин, главную над всеми ву трин в университете. Похожа… но не совсем.
Её лицо покрыто шрамами. Обезображено. Одна его половина в ожогах, волос с одной стороны нет совсем, голова полузакрыта длинным чёрным шарфом. Ухо исчезло, шрамы спускаются вниз по шее и пропадают под одеждой. Из рукава выглядывает бесформенная культя – пальцы оплавились и застыли вместе. Одна половина тела принадлежит сильной и стройной красавице, другая страшно изувечена.
