Марина пристально смотрит на него, мучительно подбирая ответ:
– Я не знаю.
Гарет опускает голову и закрывает рукой глаза. Жабры Марины раскрываются, и она издаёт мелодичные звуки, приглашая Гарета в свои объятия. Он тихо плачет, уткнувшись в её худенькое плечо.
Диана смотрит на них, удивлённо приподняв брови. Интересно, о чём она думает, что видит своим невероятно острым зрением, глядя на Гарета и шелки?
Наконец Гарет затихает, и Марина отстраняется, нежно утирая его слёзы. Потом шелки прижимает жабры и произносит:
– Моя сестра и другие… – Ей очень трудно говорить, но она продолжает: – Им нужна помощь. Они поймут, что ты шелки. Ты нужен мне, Гарет Килер… – Марина умолкает, как будто не справляясь с нахлынувшими чувствами, её жабры трепещут. Глубоко вздохнув, она снова закрывает жабры. – Пожалуйста… помоги нам. Помоги своему народу…
Лицо шелки искажает гримаса боли и отчаяния, комнату наполняют недоступные пониманию музыкальные звуки.
Гарет нежно берёт её за руку.
– Я помогу вам, – уверенно отвечает он, как будто произнося клятву. – Мы отыщем твою сестру и других и их шкуры. Обязательно. Не знаю как, но мы это сделаем. А потом отвезём вас всех обратно в океан.
Марина без устали пользуется своими недавно обретёнными способностями, она даже разговаривает сама с собой, когда не находится других собеседников. Вскоре шелки уже говорит, не опуская голову под воду, учится управлять жабрами и разборчиво произносить слова и фразы.
Гарет проводит каждую свободную минуту с Мариной, частенько в ванной комнате Северной башни. Они вместе погружаются в ванну, чтобы шелки было удобнее разговаривать. Иногда Марина даже поёт Гарету, и далеко за полночь в нашей комнате звучат грустные, будто сыгранные на флейте мелодии.
Глава 19. Исчадия зла
Я благоговейно открываю футляр, в котором хранится скрипка, и не могу оторвать глаз от древесины альфсигрской ели густого багряного цвета. Скрипка – подарок Лукаса, я хочу её вернуть, но никак не найду в себе силы расстаться с прекрасным инструментом.
Я давно не музицировала, но сегодня вдруг получила с посыльным несколько исписанных нотами страниц, достала из обитого зелёным бархатом футляра мэлорийскую скрипку и взяла в руки смычок. Ноты прислал Лукас, они написаны его рукой. Почерк отрывистый, неровный, вместо привычной точности – нетерпение. Он писал торопливо, словно выплёскивал на пергамент мысли, чтобы не забыть их.
Пытаясь сыграть новые пьесы, я каждый раз дохожу лишь до середины. Музыка слишком резкая, немелодичная, постоянно напоминающая о противоречивых чувствах, которые бурлят во мне, о борьбе против могущественной тёмной силы – ей так легко покориться.
В конце концов я сдаюсь и откладываю скрипку, однако необычная мелодия преследует меня, не давая сосредоточиться. Лукас будто вставил в эти пьесы тайное послание для меня. В середине самого бурного пассажа, рядом с крещендо, написано всего одно слово – Эллорен.
Мне не сидится в комнате, и, прихватив накидку и фонарь, я направляюсь к двери. Волшебная палочка всегда со мной в голенище сапога.
– Ты куда? – спрашивает сидящая у очага Марина.
– В пещеру, к Наге.
– Я с тобой.
– Ты хорошо подумала? – удивлённо уточняю я. – Там сейчас, наверное, мои братья. И другие мужчины.
– А Гарет?
В глазах шелки цвета морской воды светится неподдельный интерес. С недавних пор Марина часто думает о Гарете.
– Может быть.
Марина встаёт, опираясь о спинку кровати.
– Ты говоришь, вы поможете мне освободить сестру. – Жабры шелки вздрагивают, и звуки снова становятся неразборчивыми. Она напрягает мышцы и закрывает жаберные щели на шее. – Мне надо с ними встретиться. Позволь мне пойти.
– Ладно, – соглашаюсь я. Храбрости нашей Марине не занимать. – Пошли вместе.
Мы медленно пересекаем поле у Северной башни и ныряем в темный подлесок. Марина часто спотыкается, и я крепко держу её под руку, пока мы пробираемся к пещере, где прячется Нага.
Деревья стоят тихо и покорно, однако я чувствую, что они очень внимательно следят за мной.
Как из засады.
Мы подходим к поляне. Сквозь тёмные стволы деревьев проглядывает яркий костёр, от которого то и дело взлетают во тьму длинные, тонкие языки пламени. Слышны голоса моих братьев и смех Дианы, и я даже вижу их силуэты – они удобно устроились на брёвнах вокруг огня, а Тристан держит на кончике волшебной палочки небольшой белый шарик.
Когда мы с Мариной выходим из леса, все поворачиваются к нам. Взглянув на вход в пещеру, я испуганно замираю.
Там стоит Нага, а рядом, привалившись к её чешуйчатому боку, Айвен.
Под хищным взглядом драконихи я безотчётно хватаю Марину за руку. Серебристый шарик на конце волшебной палочки Тристана гаснет, когда Гарет и мой младший брат вскакивают на ноги.
– Марина! – с заметным удивлением произносит Гарет.
Серебристые кончики его прядей сверкают в отблесках пламени.
Рейф убирает руку с плеча Дианы, а Тьерни и Джаред, сидящие рядом, застывают, устремив взгляды на Марину. Андрас и Ариэль только молча моргают – они стоят рядом с Нагой, придерживают её затянутую в лубок сломанную заднюю ногу.
Только Винтер, кажется, не удивлена. В её серебристых глазах – покой, а бледная рука обвивает крепкую шею Наги.
Рейф поднимается на ноги и тепло улыбается Марине.
– Добро пожаловать. – Он приглашающим жестом обводит импровизированные сиденья у костра. – Присоединяйтесь к нам.
Ноздри Марины раздуваются, дрожа, она делает шаг назад.
– Тебе нехорошо? – спрашиваю я.
Марина зажмуривается и трясёт головой, как будто пытаясь прогнать мучительные воспоминания.
– Мужчины, – хрипло выдавливает она. – Их запах…
– Не бойся, – ободряюще говорит Диана, вставая рядом с Рейфом. Её янтарные глаза горят. – Здесь тебя никто не обидит.
Я искоса бросаю взгляд на Нагу – при первой встрече она, помнится, бросилась на меня быстрее молнии и остановили её только Айвен и крепкие прутья зачарованной клетки.
Дракониха не сводит с меня горящих, будто расплавленное золото, прищуренных глаз. Уголок её пасти приподнимается: неужели Нага посмеивается над моими страхами?
Жабры у Марины трепещут, как всегда в минуты гнева или страха. И всё же она решительно расправляет плечи и делает шаг вперёд.
Диана, обрадованная такой отвагой, тоже выпрямляется и указывает на своего брата, представляя ему шелки, как будто на официальном приёме.
– Марина из народа шелки, позволь представить тебе моего брата, Джареда Ульриха.
