Спустя несколько минут Айрис отряхивает руки и выходит из кухни. Вот и удобный случай поговорить с Айвеном, убедиться, что он не выдаст Тристана.
– Как поживаешь? – скосив глаза на кельта, спрашиваю я медовым голоском.
Айвен молча рубит на куски репу, отделавшись по обыкновению гневным взглядом.
В отчаянии я что-то болтаю о погоде, о том, что ела на обед, о каких-то невероятных глупостях, лишь бы привлечь его внимание.
– …А тётя Вивиан прислала мне новые платья. Наверное, сожалеет, что поселила меня с икаритами. – Я бросаю нарезанную репу в огромную деревянную миску. – Я так удивилась, когда открыла посылку, – щебечу я. – Похоже, она пытается подкупить меня подарками, раз уж наказать не получилось. На мне сегодня новое платье. Нравится?
Платье и вправду изумительное – из блестящего чёрного шёлка с вышитыми тёмно-синими цветами железного дерева.
Айвен покрепче перехватывает в руке недавно заточенный нож.
– Что? – спрашивает он, грозно воззрившись на меня.
Он мне ответил! Великолепно! Вот только что за странный тон? Я надеялась на более приятную беседу.
– Платье… – благодушно повторяю я. – Тебе нравится вышивка?
– Нет, – отвечает Айвен, положив нож на стол и повернувшись ко мне. – Выглядит отвратительно.
Странно… и неожиданно.
– Ты бываешь поразительно любезен, – чувствуя, как разгорается гнев и пламенеют щёки, едко отвечаю я.
– Это платье, – язвительно продолжает Айвен, – сшито рабами, на нём кровь и пот невинных.
– Неужели? – парирую я. – Тётя Вивиан покупает мне платья в Валгарде, в ателье.
– Скажи: тебе известно, откуда на самом деле берётся этот расписной шёлк?
– Нет… то есть я… но…
Он так стремительно наклоняется ко мне, что я невольно отшатываюсь.
– Красивая вышивка, правда? Это работа урисков. С островов Фей. Многие вышивальщицы там совсем юные, ещё дети. Они работают за гроши, а если пытаются возражать, их бьют.
Это ложь! Он врёт! Специально говорит гадости.
Прикусив губу, я смотрю ему в глаза, однако Айвен не отводит взгляда. Похоже, он говорит правду…
– Я… не знала… – лепечу я в свою защиту.
– И не хотела ничего знать. Никто из вас не хочет знать, – огрызается Айвен. – Так что нет, твоё платье мне не нравится. И ты, и платье – отвратительны.
От его слов меня пронзает острая боль, всё внутри сворачивается в тугой, колючий узел, к глазам подступают слёзы. Почему он такой безжалостный? Всегда говорит мне гадости. И почему меня это так беспокоит?
Глупый, жалкий кельт.
Но что, если он прав? А вдруг всё так, как он говорит? Меня затягивает в водоворот страшных мыслей, и я с трудом отгоняю слёзы.
Не буду при нём плакать. Не дождётся.
Схватив нож, я с удвоенными усилиями кромсаю твёрдую, непокорную репу, пытаясь забыть слова Айвена и успокоиться.
На следующий день я нерешительно подхожу с вопросом к преподавателю истории.
– Пастырь Симитри, – обращаюсь я к нему после лекции, глядя, как остальные студенты-гарднерийцы медленно покидают огромную аудиторию.
– Маг Гарднер! – тепло приветствует он меня. От мантии профессора Симитри исходит аромат храмовых благовоний, на его руке белеет повязка в поддержку Фогеля. – Я кое-что для вас приготовил. – Пастырь Симитри достаёт из-под стола блестящий керамический цветочный горшок. В нём покачивается совсем небольшой, но удивительно красивый саженец железного дерева.
– Спасибо, – от души благодарю я.
– Это дерево очистит вашу комнату от порчи, – покровительственно сообщает он. – Икаритам оно, скорее всего, не понравится, но вам принесёт успокоение.
Икариты… Как неприятно это слышать. У моих соседок есть имена – Ариэль и Винтер. Однако своё мнение я оставляю при себе.
– Спасибо, – снова благодарю я, принимая деревце из его рук. Какой тяжёлый горшок! Конечно, я люблю саженцы, но этот забирать что-то не хочется. Зачем он мне, если Винтер, да и Ариэль, не понравится такое соседство?
– Я помогу вам пересадить его в другой горшок, когда деревце подрастёт, – добродушно предлагает он. – У железных деревьев очень нежные корни. Им нужно много места, чтобы вырасти сильными.
– Спасибо, – в третий раз повторяю я.
Видимо, заметив мою нерешительность, пастырь Симитри ободряюще улыбается и спрашивает:
– Чем я могу вам помочь, маг Гарднер, в этот прекрасный день, подаренный нам Древнейшим?
– Пастырь Симитри, – переминаясь с ноги на ногу, решаюсь выговорить я. – Помогите мне разобраться, есть ли хоть капля правды в слухах, которые до меня дошли.
– Свет полнится слухами, маг Гарднер, – отвечает профессор, присев на письменный стол и сложив руки. – Вы поступили разумно, обратившись за советом.
– Правда ли, – уже увереннее продолжаю я, – что ткань для моего платья, возможно, была соткана урисками на островах Фей и что с работниками там обращаются как с рабами?
Пастырь Симитри заметно мрачнеет.
– Правда то, что ткань вашего платья действительно могла быть соткана урисками. Однако нет ни малейшей правды в том, что труд их сродни рабскому. Гарднерия завоевала земли урисков по милости Древнейшего. Уриски жили как дикари, поклонялись статуям ложных богов, на островах процветало многожёнство. Племена урисков воевали и между собой, и со всеми соседями. Это дикая и очень опасная раса. Теперь, когда Гарднерия заявила о своих правах, уриски живут в покое и следуют законам морали. Много ли они работают? Да, много. Однако тяжёлый труд, особенно если с его помощью можно удержать племена от возврата к дикому состоянию, такой труд только на пользу. – И пастырь Симитри снова ободряюще мне улыбается.
– То есть, если я правильно поняла, – настаиваю я, – детей там к работе не принуждают?
– Даже если дети и работают, – задумчиво отвечает пастырь, – это происходит по доброй воле и с согласия их опекунов, чтобы их матери могли присматривать за детьми. Не поддавайтесь чувствам, Эллорен. Дети урисков совсем не похожи на гарднерийских детей. Они не принадлежат к расе Первых Детей. Урискам необходимы строгий порядок и тяжёлая работа, чтобы обуздать их первобытные инстинкты. В них нет разума, чувствительности… нет души, как у нас.
Я тут же вспоминаю Ферн, как весело она прыгала по кухне и пускала мыльные пузыри!
Она самый обыкновенный ребёнок. Сказать по правде, она ничуть не отличается от малыша любой гарднерийки.
Пастырь Симитри показывает на учебник истории, который я держу под мышкой.
– Почему бы вам не прочесть главу об урисках? Вам многое станет понятно.
Автор этого учебника сам пастырь Симитри. И я уже прочла эту главу. Здесь я найду только один взгляд на историю.
