Лукас кивает, сопоставляя известные ему факты.
– А ты, – произносит он оскорблённо, – от обручения отказалась.
– Это не из-за тебя. – В молящем жесте я вскидываю руки. – Ты здесь ни при чём. Мой дядя… он очень болен. И я обещала ему подождать два года, – срывающимся голосом заканчиваю я.
– Два года? – изумлённо уточняет Лукас.
– Пока не окончу университет.
Судя по лицу Лукаса, он считает моего дядю дураком, а меня – ещё большей дурой, раз согласилась на такую глупость.
– Лукас, понимаешь… мы с тобой почти не знаем друг друга.
В его взгляде легко читается раздражение.
– Я правда не хотела тебя обидеть, – ухватившись за каменную скамью в поисках поддержки, объясняю я. – Я дала дяде слово до того, как встретила тебя.
Лукас молчит, вопросительно подняв брови.
– Твои родители очень расстроятся? – наконец выдавливаю я.
– Да.
– Я не хотела…
– Они не понимают, в какой глуши ты жила. Сейчас девушки обручаются в тринадцать лет. И тебе это известно.
– Недавно узнала, – киваю я.
– И многие невесты не видят избранника до обручения. Всё устраивают родители.
– Я… я не знала. – Я крепче цепляюсь за скамью, чтобы не упасть.
– Нам с тобой гораздо больше тринадцати. Сколько тебе лет? Восемнадцать?
– Скоро исполнится восемнадцать. Но об этом-то я и говорю! Я даже не знаю, сколько тебе лет. И не важно, что так принято… Я совсем тебя не знаю!
– Не скажи, – смеётся он. – Мы с тобой неплохо поладили.
Я немилосердно краснею, вспомнив вечер в тётином доме и губы Лукаса на моих губах. Кажется, это было так давно…
До того, как весь мир полетел вверх тормашками.
– А сколько лет тебе, Лукас?
– Двадцать.
– Ты тоже не спешил с обручением.
На лице Лукаса застывает жёсткая маска. Не привык, чтобы ему возражали?
Почему он так боится говорить об этом? И почему всё-таки он до сих пор не обручён?
– Кто на тебя напал? – спрашивает он, оставляя мои слова без внимания.
– Кельтийка Айрис и уриска Бледдин. От одного её вида бросает в дрожь. – Я рассказываю о том, что произошло на кухне.
– С этим мы легко разберёмся, – отмахивается Лукас. – Кто там ещё?
Удивительно, он уверен, что всё можно исправить, даже этот невообразимый кошмар.
– А в Северной башне на меня напали два икарита – Ариэль Хейвен и Винтер Эйрлин. Мои соседки по комнате.
Лукас удивлённо поднимает брови:
– Тебя поселили с икаритами? После всего, что случилось в Валгарде?!
– Мне не разрешат переехать, пока я не обручусь, – грустно вздыхаю я.
Лукас фыркает, восхищённый изобретательностью моей тёти.
– Твоя тётя готова на всё, лишь бы мы обручились.
– Наверное, так и есть.
– Эти неприятности легко преодолимы. Стоит нам только зайти к магу Абернати и сообщить, что мы с тобой готовы обручиться, и всё изменится. Тебе не нужно будет работать на кухне, и ты сама решишь, где и с кем тебе жить.
Удивительная щедрость этого предложения застаёт меня врасплох. Лукас дотянул до двадцати лет, ни с кем не обручившись, а теперь готов всё бросить и вести меня к алтарю? Невероятно лестное предложение, но всё равно – слишком быстро.
– Я не могу, – качаю я головой. – Поверь, это очень заманчиво… но я не могу.
Окинув меня взглядом, Лукас вздыхает:
– Должен признаться, у меня как гора с плеч свалилась. Без обид, но на кого ты похожа? Ты что, в навозе вывалялась? – подтрунивает он.
И правда… о чём я думала? Сижу тут вся в грязи и поросячьем навозе, а самый завидный жених Гарднерии хочет со мной обручиться.
– Ну да, так получилось, – оправдываюсь я, невольно хихикнув, и опускаю голову.
Лукас садится рядом и накрывает мою руку своей ладонью.
– Икариты тебе ничего не сделали?
– Я от них сбежала. Заперлась в чулане со швабрами.
Лукас весело хохочет, поглаживая эфес рапиры.
– С этими мы тоже всё уладим.
– Уладим? – Он что, шутит?! – Икариты – чудовища!
– Да нет…
– У них есть крылья! И это значит, они владеют магией! Они даже страшнее тех, в Валгарде!
– Да нет… – повторяет он.
Ещё немного – и я сойду с ума.
– Как ты можешь?..
– Эллорен, начнём с того, что Винтер Эйрлин – отпрыск эльфийского королевского дома…
– Да будь она хоть сама принцесса эльфов! Она хочет меня убить!
– Винтер Эйрлин – безобидное существо, – втолковывает мне Лукас. – В ней злых сил примерно столько же, сколько во мне… или ещё меньше, – улыбается он.
Это уж слишком.
– Ты что, не веришь в наше учение?
– Не очень.
Неожиданный ответ.
– А твои родители об этом знают?
– Нет.
Удивительная откровенность.
– Почему ты рассказываешь об этом мне?
– Не знаю, Эллорен, – коротко отвечает он, как будто сердясь на себя. – Почему-то тянет говорить тебе только правду. Сам не пойму зачем.
Опершись о спинку скамьи, Лукас ненадолго уходит в свои мысли, устремив взгляд вдаль, а потом поворачивается ко мне. Похоже, он принял какое-то решение.
– Если ты всё время был здесь, то почему не вернулся за мной после проверки? – недовольно спрашиваю я. – Если бы ты был со мной…
– Я вернулся совсем недавно, сегодня утром, – улыбается моим скрытым упрёкам Лукас. – Кое-кто устроил небольшой дипломатический скандальчик, – продолжает он, придвинувшись чуть ближе. – Эльфхолленам не понравилось, что я сначала отказался тебя оставить. Да и отец тоже был не в восторге. Меня даже собирались посадить под арест.
– Ох, – покаянно качаю я головой, заметив вдруг, что мундир на Лукасе другого покроя, а серебряные полосы на рукаве узкие и расположены ближе друг к другу. – Твоя форма… Она другая. – Я провожу пальцем по серебряной нашивке и стыдливо отдёргиваю руку, осознав, каким интимным выглядит этот жест.
Лукас ласково улыбается мне и переводит взгляд на манжет мундира.
– Меня временно понизили в звании. Бывает, – произносит он бархатным голосом.
– За что? – ахаю я.
– Неподчинение старшему по званию, – с мрачной улыбкой поясняет он, поглаживая пальцем тыльную сторону моей ладони. – И в наказание сослали сюда на два месяца – обучать самых тупых военных стажёров Гарднерии.
