Когда интервью закончилось, Роб предложил зайти внутрь и пройти в его кабинет для консультаций. Там он налил мне чашечку кофе и сделал своим подчиненным знак, чтобы нас не беспокоили. Затем Финна накормили, дав ему еще больше свежей курицы и обезболивающих — всё это он проглотил с волчьим аппетитом. Мой коллега Энди Бригланд, проезжавший мимо клиники, привез мне еду: сэндвич с курицей (его я отдал Финну; тот, вначале подозрительно его обнюхав, принял мое угощение), немного шоколада и кофе. Также полицейский выразил мне слова поддержки. Энди был со мной недолго, но я успел заметить, что он тоже в шоке от произошедшего. Мой товарищ сказал, что отмыл мою машину от крови, а также признался, что не поверил бы, что Финн жив, если бы не видел его собственными глазами. Энди также сообщил, что отогнал грузовик вместе с Жемчужиной к моему дому. По его словам, бедная Жемчужина была вне себя от горя.
Потом Роб сказал, что через два часа Финну нужно продолжить лечение и я должен уехать. Наконец я остался наедине со своим псом. Несмотря на то что перспективы его выздоровления были довольно радужными, мое сердце разрывалось от боли.
Сейчас мне впервые представилась возможность попросить у друга прощения за произошедшее. Конечно, если бы я заранее знал, чем всё закончится, или раньше бы заметил нож в руках у преступника, то всё сложилось бы совсем по-другому и, возможно, закончилось бы смертью одного из нас. В душе я знал, что ни каким образом не должен был позволить Финну броситься под этот нож. В то же время было совершенно ясно, что мой друг, даже получив ранение, ни за что бы не допустил гибели хозяина. В этом и заключается настоящая дружба между кинологом и его собакой.
Я принес Финну лежанку с улицы, и он лег на нее. Я устроился рядом и видел, как он заснул, а затем обнял его и тоже заснул. Всё во мне начало приходить в равновесие. Я находился там, где и должен был быть.
∗ ∗ ∗
Наверное, мне стоит рассказать немного больше о своей семье.
В течение семи лет мы работали с Финном — иногда вдвоем, иногда вместе с Жемчужиной или другими собаками, — ведь помимо основной службы я работаю тренером в кинологическом центре, выбирая и дрессируя новых собак для полиции, — и Финн неизменно был рядом. Иногда у нас с женой возникают ссоры из-за того, что я провожу с собакой больше времени, чем с ней. Но Финн, безусловно, член нашей семьи. Кто-то, возможно, скажет, что у нас не дом, а зоопарк, потому что в доме очень много животных. Собак больше, чем людей. У нас с женой три дочери — Джейми, Тиа и Индия — и еще пять собак, кроме Финна, две из которых тоже служат в полиции.
Одну из них зовут Землеройка — тоже немецкая овчарка, которая в данный момент проходит обучение. Полицейские собаки уходят со службы примерно в возрасте восьми лет, поэтому у кинолога всегда должны быть новые собаки, которые проходят обучение. Когда Финн закончит свою работу, Землеройка займет его место. Она замечательная собака. У нее острый ум и хорошая физическая форма, она бегает очень быстро и полна решимости — из таких собак всегда получаются отличные помощники полицейских. А еще у Землеройки, как и у всех хороших полицейских собак, есть свои слабости. Она любит, чтобы ей массировали животик (кому из нас это не понравилось бы?), обожает, когда ее гладят, и для нее нет ничего более занимательного, чем бегать вокруг тебя с мячиком. Во время нападения ее не было с нами. На такие происшествия следует ездить с собакой, в которой ты полностью уверен. Время Землеройки еще придет.
Я также работаю со спаниелем по кличке Жемчужина. Это другой тип полицейской собаки, она специализируется на поиске различных вещей. Большая часть ее работы — результат того, что в полиции называется «остановиться в правильном месте на улице». Эта собака натренирована на поиск тайников в домах, лодках, на дорогах и в лесу — везде, где только можно — с наркотиками, оружием или валютой.
Жемчужине четыре года, ее передал нам торговец собаками, приобретший ее в центре спасения животных. Можно только предположить, что она попала туда, так как приносила хозяевам много хлопот из-за своей любви к бегу. Жемчужина никогда не сидит на месте. В тот момент я дрессировал черного лабрадора по кличке Джош для поиска наркотиков, оружия и денег. Но, к сожалению, он не показывал хороших результатов, поэтому мы взяли Жемчужину на пробу. И она успешно справилась с курсом, пройдя обучение за двенадцать дней, что очень близко к рекорду. Некоторые собаки — прирожденные ищейки, у них выдающийся нюх. Во время своего первого задания Жемчужина, работая в доме, гараже и нескольких машинах, нашла партию наркотиков высокого качества стоимостью 125 тысяч фунтов, спрятанную в саду. Всё это происходило во время дождя.
Так как Жемчужина не могла усидеть в своей конуре, она провела очень много времени в конуре вместе с Финном. Финн, кажется, успокаивал ее, и они очень подружились — не знаю, поэтому ли или потому, что Финн громко лаял на нее, если она мешала ему спать. Но и она не оставалась в долгу, воя на него всегда, когда они должны были заходить в полицейские клетки, что Финн ненавидел.
Наконец у нас был бедный Макси, так и не ставший полицейской собакой. Макси — это еще одна немецкая овчарка, которой исполнилось три с половиной года и которую отдала нам другой кинолог, считавшая, что у Макси есть задатки полицейской собаки, потому что поняла, что не сможет с ней управиться. Таким образом Макси была подарком — так мы называем собак, которых отдают нам в полицию обычные люди. В полицию регулярно поступают звонки от людей, которые больше не могут ухаживать за своими четвероногими друзьями и просят нас забрать их себе, считая, что у их питомцев есть все достоинства полицейских собак. Иногда такие псы оправдывают возложенные на них надежды, но чаще всего из них ничего не получается. Все-таки мы требуем от своих собак очень много, и не каждая из них способна усвоить всё, что необходимо при работе. А так как большинство из подаренных нам животных провели большую часть жизни, сидя на диване, какие бы надежды они не подавали, очень скоро становится совершенно ясно, что им лучше быть домашними любимцами. Некоторые, однако, становятся настоящими полицейскими собаками.
Изначально я вовсе не желал иметь такую собаку, как Макси. В тот момент я искал пса, который мог бы пройти мою программу обучения полицейских собак. Сначала я взял Макси всего на четыре недели лишь для прохождения базовых тренировок. В начале казалось, что она достаточно способная собака. Она быстро запоминала команды и хорошо выполняла задания, когда ей подавали верные знаки. Но, когда по прошествии четырех недель оставалось еще несколько моментов, нуждавшихся в улучшении, кто-то (не я) сказал, что Макси нужно найти новый дом.
Тогда я решил (хотя это решение далось мне не так легко) забрать ее к себе. Стоит сказать, что у первой хозяйки действительно были объективные причины отдать эту собаку. Макси была плохо управляемой, ее надо было дрессировать по многу часов, и если с ней не занимались, то она быстро находила, как себя развлечь. Макси собирала вокруг себя других собак, воровала вещи у соседей — и всё только для того, чтобы обратить на себя внимание, словно маленький карапуз. Она обладала неиссякаемой энергией и просто не могла ни минуты сидеть на месте. А еще Макси бесстрашная собака, любящая своих хозяев и готовая их защитить. Теперь мы не представляем нашу жизнь без нее.
