– Ты спасла шелки! – спустя некоторое время восхищается Гарет. Чай давно остыл, а от пирожков остались одни крошки. – А какая она?
– Марина удивительная. Добрая и милая, – отвечаю я, поглаживая кухонного кота, который мурлычет у меня на коленях. – Она долго болела, но теперь понемногу выздоравливает. Мы выяснили, что ей лучше давать сырую рыбу. А ещё она довольно хорошо говорит на общем языке.
С тех пор как Марина научилась с нами разговаривать, мы узнали о ней очень много, о чём я конечно же во всех подробностях сообщаю Гарету.
Шелки живут в больших городах, расположенных в океанских пещерах, подсвеченных особыми кораллами, и несмотря на их большую численность – их тысячи! – обитатели городов очень дружны.
– Она не сразу поняла наш язык, – объясняю я. – На земле для неё всё звучит иначе. Странные звуки, которые она издаёт на воздухе, под водой превращаются в особые щелчки и мелодии. В своём мире она музыкант, учится мастерству у знаменитого менестреля, наверное, музыкальный слух и помог ей выучить наш язык.
– Невероятно, – выдыхает Гарет. – Я очень рад, что тебе удалось помочь Марине.
– Нам ещё многое предстоит сделать, – задумчиво хмурюсь я, рассеянно поглаживая кота. – Источники волшебной силы шелки – их шкуры, однако я не представляю, где искать потерянную морскую одежду Марины. Без этой защиты наша шелки очень слаба.
– А почему шелки вообще выходят из моря? – с любопытством спрашивает Гарет. – На земле их поджидает столько опасностей.
– Магию морских перевоплощений иногда перехватывает какое-то древнее заклинание. И тогда, обычно это случается в полнолуние, шелки против их воли влечёт на берег. Я не очень понимаю, как это действует, но так объяснила Марина. А потом… ты сам знаешь, что бывает с ними потом.
Гарет долго молчит, прежде чем спросить:
– Можно мне с ней встретиться?
– Не знаю, Гарет, – качаю я головой. – Мы пытались познакомить её с Тристаном, Рейфом и другими, но она очень боится мужчин.
– Рен, её надо вывезти отсюда как можно скорее, – твёрдо говорит Гарет. – В Валгарде всё чаще поговаривают о том, что шелки станут убивать, едва они выйдут из моря. Кажется, какая-то большая шишка из Совета скоро выступит с официальным заявлением.
Я тоже мрачнею.
– Это работа тёти Вивиан. – Я прикладываю ладонь ко лбу, пытаясь остановить нарастающую головную боль. – У Марины есть сестра, которую, скорее всего, держат в одной из… таверн. – Последнее слово я выплёвываю с нескрываемым отвращением. – А сколько с ней других шелки… Надо придумать способ освободить их, прежде чем моя тётушка выступит и получит поддержку Совета магов.
– А Сопротивление может помочь?
– Чтобы освободить шелки, требуется целая армия, которой верпасийское Сопротивление не располагает. Они и так едва справляются с беженцами.
Качая разболевшейся головой, я ловлю на себе серьёзный взгляд Гарета.
Он склоняется ко мне и кладёт ладонь на мою руку.
– Рен, я моряк. Разреши мне с ней встретиться.
Его всегда удивительно добрые глаза смотрят решительно, и мне не хочется отказывать. А вдруг Марина не испугается?
– Хорошо, Гарет. – Глубоко вздохнув, я киваю и усаживаюсь поудобнее. – Приходи завтра вечером.
Гарет тоже садится поровнее, и по его лицу пробегает тревожное облачко.
– Рен, – помолчав, решается наконец он. – Ты уже знаешь, с кем обручишься?
Вопрос неожиданный, скажем прямо.
– Со мной хочет обручиться Лукас Грей, – отвечаю я. В глазах Гарета мелькает неодобрение, и я расстроенно качаю головой. – Но… я не могу.
– Полагаю, твоей тёте такое решение не понравилось.
– Она пока не знает, – признаюсь я.
Гарет задумчиво щурится.
– Мы должны обручиться до истечения пятого месяца. И это не шутки. Нас заставят.
– А ты? У тебя кто-то на примете?
Гарет коротко и горько усмехается.
– Кому я нужен в Гарднерии? Мои волосы… – Поколебавшись, он угрюмо произносит: – Если дойдёт до вмешательства Совета магов, они начнут выяснять расовую чистоту моей семьи.
– Но, Гарет, ты же гарднериец!
– Да, так утверждают мои родители, – цедит он сквозь зубы. – Вот только… Я точно знаю, что среди моих предков были представители и других рас.
– Выходит, тебе опасно проходить церемонию обручения, – встревоженно хмурюсь я.
– Только если это будет по принуждению. В таком случае мне придётся бежать из Западных земель.
– Куда же ты направишься?
– В земли Ной.
Я тяжело вздыхаю, сердце больно сжимается: я не хочу терять ещё одного друга!
– Тристан тоже хочет пробраться в земли Ной, – старательно сдерживая беспокойство, сообщаю я.
Глаза Гарета округляются от изумления, однако он тут же понимающе кивает.
– Если я не смогу вовремя уехать, – говорит он, – и если ты не найдёшь другого жениха… – Он умолкает, беспокойно оглядываясь, и решительно заявляет: – Нам надо будет обручиться, Рен. – Я успеваю только беззвучно открыть рот, когда он добавляет: – По-дружески, конечно.
Уставившись на него, я пытаюсь стряхнуть удивление.
– Гарет, мы не можем обручиться… по-дружески, – не найдя лучших слов, повторяю я. – Ты прекрасно знаешь, что после обручения следует церемония скрепления союза – неизбежная для достигших определённого возраста.
Исполнение брачных обязанностей происходит в первую же ночь. Именно после консуммации брака кисти рук жениха и невесты покрываются тёмными линиями обручения, которые и подтверждают исполнение всех правил.
Мои щёки неудержимо пылают, и я опускаю голову.
– Неужели ты сможешь быть со мной… так?
Не только моё лицо горит от смущения. Гарет смотрит в сторону, его щёки тоже алеют.
– Я… Мы с тобой так давно знаем друг друга… Странно даже подумать… – Он глубоко вздыхает и искренне смотрит мне в глаза. – Рен, я почту за честь обручиться с тобой.
Я действительно тронута его предложением. Нас бросает из одного кошмара в другой, так неужели обручиться с ближайшим другом детства так уж плохо?
В памяти возникает лицо Айвена, и я быстро прогоняю это прекрасное видение вместе с болью в сердце, которая всегда приходит, стоит мне вспомнить о нём.
«Нам с Айвеном никогда не быть вместе», – напоминаю я себе. Однако и с Лукасом я обручиться не могу, и уклониться от выполнения приказа Совета магов тоже, если останусь в Западных землях.
Гарет прав – надо помочь друг другу.
– Если не будет другого выхода, – решившись, отвечаю я, – я обручусь с тобой. Однако давай всё же попробуем переправить тебя в земли Ной, прежде чем наступит пятый месяц.
