Глава 3. Ариэль
– Откройте ворота! Дорогу магу Вивиан Деймон! – кричит военный с будто высеченным из гранита лицом двум часовым, охраняющим высокие железные ворота тюрьмы.
Лошадь подо мной пятится и мотает головой, услышав скрип железных засовов.
Перед нами возвышается тюрьма, построенная в старинном гарднерийском стиле: стены – огромные резные деревья, тянущиеся вверх ветви поддерживают крышу. Вот только вместо древесины священного для всех гарднерийцев железного дерева это здание выстроено из чёрного вулканического камня.
Шестиугольная стена с устремлёнными к небу острыми пиками на вершине окружает необъятную тюрьму. На углах – сторожевые башни, в каждой из которых дежурит лучник. Это самая настоящая крепость. Не знаю, как бы мы сюда пробрались, если бы не зачарованный облик.
Неприветливый солдат помогает мне спешиться, пока Айвен ловко спрыгивает с лошади и передаёт поводья часовому, уверенно приказывая позаботиться о животных.
Другой часовой с поклоном распахивает перед нами ворота и жестом приглашает войти. Айвен следует за мной по пятам. Мы не сговариваясь благодарим солдат угрюмыми решительными взглядами. Собравшись с силами, я ступаю на тюремный двор.
Когда железные ворота с лязгом захлопываются, а засов, скрежеща, вползает в петли, я незаметно морщусь.
Вблизи высокое здание тюрьмы, со всех сторон окружённое стражниками, выглядит ещё более устрашающе.
Здесь повсюду железо.
Стрелы с железными наконечниками. У стен выстроились железные мечи. Широкие железные шпалеры окольцовывают стены снизу доверху.
Можно подумать, тюрьму строили, чтобы выдержать в ней осаду войск фейри.
Мне хочется схватить Айвена за руку и бежать из этого страшного места.
Совсем молодой часовой с квадратным подбородком молча ведёт нас к главному входу – широким деревянным дверям, на которых вырезано гигантское дерево, покрытое листьями. Часовой заходит первым, и мы ждём, пока он объявит о нашем прибытии.
Спустя всего несколько секунд дверь открывается, и на пороге нас приветствует сухопарый пожилой мужчина. Зелёные глаза этого мага невозмутимо смотрят на нас сквозь очки в серебряной оправе. Он выглядит как настоящий хладнокровный учёный. На чёрном одеянии – врачебные инструменты в круге, герб гильдии гарднерийских хирургов. На поясе в ножнах покачивается волшебная палочка, на рукаве – три полоски, знак мага третьего уровня.
– Маг Деймон, – льстиво склоняется в поклоне хирург, – вы снова к нам. Визит неожиданный, но более чем желанный.
– Отведите меня к икаритам, – говорю я, подражая тётиной манере требовательно произносить слова. – Я хочу видеть Ариэль Хейвен.
Он с уважением кивает и, отступив на шаг, взмахом ухоженной руки приглашает нас войти.
С громко стучащим сердцем я переступаю порог тюрьмы.
В круглом вестибюле всё напоминает о полночном лесе. Нас окружают высокие, вырезанные из чёрного камня деревья. Каменные ветви переплетаются в вышине, стволы деревьев образуют несколько полутёмных коридоров. Зелёные фонари со светящимися эльфийскими камнями заливают пространство тусклым светом. Кожа на моей исчерченной линиями обручения руке причудливо сияет.
– У вас есть приказ забрать эту икаритку из тюрьмы? – мимоходом интересуется хирург, явно не желая злить высокопоставленную гостью.
– Нет, – сдерживая дрожь, отвечаю я. – Пока нет. Совет собирается на заседание через час. Я пришлю вам приговор, как только его утвердят в Совете. У нас нет времени на пустые формальности.
– Конечно, маг Деймон, – покорно кивает наш провожатый.
Мы идём по чёрным каменным коридорам, мои каблучки постукивают по идеально отполированным плиткам пола, а тяжёлые шаги Айвена глухо раздаются позади.
Наконец хирург снимает с пояса связку ключей и отпирает тяжёлую деревянную дверь. За дверью оказывается витая каменная лестница, по которой мы спускаемся навстречу прохладному воздуху.
В самом низу нас ждёт сумрачный туннель, залитый тем же тускло-зелёным светом. Издали доносятся слабые стоны и неразборчивое бормотание.
Задолго до того, как мы подходим к арочному входу в главные помещения тюрьмы, я узнаю витающий в воздухе запах нилантира, вызывающий тошноту и грустные воспоминания.
И ещё кое-что, от чего мороз продирает по коже. Вдали, в лабиринте каменных коридоров, кричит ребёнок.
Пожилой маг останавливается и снимает с вкрученного в стену крючка связку с ключами. Впереди виднеются железные решётки тюремных камер.
Сумрак окутывает нас всё плотнее, зелёные фонари светят особенно тускло, но мне вдруг кажется, что я уже видела нечто подобное.
Во сне. Мне снилось, как я пыталась освободить из клетки Марину и малышку Ферн. И это было в точно таком же залитом зеленоватым светом подземелье.
Я поднимаю глаза к потолку и среди вытесанных из камня ветвей вижу полупрозрачную белую птицу. Она появляется лишь на мгновение и тут же исчезает. Насторожившись в ожидании чего-то страшного, я чувствую, как «очнувшийся» в сапоге Белый Жезл согревает мне лодыжку.
Миновав ещё один арочный проход, мы оказываемся в коридоре среди зарешёченных пещер-камер. Сначала я ничего не могу разглядеть, но вскоре глаза привыкают к тусклому свету.
Я останавливаюсь у первой же клетки и вглядываюсь внутрь.
Там, съёжившись на полу и уставившись на меня молочно-белыми пустыми глазами, сидит, обхватив измождёнными руками худые колени, икарит. Крыльев у него нет – на их месте едва шевелятся два коротких обрубка.
Камера маленькая и холодная. В ней ничего, кроме пустой деревянной кровати и железного ночного горшка.
И металлической миски с ягодами нилантира.
Икарит разевает окрашенный чёрным соком ягод рот и шипит на меня, оскалив остатки острых полусгнивших зубов.
И тогда я узнаю его – это тот самый, что напал на меня в Валгарде.
Ужас и жалость к несчастному чёрной волной отталкивают меня прочь, пока я не натыкаюсь спиной на железную решётку другой камеры.
Руки с острыми когтями впиваются мне в локти и прижимают к железным прутьям. Зловонное дыхание опаляет мне ухо. Я в страхе дёргаю головой и вижу вытаращенные совсем рядом пустые глаза другого икарита.
– Я вырву тебе руки, – с ненавистью шипит он. – Как они отрезают нам крылья.
Маг быстрым движением просовывает волшебную палочку между прутьев и бормочет заклинание. Вокруг вспыхивают синие молнии, и икарит отпускает мои руки.
Покачиваясь, я отступаю на середину коридора и оглядываюсь на поверженного икарита. Он корчится на каменном полу, обвитый синими сверкающими полосами.
Задыхаясь от ужаса при виде того, как привычно хирург расправился с икаритом, я потираю саднящие локти под подозрительным взглядом пожилого мага.
