Войдя в аудиторию металлургии, я восхищённо охаю при виде изысканно украшенных каменных арок у входа и целой шеренги великолепных колонн по обе стороны зала.
А потолок…
Свод аудитории изгибается под непривычным углом, он словно соткан из плотных кристаллов фиолетового цвета со стальным отливом. Кажется, что я вступила в огромную пещеру, усыпанную изнутри звёздами – отсветами золотистых фонарей.
Моё сердце готово выпрыгнуть из груди.
Это волшебство.
Слева прямо в каменную стену встроены шкафчики со стеклянными дверцами. За стёклами виднеются ровные ряды разноцветных кристаллов, камней и кусков металла, расположенных в определённом порядке. Справа – длинные столы с лабораторным оборудованием. Здесь и реторты, и стеклянные колбы всех размеров и форм, и три кузнечные печи, полностью готовые к работе, с уходящими в потолок трубами.
В воздухе висит запах известняковых минералов, смешанный с кислым ароматом борнийского кремня, но природная свежесть светлых камней Верпасийского хребта очищает атмосферу, и дышится здесь легко.
Кажется, чтобы уместить в моём расписании работу на кухне, меня прикрепили к необычной группе студентов-металлургов. В этом классе я единственная девушка.
Половину аудитории занимают эльфы, серьёзно и сдержанно ожидая начала занятий. Слева несколько кельтов, эльфхолленов и довольно большая группа гарднерийских военных стажёров. Некоторые стажёры уже расселись, но большинство ещё на ногах, поэтому сразу же замечают моё появление, бросая на меня холодные, осторожные взгляды.
Наверное, это друзья Фэллон. И правда, некоторых я видела на празднике в доме тёти Вивиан. Сердце у меня замирает. Как только Фэллон удалось так быстро настроить против меня столько народу? Это достойно восхищения.
Я выбираю место рядом с беззаботным юношей-гарднерийцем, который сидит, непринуждённо положив руку на спинку соседнего стула. Он встречает меня дружеским взглядом, наблюдая, как я раскладываю учебники, пергамент и письменные принадлежности.
– Приветствую вас, маг Эллорен Гарднер! – сердечно здоровается он. Трое стажёров неподалёку недовольно морщатся, но юноша только широко им улыбается.
Гарднериец очень симпатичный, у него весёлые тёмно-зелёные глаза и открытая улыбка. Кисти рук покрыты линиями, указывающими, что он обручён. Впрочем, как у многих молодых людей, точнее, почти как у всех гарднерийцев его лет, за редким исключением.
Тётя Вивиан права. Лучших женихов разбирают быстро.
Незаметно вздохнув, я протягиваю ему руку:
– Приятно познакомиться…
Он крепко пожимает мою ладонь и произносит своё имя:
– Курран. Маг Курран Делл.
Обшлага его рукавов украшают четыре серебряные полосы.
Я усаживаюсь, метнув взгляд на хмурых стажёров неподалёку.
– Полагаю, Фэллон вам всё обо мне рассказала.
– О да! – смеётся он. – Слов не пожалела. Очевидно, гарднерийки хуже вас ещё на свете не было.
Я грустно опускаю плечи:
– Прекрасно. Что может быть лучше.
Он наигранно недовольно распахивает глаза:
– К тому же вы посмели предать собственную бабушку – в вас ни капли волшебной силы!
– Об этом мне родная тётя все уши прожужжала, – горько хмыкаю я.
Он снова весело смеётся, в его глазах пляшут забавные чёртики.
– Лично я подозреваю, что вы просто… как бы это поточнее выразиться… помешали кампании Фэллон принудительно обручить с собой Лукаса Грея. – Он загадочно улыбается: – Вы встали между львом и его добычей, вот так! – Его улыбка вдруг меркнет, и следующие слова он произносит тише и серьёзнее: – И всё же… как бы то ни было, искренне советую вам держаться от Лукаса подальше. Перечить Фэллон Бэйн… – горестно вздыхая, он качает головой, – вредно для здоровья.
От этих слов меня окутывает ледяной озноб, вначале касаясь шеи, затем пробираясь под платье. Вздрогнув, я обхватываю себя руками, чтобы согреться.
– Сквозняк, – оправдываюсь я перед Курраном. Конечно… мы так глубоко под землёй. Вокруг сплошной камень.
Собеседник смотрит на меня как-то странно.
– Да? А по-моему, здесь тепло. Аудитория уставлена верпасийскими печами…
Его речь обрывают шаги по каменному полу, вслед за которыми раздаётся скрип дверных петель.
Мы выпрямляемся, дисциплинированно глядя вперёд.
Наш профессор в зелёной мантии идёт по центральному проходу, и, заметив его длинные зелёные волосы, я вдруг сомневаюсь, в тот ли класс попала. У меня в расписании сказано: профессор Ксаниллир – эльф. У эльфов волосы белые.
Тем временем преподаватель поднимается на кафедру, поворачивается к аудитории лицом, и все студенты одновременно ахают.
У профессора Ксаниллира действительно длинные волосы и острые эльфийские черты лица. Заострённые уши и серебряные глаза.
Однако он весь покрыт чешуёй. Крошечными изумрудными чешуйками, которые поблёскивают в свете фонарей всеми оттенками зелёного. Его волосы лишь немного зеленее кожи, а эльфийская одежда, видимая в просвет мантии, цвета зелёной лесной листвы и покрыта мерцающими руническими знаками.
Наш профессор – смарагдальфар. Эльф-змей.
Я в удивлении оборачиваюсь к соседу, но Курран будто зачарованный не сводит глаз с преподавателя.
Эльфы-змеи живут в горных шахтах. Это род подземных эльфов. Собратья с поверхности считают их опасными соперниками. Когда-то народ альфсигр запер эльфов-змей под землёй и велел демонам и драконам стеречь их.
Я никогда не видела ни одного эльфа-змея.
Откуда же взялся этот? Выполз из подземелья и стоит теперь перед нами на профессорской кафедре в профессорской мантии?
Поёжившись, я незаметно натягиваю на плечи тёплую накидку, сброшенную на спинку стула. Как же здесь холодно…
– Я профессор Фион Хоккин, – с приятным акцентом произносит смарагдальфар. Его звёздчатые глаза наполнены ярким светом, мочки ушей украшены рядами золотых колец. – Моё назначение состоялось благодаря проректору Квиллен. Профессор Ксаниллир в знак протеста подал в отставку. Если кто-то желает посещать лекции по металлургии другого преподавателя, прошу обратиться в учебную часть.
Все без исключения эльфы встают и бесшумно выходят. Левая половина зала теперь совершенно пуста.
На лице профессора не дрогнул ни один мускул.
Гарднерийцы обмениваются едва слышными замечаниями, прежде чем успокоиться и снова сосредоточиться.
Профессор Хоккин холодно оглядывает нашу половину зала. Его взгляд задерживается на мне, и лицо вспыхивает, как борнийский кремень, высекший искру.
– Среди нас знаменитость! – объявляет он. Его рот кривится в недоверчивой усмешке, глаза с неприятной настойчивостью следят за каждым моим движением. – Внучка Чёрной Ведьмы.
