Мы с Тьерни переглядываемся, и страх, который плещется в глазах подруги, напоминает мне, что от этого разговора зависит судьба её родных.
– Совершенно верно, – без обиняков отвечаю я. – Об этом мы и пришли с вами поговорить.
Глубоко вздохнув, профессор кивает и складывает пальцы домиком. Уголки его губ приподнимаются в лукавой улыбке.
– Заигрываете с Сопротивлением?
– Похоже, у нас всё серьёзно. Игры кончились, – вздыхаю я.
Профессор с удивлением фыркает от смеха, и я тоже смеюсь, маскируя смех кашлем, не в силах сдержаться. Потирая ноющий лоб, я открыто смотрю на профессора. Пусть сам поймёт, что я ступила на опасную дорожку, но сойти с неё не могу.
Профессор Кристиан недоверчиво разглядывает меня, откинувшись на спинку стула.
– От гарднерийки такое не часто услышишь, – улыбается он.
– С каждым днём я всё меньше чувствую себя гарднерийкой, – виновато вздыхаю я.
Он понимающе кивает, и вдруг его лицо странно сморщивается, будто я напомнила ему о чём-то неприятном. Он громко сглатывает, и вдруг… к его глазам подступают слёзы.
– Что с вами, профессор? – заботливо спрашиваю я.
– Ничего, – срывающимся голосом отвечает он. Откашлявшись, он придвигает нам старые, с отбитыми краями чайные чашки, всегда стоящие у него на столе. Профессор с болью смотрит на меня. – Вы… вы мне напомнили одного… Одного знакомого.
– Мою бабушку? – растерянно спрашиваю я.
– Нет, не её, – не торопится раскрывать секреты профессор. – Не важно.
Он снова качает головой и разливает нам чай. Как приятно выпить холодным вечером чаю… Булькает чайник, мятный пар поднимается над чашками, в окна просачивается сквозняк…
Профессор Кристиан внимательно смотрит на Тьерни, подавая ей чашку.
– А вы, наверное, зачарованная фея?
Перепуганная Тьерни в ужасе поворачивается ко мне, и я ободряюще ей киваю.
– Я помогу вам, – ласково говорит профессор. – Не бойтесь. Всё будет хорошо.
Тьерни смотрит на него, широко раскрыв глаза, и внезапно заливается слезами, согнувшись в три погибели.
– Ох, милая. Ну, не надо. – Встав из-за стола, профессор подходит к Тьерни и подаёт ей носовой платок.
Тьерни принимает его дрожащими пальчиками.
– Кто вы, милая? – спрашивает он. – Какая из фей?
– Акви, – хрипло выдавливает она.
– Замечательно! – тепло улыбается профессор. – Здесь вам, наверное, трудновато, но, когда вы с семьёй доберётесь до земли Ной, всё будет иначе.
Тьерни поднимает на него глаза, и слёзы всё сильнее льются из её глаз. Она подавленно опускает голову. Бедняжка Тьерни, она такая хрупкая, испуганная… такая юная.
– Пейте чай, – похлопывает её по руке профессор.
– Спасибо, – едва слышно выговаривает Тьерни. Она вытирает слёзы и с глубоким вздохом принимает из рук профессора чашку чая.
– А вы, как я понимаю, не скучали? – весело спрашивает он меня.
– Я вообще не люблю скучать, – сдержанно отвечаю я.
– Гм, – загадочно улыбается профессор. – Эллорен, вы, случайно, не знаете, куда пропал военный дракон?
У меня перехватывает дыхание.
– А откуда взялся снегопад в долине, где расквартирован Четвёртый гарднерийский дивизион? – переводит он взгляд на Тьерни.
Она удивлённо открывает глаза и кашляет, едва не подавившись чаем.
Профессор Кристиан снимает очки и принимается протирать их носовым платком.
– Вы, наверное, слышали, что в Валгард вчера вечером прилетели более ста военных драконов и направились прямиком к своему хозяину – магу Дэмиону Бэйну?
– Да. Я слышала… кое-что… Удивительная история, – собравшись с силами, отвечаю я.
– Что вы говорите? – переспрашивает профессор, приподняв брови. – А уж маг Бэйн-то как удивился! Пришлось вызвать подкрепление. Шестеро магов пятого уровня едва справились с налетевшими драконами. Большинство пришлось убить. Маг Бэйн теперь нескоро поправится. Я слышал, дракон располосовал ему когтями пол-лица и шею.
Мне стоит большого труда удерживать на лице безучастное выражение.
– Гарднерийцы редко говорят о таких… неблаговидных событиях. – Посмеиваясь, он водружает очки на нос. – Но скрыть прилёт более сотни драконов не так-то просто! А заявились они как раз на вечеринку, где чествовали Дэмиона Бэйна. Его утвердили в должности коммандера Четвёртого дивизиона. – Повернувшись к окну, профессор показывает вдаль. – А их военный лагерь совсем недалеко отсюда. Какое совпадение, правда?
Он знает. Он всё знает. Сердце у меня бьётся всё быстрее. А если догадался профессор Кристиан, то наверняка в курсе кто-то ещё?
Раздаётся лёгкий стук в дверь.
– Войдите, – приглашает гостя профессор.
В кабинет вплывает проректор Квиллен.
Меня накрывает новая волна страха, и я безотчётно вжимаюсь в стул.
Не обращая внимания на нас с Тьерни, проректор Квиллен снимает зимние вещи и развешивает их сушиться. На деревянной вешалке у входа почти всё место занимают наши накидки. Проректор усаживается рядом с профессором и расправляет чёрную шёлковую юбку. На шее у гостьи серебрится шарик Эртии.
– Ужасная погода, Джулиас, – говорит она, стягивая перчатки из телячьей кожи.
– Да, неважная, – рассеянно отвечает хозяин кабинета.
Они словно специально не обращают на нас с Тьерни никакого внимания, будто нас нет, и несколько минут обсуждают необычно холодную погоду.
Наконец в разговоре наступает пауза, и проректор Квиллен переводит на нас задумчивый взгляд зелёных глаз.
Будто бы только сейчас вспомнив о нашем присутствии, профессор Кристиан обращается ко мне:
– Полагаю, с проректором Квиллен вы уже знакомы.
Я беспокойно оглядываюсь на Тьерни. Она пристально смотрит на проректора, охвативший её страх скрыть невозможно.
– Успокойтесь, маг Каликс, – непринуждённо улыбается проректор. – Вы среди друзей. – Она поворачивается к профессору истории: – Джулиас, сколько детишек-фей мы спрятали во время войны?
– Двести пятьдесят шесть, – не раздумывая отвечает он. – И это не считая Зефир.
– Кто это – Зефир? – озадаченно спрашиваю я.
– Моя приёмная дочь, маг Гарднер, – не вдаваясь в подробности, отвечает проректор. – Она фея воздуха. И сейчас далеко отсюда. В землях Ной. С моим братом Фейном.
– Как поживает Фейн? – сердечно интересуется профессор Кристиан.
– Ему нравится на востоке, – не менее сердечно отвечает проректор. – Он разводит драконов.
– Для охоты? – удивляется Кристиан.
