* * *
Я наконец открываю дверь в комнату и, оторопев, останавливаюсь на пороге. Что-то не так.
Огня в камине нет, сквозь стены сочится леденящий холод. Атмосфера в комнате гнетущая, как в ожидании чего-то ужасного.
Ариэль без сознания лежит на кровати, цыплята бегают по комнате, ворон упрямо сидит рядом с хозяйкой. Рядом с Ариэль перевёрнутая миска, горка ягод нилантир лежит на постели, губы икаритки почернели от сока. Марина в страхе свернулась калачиком на моей кровати рядом с Айслин. Айслин выглядит так, словно не может оправиться от страшного удара судьбы.
– Я не знала, что ты здесь, – обращаюсь я к Айслин. – Что случилось?
– Совет Верпасии принял сегодня резолюцию в поддержку Маркуса Фогеля, – хрипло выговаривает Айслин.
У меня перехватывает дыхание. Я оглядываюсь в поисках Винтер – она замерла на подоконнике, едва заметная в сумерках. Икаритка обхватила себя чёрными крыльями, на её лице выражение безысходности.
– Что случилось? – повторяю я вопрос.
Винтер показывает на свой письменный стол, на котором белеет какое-то письмо.
– Этот листок прибили на нашу дверь, – в отчаянии говорит она. – Новый Совет Верпасии… Они… кое-что изменили.
Я нервно сглатываю, чувствуя, как по шее пробирается холодок.
Пергамент, который я беру в руки с разрешения Винтер, оказывается официальным уведомлением от Совета Верпасии. Всем икаритам предписывается покинуть Верпасию и отправиться в страны по месту рождения по завершении занятий в университете, то есть в конце учебного года. Верпасия больше не будет выдавать икаритам разрешения на учёбу и работу, а также откажет им в приёме в гильдии.
– Интересно, как они заставили две трети Совета Верпасии проголосовать за такой закон? – поворачиваюсь я к Айслин, взмахнув листком пергамента. – Гарднерийцев в Совете Верпасии чуть больше половины.
– Гарднерийцы после победы Фогеля куда более уверены в своих силах, а остальные члены Совета просто напуганы, – пожимает плечами Айслин.
От окна доносится жалобный плач Винтер.
Ариэль вернётся в Гарднерию. Там её посадят в Валгардскую тюрьму. А Винтер уедет в Альфсигр, где эльфы давно решают, не перебить ли всех икаритов.
Охвативший меня тошнотворный ужас понемногу уступает место ярости. Выкрикнув ругательство, я швыряю сумку с учебниками об стену. Марина вскрикивает, испугавшись шума, и я виновато хмурюсь. Упав на кровать, я опускаю голову на руки и заставляю себя дышать.
Больше тысячи драконов.
Когда я поднимаю голову, перед глазами мелькают шесть печальных стражей. Они опускаются на стропила над головой Винтер. Их белые крылья сложены, головы горестно опущены.
Стражи постепенно тают, а всхлипывания Винтер переходят в низкий, протяжный стон.
Айслин собирается к себе, и я обнимаю её на прощание. Мы стоим в коридоре Северной башни. По измождённому лицу Айслин пробегают тени от мерцающего фонаря.
Начался ледяной дождь, и крошечные льдинки стучат в окно, а в коридор прорывается холодный ветер.
– Я подумала… – неуверенно начинает Айслин, – что, если Айвен Гуриэль сможет освободить того дракона.
Айслин – моя тихая, скромная подруга – как необычно слышать от неё о драконах и спасении.
– С драконом мы сможем бежать, – отвечаю я, словно воочию увидев, чем нам поможет дракон.
Айслин кивает.
– Икаритам нужно выбираться отсюда, Эллорен. И… Марине тоже. А потом и… ликанам, – с болезненным вздохом договаривает она.
Джаред.
Кто знает, когда гарднерийцы прикажут ликанам покинуть их земли… Такой закон могут издать совсем скоро.
– Границы закрывают, но драконы умеют летать, – напоминает Айслин.
– Да, конечно, воздушную границу не закрыть, – устало улыбаюсь я Айслин. – Тот дракон сидит в клетке, сделанной из эльфийской стали.
Айслин глубоко вздыхает:
– Сейдж Гаффни дала тебе волшебную палочку. Она всё ещё у тебя?
– И что с того… Конечно, Тристан маг пятого уровня, но он не знает заклинаний, которыми можно сломать эльфийскую сталь. Эти формулы под запретом.
– А что, если я добуду такое заклинание?
– Но как?
– Есть такой сборник заклинаний, называется «Чёрный гримуар», – поясняет Айслин. – Доступ к этой книге есть только у членов Совета и высших военных чинов. В этом гримуаре собраны особо важные заклинания. Военные формулы. Копия гримуара хранится в кабинете моего отца. Он часто уезжает по делам, вот и сейчас уехал к северным ликанам. Вернётся только через месяц.
– Айслин, но нельзя же просто взять на время военный гримуар, – недоверчиво говорю я.
Айслин робко сутулится под моим взглядом, но вдруг упрямо выдвигает вперёд подбородок:
– Ничего, я позаимствую книгу ненадолго. А потом верну. Никто ничего не заметит.
Поразительная храбрость.
У меня самая смелая подруга на свете!
– Тогда, – говорю я, не в силах сдержать радостную улыбку, – я поговорю с Айвеном. Пора освободить дракона!
Глава 15. Военный дракон
Следующим вечером атмосфера на кухне ничуть не веселее, чем днём ранее. Вид у всех печальный и подавленный.
– Мне надо с тобой поговорить, – шепчу я Айвену, когда он приносит дрова. Из открытой железной дверцы жарко дышит пламя.
Кельт настороженно оглядывается. Вечером на кухне работников мало, Айрис и Бледдин ещё не пришли.
– Что, прямо сейчас? – уточняет Айвен, забрасывая полено в печку.
Какие у него сильные руки…
– Как можно скорее.
– Закончишь работу, подожди меня снаружи, за кухней. – Айвен захлопывает железную дверцу.
Уложив в форму яблочный пирог, я выхожу через заднюю дверь и вижу Айвена рядом с загонами для скота. В руке у него фонарь.
Мы молча идём вдоль загонов, через кухонный огород, а потом по пустому полю к полуразрушенному амбару.
В сумерках прячется заброшенное строение. Айвен открывает передо мной скрипучую дверь.
Под высокой крышей амбара перекрещиваются стропила. Повсюду носятся летучие мыши, отбрасывая в свете фонаря жутковатые тени.
– Это и есть твоё тайное убежище? – спрашиваю я, оглядываясь, пока Айвен ставит фонарь на пыльный бочонок.
Айвен кивает и прислоняется к толстому столбу.
Я выдавливаю смущённую улыбку, но напряжённое выражение лица Айвена не меняется.
По его лицу пляшут тени, придавая его привлекательным чертам суровость. Меня вдруг молнией пронзает мысль, что мы с ним так далеко ото всех, вдвоём в уединённом месте.
