Я в панике оглядываю мощёную улицу и замечаю уриску, поспешно отступающую в пустой проулок. У неё зелёная кожа и изумрудного цвета волосы. А юбка болотного цвета украшена вышивкой с таким знакомым узором из повторяющихся кругов.
– Тьерни, – хриплым шёпотом зову я подругу. – По-моему, там Бледдин!
Тьерни щурится, вглядываясь в густую тьму.
– О священные боги. Не может быть. Ну что ей понадобилось здесь и сейчас?
Переглянувшись, мы бежим за ней, уворачиваясь от гарднерийцев и стараясь не встречаться взглядами с разъярённой толпой.
Нырнув в проулок, мы тут же исчезаем в сумраке. Бледдин съёжилась у стены, привалившись к ней всем телом. Её лицо залито кровью, один глаз распух и заплыл. Так, гнев подождёт. Мы с Тьерни вспоминаем о главном – сначала надо оказать помощь. Мы опускаемся на колени и берём Бледдин за руки.
Я осторожно тормошу её, пытаясь привести в чувство.
– Бледдин…
Она не в себе, здоровый глаз ничего не видит. Я снова встряхиваю уриску, на этот раз чуть сильнее, и она наконец шевелится. Внезапно сознание возвращается к ней, Бледдин сосредотачивает на мне взгляд и почти сразу отскакивает, обнажая в усмешке зубы.
– Не трогай меня, тараканиха! Пошла прочь!
– Бледдин, это я, – негромко уговариваю я девушку. – Эллорен. Пойдём с нами.
За нашими спинами раздаётся полный боли крик, а толпа продолжает выкрикивать оскорбления и угрозы:
– Ублюдок! Убирайся к своим феям!
– Это земля магов!
Бледдин пытается сбросить наши руки, но теряет равновесие и валится вперёд. Мы с Тьерни в последний момент подхватываем её.
– Ты пойдёшь с нами, – пылая яростью, настаивает Тьерни. – Прямо сейчас. Понятно, Бледдин? Сию же секунду!
В голове у Бледдин проясняется, и она внимательно смотрит здоровым глазом на Тьерни. Потом на меня. И снова на Тьерни. Ярко-зелёный глаз вспыхивает, но тем не менее уриска прекращает всякое сопротивление.
Пользуясь временным затишьем, я сбрасываю с себя накидку и протягиваю её Бледдин.
– Надевай.
Мы помогаем девушке встать на ноги, и я закутываю её в свою накидку, стараясь не обращать внимание на холод. Капюшон полностью скрывает заострённые уши Бледдин и её длинные зелёные волосы. Я быстро и на все пуговицы застёгиваю накидку, а потом обрываю подшитую кайму, чтобы скрыть яркую, явно негарднерийскую юбку Бледдин.
Когда я поднимаюсь на ноги, мы с Тьерни с двух сторон подхватываем Бледдин.
– Опусти голову! – лихорадочно командует Тьерни.
Бледдин кивает, вряд ли понимая, что происходит. Мы спешим по улицам, стараясь не столкнуться с гарднерийцами – глаза у них горят безумием, – мои зубы с каждым шагом всё громче выбивают дробь. Повсюду в городе пылают гарднерийские звёзды. Люди спасаются бегством. Со всех сторон доносятся крики.
Мимо верхом проезжают воительницы ву трин, грозно окликая разбегающихся бандитов. Солдаты-эльфхоллены бегут к ателье мадам Рослин, в витрине которого пылает звезда благословения. Когда пламя прожигает стену и перебрасывается на разноцветные кельтские одежды в зале, у меня внутри всё сжимается от ужаса.
Добравшись до университетской арки, за которой начинаются учебные корпуса и общежития, мы усаживаем Бледдин у стены недалеко от рощицы и останавливаемся передохнуть, прячась от ветра под густыми кронами деревьев.
– Кухня, – тяжело выдыхает Тьерни. – Отведём её туда. Это недалеко.
Я мрачно киваю, и мы снова спешим вперёд. Пошатываясь от усталости, я возношу небесам отчаянную молитву: хоть бы дойти… оказаться в безопасности.
Глава 13. Ночной кошмар
Держась в тени, мы бредём вдоль амбаров и наконец через заднюю дверь стремительно врываемся на кухню.
Тьерни практически выбивает ногой деревянную створку.
Айвен и Фернилла стоят у широкого деревянного стола. Пожилая повариха месит тесто. Услышав шум распахнутой двери, они одновременно оглядываются и на мгновение в удивлении замирают.
Фернилла что-то выкрикивает на языке урисков и бросается к нам.
Айвен успевает подхватить Бледдин, не давая ей упасть на пол.
– Уберите со стола! – командует он.
Мы беспрекословно подчиняемся, хватая шарики непромешанного теста и перекладывая их на другие столы. Айвен укладывает Бледдин на спину, а Фернилла торопливо подкладывает ей под голову сложенное кухонное полотенце. Тьерни маячит рядом, её нежное личико побледнело от беспокойства.
– Там, в городе, гарднерийские банды сошли с ума, – задыхаясь, рассказываю я, пытаясь описать как можно больше из того, чему мы стали свидетелями.
Айвен тем временем показывает мне, как придерживать безвольно упавшие руки Бледдин. Я осторожно сжимаю её запястья в ладонях. Айвен подносит руки к лицу Бледдин и закрывает глаза, как будто прислушиваясь к её ранам.
«Теперь о его магических способностях узнают все, ничего не скроешь».
От внезапно пронзившей меня мысли пульс частит с небывалой быстротой, и я в панике поворачиваюсь к Фернилле.
– Где Ферн?
– Дома, – отвечает повариха.
Она на мгновение отрывается от чугунка, в который наливает воду, и встревоженно оглядывает кухню.
– Ты уверена? – едва не вскрикиваю я.
Страх за малышку запускает в меня свои когти. Ферн нельзя на улицу, когда там такое безумие.
– Бабуля, ты где? – слышится детский голосок за одной из дверей. И вот уже Ферн показывается на пороге, крепко обнимая тряпичную куклу. – Шумят… Что случилось?
– О милостивый Древнейший! – вздыхаю я от облегчения при виде крошечной фигурки Ферн в ночной рубашке с длинными рукавами. Розовые косички лежат у неё на плечах.
– Где Олиллия? – спрашивает Айвена Фернилла.
У меня перехватывает дыхание. Корзинка Олиллии с разноцветными клубками шерстяных ниток стоит на столе, тонкие нити привязаны к спинке стула и сплетены в незаконченный браслет. Терпеливая ласковая Олиллия всю неделю учила Ферн плести браслеты.
Айвен не успевает ответить, потому что Бледдин вдруг с усилием втягивает воздух, потом ещё несколько раз и начинает вырываться. Я крепко держу её за руки, склоняясь всё ниже над столом, а Айвен что-то тихо говорит Бледдин, не отводя рук от её лица и медленно перемещая правую ладонь над распухшим глазом.
– Когда вы в последний раз видели Олиллию? – спрашивает Тьерни Ферниллу.
Над головой подруги собирается грозовая туча, из которой то и дело бьют белые молнии.
– Я попросила её сходить за мускатным орехом, – сдавленным голосом выговаривает Фернилла. – Пока лавки не закрылись.
– Магазины закрылись больше часа назад, – взволнованно напоминает Тьерни.
