Гарднерийцы кричат и смеются ей вслед:
– Эй, волчица!
– Скинь свои тряпки!
– Раздевайся!
Парни бесстыдно свистят и улюлюкают. Гарднерийки, которых в этот час в столовой немного, отворачиваются и делают вид, что ничего не замечают. Из всех женщин со стажёрами хохочет только Фэллон.
Диана перебрасывает за спину свои длинные шелковистые пряди и идёт как богиня, уставшая от недостойных её взгляда смертных.
– Привет, Эллорен! Привет, Айслин! – здоровается она и, ослепительно улыбаясь, садится рядом с нами, тут же вгрызаясь в кусок курицы.
Да, Диана себе в мясных блюдах не отказывает. У неё на тарелке чуть ли не целый жареный цыплёнок!
Завывания понемногу стихают, только парочка весельчаков поглядывает в нашу сторону, выкрикивая непристойности.
– Они тебя не раздражают? – обращаюсь я к Диане, которая с хрустом грызёт куриные хрящи.
Фэллон отвратительно хохочет, наслаждаясь вниманием стажёров. Воображает себя центром гарднерийской вселенной, не иначе.
Диана пожимает плечами, удивлённо оглянувшись на гарднерийцев.
– А что такого? – спрашивает она с набитым ртом. – Подумаешь, кучка идиотов, ещё тупее этой Фэллон Бэйн.
– Они свистели тебе вслед… выли и рычали.
– Что поделаешь! – Диана закатывает глаза. – Не могут удержаться. Они все хотят спариться со мной. Что здесь удивительного? – самодовольно спрашивает она, выпрямляясь и перебрасывая гриву волос на спину. – Взгляните на меня и убедитесь сами – я просто подарок судьбы! Передо мной не устоит ни один мужчина. – Она хватает куриную грудку и рвёт её жемчужно-белыми зубами, пока мы с Айслин остолбенело смотрим на неё разинув рты.
– Они меня не интересуют, – надменно заявляет ликанка. – Это слабые и глупые самцы. Не понимаю, как вы их терпите. Взять хоть Рэндалла… Айслин, зачем он тебе? – Обсосав куриную косточку, Диана указывает ею на Айслин. – Джаред говорит, что твой Рэндалл идиот и тебя недостоин.
Айслин ошеломлённо смотрит на неё, не в силах выдавить ни звука.
Не обращая внимания на потерянный взгляд Айслин, Диана звучно жуёт, похрустывая куриными костями. Вдруг её глаза зажигаются – на неё нисходит озарение.
– Айслин! Тебе надо стать ликанкой! Тогда ты выберешь себе самца из нашей стаи. Они гораздо сильнее и мужественнее, чем эти ваши недоразумения. К тому же ликаны великолепные любовники. Ваши бесчувственные гарднерийцы наверняка не знают, как подступиться к женщине. Понятно, почему они сбегают к шелки. Собственные жёны отказывают им в близости – и я их вполне понимаю. – Диана ухмыляется своим мыслям и вдруг направляет куриную кость и на меня: – Эллорен, тебе тоже лучше стать ликанкой. Ты подумай…
Чуть не подавившись от такого заявления, я тянусь за стаканом воды и торопливо смахиваю выступившие от кашля слёзы.
Айслин всё ещё молча смотрит на Диану, ошарашенная бестактными заявлениями.
– Диана, – хрипло выдавливаю я и делаю глоток воды. – Так ты наживёшь себе много врагов!
– Как – так? – переспрашивает Диана, громко чавкая.
– Ты походя оскорбила всех мужчин Гарднерии. А у меня, между прочим, два брата, и они тоже гарднерийцы.
– Рейф не такой, как другие, – задумчиво помахивает косточкой Диана. – Ему стоит поскорее стать ликаном. Здесь он явно не на месте.
С ней невозможно разговаривать! Ещё немного – и я лопну от ярости! Таких высокомерных нахалок мне встречать не приходилось.
– Ты, кажется, проводишь с моим братом много времени, – ощетинившись, интересуюсь я под громкий треск куриных костей.
– Мы оба любим лес, – бесстрастно отвечает ликанка, глядя в тарелку.
– Диана, – не отстаю я. – Скажи, что вы с Рейфом делаете в лесу?
Она удивлённо смотрит на меня, запихивая в рот огромный кусок курицы.
– Гуляем, – неразборчиво отвечает ликанка.
– Тебя что, не учили сначала прожевать, а потом говорить? – едко интересуюсь я. Как она меня бесит!
– Зачем?
– Потому что разговаривать с набитым ртом неприлично! – почти кричу я.
Диана опускает кусок курицы на тарелку, жуёт, глотает и с показным смирением складывает перед собой узкие, перепачканные куриным жиром ладони, терпеливо улыбаясь мне как ребёнку.
– Правила у вас дурацкие!
– Знаешь, без мяса во рту тебя гораздо лучше слышно.
– Я хочу есть! И разговор этот глупый!
– Оставь моего брата в покое! – взрываюсь я. – Ты ему нравишься…
– Рейф мне тоже нравится, и будь я проклята, если понимаю, с чего ты вдруг взбеленилась!
– Ты влюблена в моего брата? – Я тоже умею задавать бестактные вопросы.
– Конечно нет! – высокомерно хмыкает Диана. – Он же не ликан.
– Тогда почему ты всё время с ним?
– Ему хорошо в лесу. Мне хорошо в лесу. Мы оба любим охоту. Мы любим бродить по лесу, – сердится Диана. – Мы просто гуляем!
– И всё?
– Что ты хочешь узнать? Я пытаюсь тебе объяснить, а ты…
– Ты бегаешь перед ним без одежды?
– Нет, – яростно уставившись на меня, выпаливает Диана. – Я ни разу не ходила нагишом с того дня, как вы меня просветили, – оказывается, гарднерийцам больно видеть моё великолепное тело.
– Ты его целовала?
– Поцелуи – часть ритуала спаривания. Твой брат не ликан. – Диана говорит коротко, как с трёхлетним ребёнком. – Спариваться я стану только с ликаном. Поэтому мой ответ – нет! Я не целовала твоего брата! Можно мне теперь поесть? Или я нарушу ещё какое-нибудь глупое правило?
– Давай! Ешь!
– Спасибо, – отрывисто благодарит Диана.
– Рэндалл не так уж и плох, – тихо говорит Айслин, к которой наконец-то вернулась способность говорить.
– Джаред сказал, что Рэндалл идиот, – поворачивается к ней Диана с набитым ртом.
Какая бесцеремонность! Кто только учил её манерам?!
– Передай, пожалуйста, Джареду, – дрожащим голосом просит Айслин, – что с Рэндаллом мне очень повезло! Могло быть хуже…
Диана презрительно смеётся, изо рта у неё вылетают кусочки курицы. Надо как-нибудь показать её за обедом Рейфу. Если Диана ему нравится, один вид ликанки за едой убьёт в нём любые зачатки романтических чувств.
– Не сомневаюсь! – широко улыбается Диана, показывая торчащие между зубами кусочки мяса.
– Всё равно! Скажи Джареду, что Рэндалл вовсе не плох!
– Сама ему скажи. – Диана указывает безупречно обглоданной костью за спину Айслин.
В столовую только что вошёл Джаред. Заметив нас, он с тёплой улыбкой направляется к нашему столику.
