В особенности мне хотелось бы обратить внимание на вопрос, который становится перед органами подавления контрреволюции, перед органами борьбы со шпионажем и спекуляцией, на бескровный фронт труда, который теперь выдвигается на первый план с точки зрения строительства Советской власти, с точки зрения укрепления рабоче-крестьянской власти и восстановления разрушенного хозяйства.
Вы знаете, что задача борьбы против Колчака, Юденича и Деникина, поддерживаемых Антантой, задача борьбы против контрреволюционных помещиков и капиталистов, которые до сих пор были уверены, что дело победы им обеспечено, ибо на их стороне стояли богатейшие державы всего мира, это была та задача, которая требовала от нас напряжения всех сил в стране, потому что у нас стоял вопрос отстоять существование самой Советской республики.
Можно сказать, что за эти два года Советской власти сделано то, что может быть названо чудом, потому что в борьбе против международного капитала удалось одержать такую неслыханную, невероятную победу, которой не видывал мир. Это произошло потому, что у нас была сплоченность всех сил, действительное осуществление диктатуры пролетариата в том смысле, что передовой авангард, лучший, честный авангард рабочего класса за эти два года существования Советской власти проявил невероятное геройство и решительность, а все колеблющиеся элементы из менее развитой части рабочего класса и крестьянства, проделавшие неслыханно большие колебания, они чем больше колебались, тем больше склонялись на нашу сторону. Чем больше у них было испытаний, тем скорее они переходили на нашу сторону.
Чтобы достигнуть такого сосредоточения сил, нам приходилось прибегать к мерам принуждения вопреки всем воздыханиям, сетованиям и жалобам. Мы до и после Октябрьской революции стояли на той точке зрения, что рождение нового строя невозможно без революционного насилия, что всякие жалобы и сетования, которые мы слышим от беспартийной мелкобуржуазной интеллигенции, представляют собой только реакцию. История, которая движется благодаря отчаянной классовой борьбе, показала, что когда помещики и капиталисты почувствовали, что дело идет о последнем, решительном бое, то они не останавливались ни перед чем.
История показала, что без революционного насилия невозможно достигнуть победы. Без революционного насилия, направленного на прямых врагов рабочих и крестьян, невозможно сломить сопротивление этих эксплуататоров. А с другой стороны, революционное насилие не может не проявляться и по отношению к шатким, невыдержанным элементам самой трудящейся массы.
Если мы были свидетелями громадной победы Красной Армии, то, оборачиваясь на два пережитые года Советской власти, думая, как мы шли к этим победам, мы не можем не вспомнить, что начиналась Октябрьская революция при полном разложении армии, при полном отсутствии военной организации. Мы не имели армии, мы должны были долгим, трудным путем сколотить, сплачивать, собирать, заново создавать эту армию. И в этом создании новой, дисциплинированной Красной армии приходилось прибегать к революционному насилию. И это революционное насилие совершенно правильно применялось к элементам шкурническим. В то время, как передовая часть отдавала все свои силы на борьбу с контрреволюцией, в то время, как она с величайшим самопожертвованием тысячами ложилась на полях сражений, в это время отсталая часть крестьянства, получившая землю, и отсталая часть рабочих работала только на себя. В это время передовой части приходилось создавать, укреплять новую дисциплину, которая держалась путем революционного насилия и которая могла держаться только потому, что вся сознательная часть рабочих и крестьян, всех трудящихся масс сочувствовала этому насилию, сознавала, что без этой железной дисциплины мы не создали бы Красной армии, не выдержали бы два года борьбы и вообще не могли бы устоять против организованного, объединенного капитала. И в этом отношении задачи воспитания дисциплины, поддержания дисциплины, сплочения наших сил, чтобы устоять в дальнейшей борьбе, эти задачи теперь постепенно видоизменяются. Сначала мы все силы бросали на войну, все силы разоренной страны. Этим вся страна осуждалась на большее разорение.
Никто два года тому назад не верил, что Россия – страна, разоренная 4-летней империалистической войной, могла выдержать еще два года гражданской войны. Да и, вероятно, если бы нас в конце октября 1917 г. спросили, а выдержим ли мы два года гражданской войны против всемирной буржуазии, то не знаю, многие ли бы из нас ответили утвердительно. Но события показали, что энергия, которую развивали рабоче-крестьянские массы, оказалась больше, чем предполагали люди, осуществлявшие Октябрьскую революцию. И мы в результате получили, и внутренние фронты нам показали, что источник новой силы гораздо больше, чем мы рассчитывали. В то же время этот источник показал, что Красная армия, умеющая побеждать на военных фронтах, встречает новое препятствие на внутренних фронтах – особенно это сказывается теперь на транспорте. Конечно, у нас теперь тяжело и с продовольствием, голод и холод у нас теперь больше, чем когда-либо, но в силу того, что у нас освобождены наиболее хлебные губернии, положение с продовольствием улучшается, и главный кризис у нас сейчас – транспортный. И надо отметить, что этот кризис такой же и во всех богатейших странах, которые не видали такой беспрерывной войны. Даже и эти страны страдают от недостатка вагонов. Можно же представить себе, что делается у нас в России, которая шесть лет вела войну, в которой подверглись сознательному разрушению мосты и паровозы.
Наше положение в этом отношении, конечно, очень тяжелое, и задача транспортных отделов ЧК, всего их организма, всей массы сознательной революционной силы устремляется в том направлении, чтобы помочь выйти из этого критического положения, которое можно назвать без преувеличения близким к катастрофе. И надо еще отметить, что в феврале месяце положение транспорта после зимы, в силу снежных заносов, всегда и в обыкновенное время бывает хуже, чем в какое-либо другое время года. В настоящее время наш транспортный кризис доходит до того, что железные дороги грозят полной остановкой. В последнее время запасы хлеба в Москве были на три дня, а десятки поездов остановились, потому что не хватало топлива и его не могли подвезти.
Мы хорошо знаем те приемы борьбы с этим катастрофическим положением, которые мы за два года войны применяли. Эти приемы борьбы – повышение сознательности масс и открытое обращение к ним. В каждом таком безвыходном случае мы считали своим долгом обращаться к рабоче-крестьянским массам и описывать им то тяжелое положение, которое создалось. Мы обращались к ним и указывали, от кого зависит спасение Советской России и какое напряжение энергии необходимо, чтобы бросить все силы на одну определенную задачу.
Я уверен, что при помощи организации, учитывая наш прошлый опыт, мы достигнем в нашей новой работе таких же побед, каких мы достигли в области вооруженной борьбы.
Необходимые экономические меры
(из работы «О продовольственном налоге»)
…Политическая обстановка к весне 1921 года сложилась так, что немедленные, самые решительные, самые экстренные меры для улучшения положения крестьянства и подъема его производительных сил стали неотложно необходимы.
