Алкиппа стискивает зубы и так крепко сжимает рукоять боевого топора, что костяшки её пальцев становятся практически белыми, затем она отступает и опускает оружие.
– Только из уважения к шелки, – объявляет она, не сводя глаз с Дианы, – и только из-за неё я не прибью тебя прямо на месте, ликанка.
Валаска, Марина и я одновременно облегчённо вздыхаем.
Диана презрительно фыркает:
– Что ж, покрасуйся ещё денёк с головой на плечах.
Плечи Алкиппы снова напрягаются, и Валаска негодующе оборачивается к Диане.
– Благодарим вас, – вежливо произносит Марина, обращаясь к Алкиппе. Она в отчаянии оглядывается на Диану, безмолвно умоляя её хоть немного помолчать, и снова поворачивается к Алкиппе: – Спасибо за сочувствие.
Искреннее проявление уважения слегка смягчает гнев Алкиппы. Резко кивнув Марине, она стремительно уходит в Королевский зал, и амазы медленно следуют за ней.
– Ты что, действительно коллекционируешь головы своих врагов? – изумлённо спрашиваю я Диану.
– Это неважно, – отмахивается ликанка.
– Неважно?
– Абсолютно.
– Диана, ты только что пригрозила оторвать голову самой страшной из воительниц амазов. Ты в своём уме?
Диана перекидывает длинные светлые волосы на плечо и упирается рукой в бок.
– Она. Мне. Нагрубила.
– Ты обещала вести себя тактично!
Диана расправляет плечи и окидывает меня королевским взглядом.
– Я дочь Гунтера Ульриха. Есть вещи, с которыми я никогда не смирюсь.
– Тогда разреши мне хотя бы вести переговоры с королевой самой.
– Пожалуйста, – недовольно кивает Диана.
На лице Валаски написано такое удивление, как будто у нас вдруг выросли рога.
– Они что, всегда такие? – спрашивает Валаска Марину.
Шелки мрачно кивает. Ни Вин держится у Марины за спиной, полностью игнорируя остальных.
Валаска возводит глаза к небу и, прежде чем спрятать клинок в ножны, что-то бормочет под нос.
– Идём, – приглашает она нас. – Вы явились, чтобы поговорить с королевой. Пожалуйста, она вас ждёт.
За несколько шагов до арки Валаска предупреждает:
– Не наступайте на порог. И помните: склонитесь перед королевой, и потом…
– Знаем, знаем, – нетерпеливо обрывает её ликанка и, ускорив шаг, обгоняет Валаску и устремляется вперёд, сквозь разноцветные занавесы.
Нам ничего не остаётся, как следовать за Дианой.
Глава 3. Королева Алкайя
Мы минуем многочисленные алые и пурпурные занавесы и входим в просторный зал с устланным яркими вышитыми коврами полом и увешанными гобеленами стенами. Вдоль одной стены – целый ряд туфель, вдоль другой – деревянные полки с аккуратно сложенными накидками и прочими предметами верхней одежды.
Валаска просит нас снять обувь и тёплые накидки, потом поднимает угол тяжёлого занавеса и переступает через блестящий порог, который оказывается разноцветной, вырезанной из дерева змеёй. Оглянувшись, воительница зовёт нас следовать за ней.
Выпуклые стены и потолок Королевского зала огромные и тоже покрыты роскошными коврами и гобеленами. Вытканные картины изображают события из истории амазов: вот три Первые женщины гуляют по прекрасному саду с Великой богиней; вот единственная преданная дочь убивает жестокого мужа; Богиня вознаграждает достойную дочь и нарекает её Амаз, одновременно вкладывая ей в руки стилус – палочку из звёздного света с рунической вязью.
Дальнюю стену Королевского зала покрывает огромный, от пола до потолка, гобелен, краем закрывающий даже часть купола. На этой картине изображена Великая богиня в окружении сотни белых птиц. Они кружатся, взлетая вверх, а в высшей точке сливаются в одну гигантскую белую птицу.
Я замираю, не в силах отвести глаз от белых крыльев. Птицы Великой богини очень похожи на белых птиц Древнейшего, которые сияют на витражах кафедрального собора в Валгарде, и на белых птиц на картинах и гобеленах Винтер, и на её скульптуры. Эти птицы привели меня к Марине.
Стражи.
Меня пробирает дрожь, и я тут же чувствую надёжно припрятанную в одежде белую волшебную палочку. Мне нестерпимо хочется взять её в руки и сжать резную деревянную рукоятку.
Пространство Королевского зала – это огромный овал, даже больше Валгардского собора. Высокий купол здесь поддерживают тонкие колонны из вращающихся и скреплённых в длинные цепи рун. По центру пролегает покрытая великолепным ковром дорожка, которая ведёт к трону, стоящему у дальней стены. По обе стороны от дорожки толпятся женщины – они разговаривают, смеются, едят и пьют.
Ступив на ковровую дорожку, я поглядываю по сторонам. Слева устроились кружком сереброглазые эльфы смарагдальфары – эти молодые женщины пьют чай и что-то обсуждают. На них тёмно-зелёные туники с чёрным орнаментом и длинные брюки, какие привыкли носить подземные эльфы, однако на лицах у всех татуировки амазов.
К смарагдальфарам приближается ещё одна гостья. У неё заострённые уши, снежно-белая кожа и серебряные глаза, как у альфсигрских эльфов, а волосы необычного для этой расы лилового цвета. Перехватив мой взгляд, она подозрительно щурится. Покраснев от смущения, я отворачиваюсь – ведь неприлично так бесцеремонно разглядывать посторонних.
Амазы разносят еду, и по залу разносятся ароматы неизвестных мне приправ и свежего хлеба. Женщины разбирают с подносов глубокие миски с едой и в благодарность кланяются.
Заметив обнажённую по пояс уриску с золотистой кожей, я изумлённо распахиваю глаза. Женщина непринуждённо болтает с подругами и смеётся, а у её груди мирно сосёт молоко младенец. Я никогда не видела мать, кормящую ребёнка так бесстыдно, даже не прикрыв своей наготы. Эта картина одновременно шокирует и восхищает меня. В Гарднерии такого даже представить себе невозможно, равно как и в Кельтании и Верпасии. Женщины нигде не кормят детей грудью на людях, да и дома в такие моменты ребёнка, как правило, прячут под особым широким платьем матери.
Мы, как магнитом, притягиваем множество любопытных взглядов. Женщины оборачиваются, всё громче звучат тревожные разговоры, которые постепенно охватывают весь зал. Приближаясь к трону королевы у дальней стены, я нервно оглядываюсь.
В самом центре возвышения, откинувшись на мягкие роскошные подушки, восседает пожилая женщина. Её кожа тёмно-зелёного оттенка, уши заострены, а длинные седые волосы уложены тугими кольцами на темени, будто корона. Её лицо испещрено татуировками и металлическими украшениями.
По всей вероятности, именно эта пожилая женщина и есть властная королева Алкайя.
По бокам от трона расположились широкоплечие воительницы в парадной военной форме. На подушках тут же восседают суровые амазы, забросив за спину боевые топоры. Другое оружие или лежит у их ног, или приставлено к стене, украшенной роскошным гобеленом. Среди грозных воительниц по левую руку от королевы расположилась и Алкиппа. Её топор, с покрытой рунами рукояткой, стоит совсем рядом – стоит только протянуть руку. Алкиппа бросает на нас откровенно неприязненный и угрожающий взгляд.
