Сон мгновенно слетает, и я подскакиваю на кровати, вспомнив, что на мне лишь нижнее бельё.
– Я… мы…
– Почему ты в постели с кельтом, дорогая? – непринуждённо интересуется тётя.
– Мы не… – задыхаясь, я качаю головой в надежде опровергнуть тётины умозаключения. – Мы ничего… Всё не так…
– Дорогая моя Эллорен, насколько я вижу, ты лежишь в постели с кельтом в одном нижнем белье.
Холодный взгляд тёти Вивиан скользит с меня на Айвена и обратно.
Я в панике оглядываюсь на Айвена. Он пристально следит за тётей, изучая и оценивая её, и, судя по всему, находит её опасным противником. Айвен успокаивающе накрывает мою руку своей.
Тётя Вивиан отвечает ему не менее острым взглядом. Уголки её губ нервно подёргиваются.
– Эллорен, ты познакомишь меня со своим другом?
Айвен бросает на меня настороженный взгляд и, выпустив мою руку, поднимается с кровати.
– Меня зовут Айвен Гуриэль, – произносит он.
Тётя со жгучим презрением окидывает его с ног до головы взглядом.
Я застываю на кровати, не в силах пошевелиться.
Неужели она знает, что это мы с Айвеном выкрали из тюрьмы икаритов?
Тётя Вивиан поворачивается ко мне.
– Твой дядя очень болен, Эллорен, – нахмурившись, произносит она.
От этих слов весь мир переворачивается.
О нет, Древнейший! Только не это. Только не сейчас.
– Что с ним? – срывающимся от беспокойства голосом спрашиваю я.
– Сердце, Эллорен, – пожимает плечами тётя. – Мне очень жаль. Боюсь, ему осталось недолго. Он в Валгарде, за ним присматривает мой личный врач.
Комната вдруг пропадает в тумане, и я едва осознаю, что Айвен по-прежнему рядом со мной и придерживает меня за плечо, не давая упасть.
– Ты поедешь со мной, – холодно сообщает тётя.
Я лишь киваю в ответ.
– Айвен, тебе пора, – презрительно скривившись при звуке его имени, говорит тётя. – Моей племяннице нужно одеться.
Айвен пристально смотрит на меня, пытаясь взглядом сказать так много. Он берёт меня за руку, и я крепко сжимаю его пальцы. Ах, если бы мы могли общаться силой мысли, как Айвен разговаривает с Нагой!
– Увидимся, когда ты вернёшься, Эллорен, – тепло улыбается он мне на прощание.
Бросив недоверчивый взгляд на тётю Вивиан, Айвен желает нам благополучного путешествия и уходит.
Глава 6. Опекун
Оказавшись с тётей Вивиан в тесной карете один на один, я без многословных объяснений понимаю: мои неприятности только начинаются.
На мои вопросы тётя отвечает очень кратко. Она едва находит в себе силы взглянуть на меня. И если раньше я точно знала, что тётя Вивиан мною всего лишь недовольна, то теперь я так же ясно понимаю – она меня презирает.
Карета катит по пустошам, мимо вспаханных полей и маленьких городков, и я всё глубже погружаюсь в пучину удушающего отчаяния. Потом мы неожиданно сворачиваем в лес и чуть медленнее пробираемся по лесной дороге к одинокой сторожевой заставе.
Я ничего не понимаю. В окне виднеется небольшое строение из железного дерева, у двери стоят на часах два мага пятого уровня.
Куда это нас занесло?
– Вылезай! – коротко приказывает тётя Вивиан, когда карета останавливается.
Часовые направляются к нам, и я неуверенно оглядываюсь на тётю: так резко она со мной прежде не разговаривала.
Тётя Вивиан склоняется ко мне и, пригвоздив меня ледяным взглядом, повторяет:
– Я сказала: вытряхивайся!
О Древнейший! Ей всё известно. Она наверняка обо всём догадалась.
Я выхожу из кареты, и охранники тут же обступают меня, чуть ли не хватая под локти. С бесстрастными лицами эти чудовища из ночных кошмаров подталкивают меня вперёд. Я почти физически ощущаю исходящее от них презрение.
Я нервно оглядываюсь в поисках тёти – она стоит у дверцы кареты и равнодушно смотрит мне вслед, медленно снимая чёрные перчатки из телячьей кожи и не собираясь сделать хоть шаг в мою сторону.
Один из магов с пустым взглядом распахивает передо мной дверь и жестом приглашает войти.
Внутри меня с каменным лицом поджидает другой маг пятого уровня. Он ведёт меня по пустому коридору, украшенному стволами и ветвями железных деревьев. Двое охранников следуют за мной по пятам.
В конце коридора маг отпирает дверь, какие бывают в тюремных камерах, с железными решётками у верхней притолоки, и жестом приказывает мне войти.
– Где мой дядя? – не двигаясь, спрашиваю я, однако ответа не получаю.
Меня грубо толкают в спину, и, вскрикнув от страха – ни бежать, ни сопротивляться я не могу, – я торопливо шагаю вперёд и застываю, как от нежданного удара под дых.
У дальней стены камеры полулежит дядя Эдвин. Он тяжело дышит, с трудом втягивая воздух, одна его рука прижата к груди, половина лица в синяках и ссадинах.
Вскрикнув, я бросаюсь к дяде и падаю рядом с ним на колени.
– Дядя Эдвин! Что произошло? Что они с тобой сделали?
Его губы шевелятся, он пытается что-то сказать, но молча застывает, глядя на что-то у меня за спиной.
У двери стоит тётя Вивиан.
– Неужели это твоих рук дело? – хрипло спрашиваю я.
– Вы оба – позор нашей семьи, – с отвращением огрызается тётя. – Как я только позволила тебе воспитывать детей нашего брата, Эдвин?! Как глупо с моей стороны! Впредь буду умнее. Эллорен пройдёт обряд обручения сегодня. Дай согласие, или я прикажу выбить его из тебя.
– Обручение? – кричу я. – О чем вы?!
– Заклинание обручения не будет иметь силы, если твой опекун не произнесёт формулу согласия. – Тётя указывает на дядю. – И ты скажешь всё, что требуется, Эдвин. Сегодня же.
– Оставь его в покое! – Я закрываю дядю собой, пытаясь защитить. – Ему же больно!
– Пусть скажет, что должен, – шипит тётя.
– Нет, – едва слышно выдыхает дядя Эдвин.
– Скажи, что она просит, – молю я его, склоняясь к родному лицу.
Дядя снова пытается что-то сказать, но не может издать ни звука. Он только упрямо мотает головой, яростно нахмурив брови.
– Пожалуйста, сделай, как она хочет, – умоляю я.
По моим щекам струятся слёзы, я беру руку дяди в свои ладони, пытаясь отыскать в кутерьме мыслей способ вытащить его отсюда и спасти.
– Если он умрёт, – говорю я тёте, кипя от ярости, – старшинство в семье перейдёт к Рейфу. Он никогда и ни за что не даст этого разрешения. А дядя Эдвин, возможно, согласится, если оставить его в покое. Позволь мне вылечить его, и я поговорю с ним, попрошу согласиться на обручение.
