Обняв девочку за плечи, Айслин радостно улыбается:
– Как я рада, Эрин! Я очень люблю котят!
– Линни, я испекла твоё любимое печенье! – Лисбет снимает синюю салфетку с плетёной корзинки, которую осторожно держит в руках. – Эллорен, попробуй, не стесняйся!
При виде целой корзины печенья, которое подают к столу во всех домах Гарднерии после сбора урожая, у нас перехватывает дыхание. Сладкие полукруглые лакомства символизируют крылья икаритов. Прежде чем откусить кусочек, надо разломить печенье пополам – как давным-давно Первые Дети сломали крылья Исчадиям Зла. Я сотни раз ела это печенье и ни на секунду не задумывалась, разламывая его пополам. Теперь у меня перед глазами стоит Винтер. И Ариэль – малышка Ариэль в тюремной клетке.
Племянники и племянницы Айслин весело расхватывают печенье и с хрустом ломают его пополам.
– А я умею громче! – подшучивает над близнецами Эрин и ловко разламывает печенье на две равные части.
Айслин болезненно морщится и косится на меня. Внезапно её глаза расширяются. Она в ужасе смотрит на что-то у меня за спиной.
Я с любопытством оборачиваюсь и вижу Джареда. Он прислонился к стене и следит за каждым нашим движением.
Гостьи тут же замечают наше беспокойство и без труда выясняют, на кого смотрит Айслин.
– Это что… – шепчет перепуганная Лисбет, – это и есть ликан?
Аурелия ахает, сёстры Айслин касаются головы, сердца и бормочут молитву:
О Древнейший, да пребудет чистота в наших умах, в наших сердцах и всюду в Эртии. Защити нас от скверны Исчадий Зла.
Нахмурившись, Лисбет обращается к Айслин:
– Линни, он что, тебе докучает?
– Нет, – упрямо сдвинув брови, качает головой Айслин. – Никогда. Он ко мне даже близко не подходит.
– Вы с ним всё ещё вместе слушаете лекции? – с беспокойством выспрашивает Лисбет. – Я помню, как ты его боялась.
– Он ко мне и близко не подходит, – настойчиво повторяет Айслин каким-то чужим, напряжённым голосом. – И даже не смотрит в мою сторону.
– Какой у него дикий вид! – охает Аурелия, разглядывая неподвижного Джареда.
– А глаза! – восклицает Лисбет. – Безжалостные, бесчувственные глаза!
Айслин в панике поворачивается ко мне. Джаред сейчас слышит каждое слово, сказанное нами и сёстрами Айслин, хоть и отвернулся с безразличным выражением лица.
– Будь осторожна, Линни, – предупреждает сестру Аурелия. – Ликаны… совершенно не уважают женщин. Отец говорит, что они не лучше животных. Только и думают, как бы затащить в лес и…
Джаред стремительно выходит из столовой.
– Ох, наконец-то! Пусть уходит, – с облегчением вздыхает Аурелия и успокаивающе похлопывает сестру по плечу. – Ну всё, Линни. Он ушёл. Успокойся.
– Благодарение Древнейшему! – вздыхает и Лисбет.
– Мама, а кто был тот дядя со странными глазами? – спрашивает малышка.
– Это был очень плохой дядя, – обнимает дочку Лисбет. – Он уже ушёл, солнышко, не беспокойся.
– У меня есть такая игрушка, да, мама? – вдруг спрашивает мальчик, простодушно улыбаясь, и достаёт из мешка деревянную фигурку ликана с ярко-жёлтыми глазами, страшными клыками и волчьими лапами вместо рук.
– Да, это он, – кивает Аурелия.
Малыш переворачивает мешок над соседним столом и высыпает знакомые мне с детства деревянные игрушки. Здесь и злые икариты с огненными шарами в руках, и жестокие чародейки ву трин, и безжалостная королева фей, и конечно же отважные гарднерийские солдаты, некоторые даже на лошадях.
– Я позову солдат, и они его убьют! – объявляет мальчик, выстраивая фигурки на столе. В центр он помещает ликана, а вокруг – дюжину гарднерийских солдат.
– Отлично придумано! – подбадривает его Лисбет.
Эрин тревожно оглядывается на дверь.
– А он не вернётся? – спрашивает она, вцепившись матери в юбку.
– Не бойся, солнышко, всё будет хорошо, – утешает её Лисбет. – Посмотри, сколько здесь гарднерийских солдат. Мы под надёжной защитой. А когда Маркус Фогель станет верховным магом, храбрые воины, как твой папа, навсегда избавят Эртию от ликанов. И больше мы о них никогда не услышим.
Так и хочется добавить: и станем жить-поживать да добра наживать. У меня уже нет сил молчать и слушать, однако придётся. Если мы хоть как-то возразим, сёстры Айслин наверняка нажалуются отцу.
– Этот ликан… ничуть мне не мешает, – находит в себе силы выговорить Айслин. – Он всегда ходит вместе с сестрой. Они никого не трогают.
– И всё же, – не унимается Лисбет, искусно подхватывая малыша, который бегал вокруг неё. – Скорее бы ты обручилась с Рэндаллом. Ликаны считают свободных женщин лёгкой добычей. А когда ты обручишься и выйдешь замуж, мы станем видеться гораздо чаще.
– Мы очень по тебе скучаем, Линни, – жалобно вздыхает Аурелия.
– Я тоже соскучилась, – печально признаётся Айслин. Она смотрит на сестёр, как опоздавший пассажир смотрит с берега на уходящий в море корабль.
– Тётя Линни! Помнишь, ты обещала со мной поиграть, когда мы приедем? – спрашивает девочка, капризно надув губки. – Я привезла новые шарики!
– Да, Эрин! Покажи тёте Айслин шарики! – кивает дочке Лисбет. – Это из магазина, который держит отец Тьерни. Он лучший стеклодув в Валгарде!
Крошка Эрин развязывает алый шнурок, который стягивает чёрную бархатную сумочку, и достаёт большие стеклянные шарики. Мы по очереди подносим их к глазам, поворачивая, чтобы поймать солнечный свет.
Айслин долго рассматривает один из шариков и наконец протягивает его мне.
– Взгляни, Эллорен. Какая красота! – вздыхает она. – Этот цвет мне что-то напоминает… Вот только не могу вспомнить что.
Сдвинув головы, мы вместе смотрим на свет сквозь янтарный шарик.
– Вспомнила! – вдруг улыбается Айслин. – Это же… – Она резко обрывает себя и умолкает, медленно заливаясь румянцем.
Я пристально разглядываю переливающийся на моей ладони шарик. Действительно очень красиво. Айслин права.
Янтарный цвет. Как глаза ликана.
Глава 5. Вой
Через несколько дней я вдруг слышу вой.
Мы с Айслин обедаем, как обычно, в столовой, и я поднимаю голову, чтобы выяснить, откуда доносятся эти странные завывания.
Оказывается, что воют гарднерийцы – военные стажёры с белыми повязками на рукавах. Среди них, в самом центре, и Фэллон Бэйн с неизменным военным эскортом.
К стажёрам вскоре присоединяются другие гарднерийцы, и вот уже создаётся впечатление, что в столовую набилась целая волчья стая.
В самом центре рычащих и воющих гарднерийцев стоит Диана Ульрих. Заметив нас, она с высоко поднятой головой направляется к нашему столику, крепко держа переполненную тарелку и забросив за спину сумку с книгами.
