Мм. Сахарный клён.
В густых диких зарослях мне тревожно, но отдельно стоящие деревья, вдали от леса, успокаивают мою душу, как нежные морские волны.
Когда я открываю глаза, Лукас с любопытством разглядывает меня, поглаживая кору.
– Ты их чувствуешь? – спрашивает он. – Корни дерева?
Мне требуется усилие, чтоб сглотнуть ком в горле. Я с детства привыкла прятать даже воспоминания о моих странных видениях. Однако Лукас тоже чувствует деревья.
– Его корни уходят глубоко в землю, – нерешительно отвечаю я.
– Мм, – улыбается он.
– Спасибо тебе, – благодарю я Лукаса, не отпуская дерево, подпитываясь его силой. – Ты… ты мне очень помог. Как настоящий друг.
– У меня были корыстные цели, – хитро усмехается Лукас.
Я со вздохом закатываю глаза. Лукас фыркает, но тут же весело улыбается.
И всё же мне немного не по себе.
– Лукас? – осторожно спрашиваю я.
Он облокачивается о твёрдый ствол дерева, эфес его рапиры поблёскивает в отсветах уличного фонаря.
– Да. – По лицу Лукаса невозможно понять, о чём он думает. Я лишь замечаю, как в сумраке тускло мерцает его кожа.
– Скажи… разве обязательно было так пугать девочку-уриску?
– Я оказал им услугу, Эллорен, – поясняет Лукас. Быстро убедившись, что мы одни, он продолжает: – Ребёнок здесь нелегально. Поварихе следует получше прятать внучку.
– Ой, – пристыженно отвечаю я. – Об этом я не подумала.
Но зачем тогда угрожать страшными последствиями для родителей Айрис и матери Бледдин? Уж им-то он никаких услуг не оказал.
– Эллорен, тебе придётся выбрать, на чьей ты стороне, – покачивая головой убеждает меня Лукас. – Так всегда было и будет. Властвуй или подчиняйся. Третьего не дано. Ты помнишь, что они сделали, когда ты не могла дать сдачи? Они тебя пожалели?
Он прав. Конечно, так и есть. Но забыть, как плакала крошка Ферн, я тоже не могу.
– Девочка так испугалась… не хотела на острова Фей.
Эти острова перешли к Гарднерии после Войны миров. Мы позволили урискам там поселиться, предоставили им дома и работу. Чего же так испугалась Ферн?
Мне стыдно, что девочка плакала из-за меня. Я никак не могу стереть из памяти обвиняющий взгляд Айвена.
Так и не успокоившись, я обхватываю себя за плечи, чтобы согреться.
Лукас не сводит с меня задумчивого взгляда.
– На островах Фей трудовая колония, Эллорен. Уриски обязаны там работать. И жизнь там тяжёлая. Но если взглянуть шире… Женщинам-урискам теперь живётся куда лучше, чем при своих правителях-мужчинах. Или когда они были под властью фей сидхи.
– И всё же… не слишком ли жестоко с ними обращаются?
– А как уриски, феи и кельты обращались с нами, когда они правили в этих землях? – раздражённый моим вопросом, возражает Лукас.
Ответ мне известен. Гарднерийцам приходилось хуже. И намного.
Феи покорили урисков, а кельты победили фей в продолжительных войнах. И сильнее всего в те времена страдали гарднерийцы – нас жестоко угнетали все три расы, спорившие за эту землю.
Так было до недавнего времени.
– Может быть, нам с тобой и не захотелось бы работать на островах Фей, – продолжает Лукас, – но, поверь мне, для урисок это большой шаг вперёд.
– Наверное, я ещё мало знаю о жизни и о других расах, – признаю я.
Сколько мне предстоит всего узнать о разных культурах! О том, как живёт наш огромный мир!
– Ты во всём разберёшься, – уверяет меня Лукас. – Просто ещё не время. – Неотвратимо сгущаются сумерки. – Уже поздно. А тебе ещё предстоит сразиться с икаритами.
При мысли о неизбежной схватке у меня внутри всё сжимается.
– Лукас? – робко смотрю я на него.
Он лишь вопросительно поднимает брови.
– Ты всё ещё рад, что тебе не надо вести меня к алтарю?
На его красивом лице расцветает хитрая улыбка, и он быстро оглядывает меня с головы до ног.
– Нет, – не раздумывая отвечает он. – Теперь, когда ты смыла грязь, мне даже жаль, что мы не обручены.
Я тихо вздыхаю, чувствуя, как наливаются жаром щёки. Скользнув взглядом по груди Лукаса к волшебной палочке на поясе, я вдруг вспоминаю ледяной шар, который Фэллон наколдовала на соревнованиях по стрельбе.
– Покажи мне что-нибудь, – киваю я на палочку. – Что-нибудь волшебное.
Медленно улыбаясь, Лукас снова оглядывает меня с головы до ног и плавным движением выхватывает палочку из ножен. Едва сжимая её ладонью, он отступает на шаг, тихо произносит несколько слов на древнем языке, а потом с глубоким вздохом выпрямляется, будто вытягивая силу из земли.
Из кончика палочки вырываются полупрозрачные чёрные полосы и устремляются ко мне.
Я ахаю, когда чёрные ленты обвиваются вокруг меня. Сначала они немного давят, шутливо обнимая мои плечи и щекоча кожу. А потом вдруг обхватывают меня сильнее.
Сопротивляться им невозможно, чёрные ленты, как живые, сжимают меня за талию, руки и ноги. Быть во власти Лукаса и приятно, и немного странно. Он тянет меня к себе, и я скольжу по траве, подчиняясь волшебной силе. Лукас резко взмахивает палочкой, и чёрные ленты исчезают, а я падаю в его объятия.
– Восхитительно, – выдыхаю я.
Лукас в ответ улыбается и целует меня в губы.
До Северной башни мы добираемся совсем поздно.
Лукас уходит. Я смотрю ему вслед, как он идёт в развевающемся чёрном плаще через поле к университетскому городку, к мерцающим огонькам.
Я рассеянно касаюсь губ, ещё тёплых и припухших от его огненных поцелуев. Ощущение блаженной безопасности, к которому я так быстро привыкла рядом с Лукасом, испаряется как лёгкая дымка.
Пора. Я делаю глубокий вдох и отправляюсь в башню.
В комнате темно. Я знаю: они здесь и поджидают меня. Я вижу под окном очертания фигуры. Ариэль съёжилась, как прошлой ночью. Винтер свернулась клубочком на кровати. Похоже, она с удовольствием оказалась бы подальше от этой комнаты. Её серебристые глаза, полные страха, выглядывают из-за сложенных крыльев.
При виде неподдельного ужаса на лице Винтер я спотыкаюсь на пороге.
Кого я жалею? Это не малышка-уриска! Передо мной демоны-икариты!
Не обращая внимания на Ариэль, я иду к письменному столу и быстро зажигаю борнийским кремнём стоящий на столе фонарь. Эльфийские камни, стукнувшись друг о друга, высекают маленькие язычки пламени.
Комнату заливает призрачное красноватое сияние, в котором Ариэль кажется ещё страшнее. Она медленно крадётся ко мне, ожидая, что я убегу, как прошлой ночью. Опираясь о стол, я поворачиваюсь лицом к Ариэль и спокойно, старательно сдерживая гнев и дрожь в руках, смотрю на приближающуюся соседку.
