Зная, какими качествами должна обладать нужная мне собака, я задал этот вопрос и тогда. Я хотел иметь послушную собаку, которая может работать без устали, но также обладает достаточной волей и характером, чтобы принимать некоторые решения самостоятельно. Я хотел иметь собаку, которая подскажет мне, где я ошибся, которая будет вести меня за собой, даже когда я захочу пойти по другому пути, потому что какой-то уважаемый мною человек дал мне неправильную информацию. Одним словом, мне нужен был Финн. Собака, которая никогда не выполняет задания строго по одному известному ей способу, но которая, я уверен, будет защищать меня до последней капли крови. Собака, которая будет тащить меня по следу через реки и бурные потоки, тащить по вязкой грязи и через густую траву, тащить везде, если речь идет о том, чтобы поймать нужного человека.
И я увидел задатки всех этих качеств в Змейке. Она была упряма, как Финн. Только она всегда работала на сто процентов, как и Финн. Только она хотела работать, чтобы ты ее оценил. И, как и Финн, она никогда не останавливалась, когда что-то делала. Нет, ее не зарезервировали для меня, она осталась на январский курс в качестве «запасной». Но я не мог закрыть глаза на надвигавшееся на меня будущее. Неужели ее нельзя оставить на курс, если ей предназначено стать моей собакой, когда Финну исполнится восемь лет и он уйдет со службы?
По понятным причинам я всё еще не хотел об этом думать. Сейчас все мои усилия были направлены вовсе не на то, чтобы повесить на гвоздь поводок и уйти со службы, напротив, на то, чтобы вернуться к ней, а это не могло произойти очень быстро.
И все-таки мне пришлось сделать неприятный выбор и отвезти Зайку с Засоней обратно в их дом в Суррее. Когда-нибудь я всё равно должен был попрощаться с ними. Они были хорошо натренированы и подготовлены к службе со своими собственными хозяевами. Эти собаки станут для них такими же коллегами, каким сделался для меня Финн. Но я до сих пор не мог смириться с тем, что из-за обстоятельств, на которые я был не в силах повлиять, мне приходится расставаться с собаками, с которыми мы хорошо сдружились, и что они, скорее всего, будут работать с кинологами не из моего подразделения.
Я знаю, что эти слова, услышанные от повидавшего виды полицейского, могут показаться чересчур сентиментальными. Но если вы познакомитесь с кинологами, это высказывание уже не будет таким парадоксальным, каким могло видеться поначалу. Все кинологи испытывают эмоциональную привязанность к своим собакам, потому что по-другому просто не может быть. Чтобы за короткое время понять, как завоевать доверие четвероногих и подружиться с ними, необходимо влезть в их мысли и взять от них самое лучшее. Ты узнаёшь их сильные и слабые стороны и таким образом начинаешь формировать ту замечательную связь, которая является краеугольным камнем всего того, что мы делаем.
Но, по крайней мере, я мог успокоить себя тем, что возвращаю щенков Эмме с новыми навыками. И я также знал, что она ожидала, что двое щенков вернутся к ней, а решение отпустить их далось ей тяжело. Приехав в Суррей, я был рад выпить кофе и получить хорошие новости, поскольку директор этой школы для собак — Джон Бест по прозвищу Бести — сообщил мне, что полиция Ноттингемшира готова взять их на свой курс для новичков.
— Они окончат его с отличием, ― заверил я своего собеседника.
Я был в этом абсолютно уверен. Мне сказали отвезти щенков назад, но теперь я оставлял их с легким сердцем, зная, что после Рождества они не будут безвылазно сидеть в конуре.
∗ ∗ ∗
Возвращение назад в Хардфордшир всегда казалось более долгим, чем дорога туда. Стоял декабрь, дни были короткими, а висящие в небе тяжелые облака как будто бы делали их еще короче, да и к тому же на дороге скопилось очень много машин. Но, по крайней мере, будучи зажатым в узкую полосу машин, объезжающую прибрежные скалы, у меня было много времени, чтобы подумать. Возможность оглянуться назад и понять, какие уроки я могу извлечь для себя из дрессировки с Зайкой и Засоней. При работе с любой собакой, которую тебе выпало удовольствие тренировать, ты узнаешь для себя что-то новое, даже — может, и особенно — в случае если с ней нелегко совладать. Я дрессирую собак с двенадцати лет и около восьми лет делаю это профессионально и могу честно сказать, что никогда не перестаю учиться. Любым тренерам, которые думают, что знают о собаках всё и что никакой пес уже не может их удивить, должны, вероятно, оставить свою работу. Я буду учиться до тех пор, пока не уйду на пенсию или не умру. Занимаясь с Зайкой и Засоней, которые, как я уверен, будут замечательными собаками для любого кинолога, мне хотелось думать, что я говорю им «до свидания», а не «прощайте». Все-таки мир кинологов тесен.
Мне также нужно было подумать о том, как улучшить дрессировку Змейки и Землеройки, по отношению к которым у меня были смешанные чувства. Поскольку Джейсон всё еще работал с Заком и у него не было второй конуры, то он не мог взять Землеройку к себе домой, по крайней мере в течение какого-то времени. Поэтому я предложил забирать ее из служебных будок и тренировать, а Джейсон тем самым сможет посещать наши тренировки в свободное от работы время, формируя эту замечательную связь между человеком и собакой. Для Змейки и Землеройки было очень важно продолжать тренировки еще и потому, что они являлись полными энергии собаками, а имея таких, крайне не хочется, чтобы они оставались без дела. Так же как в случае с подростками, отсутствие занятий может привести к появлению плохих привычек у собак и формированию неправильных моделей поведения.
Что касалось Змейки, то она должна была поехать ко мне домой. В ближайшее время Финн оставался жить в доме, что означало, что так останется навсегда. Я чувствовал себя не в праве изменить эту ситуацию и выселять его на улицу. Если мой друг хотел лежать на диване, он мог это делать. Он мог спать на краю кровати. К тому же, хотя его шерсть росла быстро, она не была достаточно толстой для того, чтобы спокойно пережить холодную английскую зиму. И это далеко не рай, я знаю, о чем говорю. А это означало, что конура в саду будет пустовать, и нет никаких причин, чтобы не избавить Змейку от шума, царящего в будках для полицейских собак и не пригласить ее вместо этого в сумасшедшую жизнь семьи Уордел.
∗ ∗ ∗
В свете всего того, что случилось, это Рождество должно было стать особенным. Конечно, если мне удастся завершить задуманное. Сбор средств для собаки-поводыря шел замечательно. Мы уже набрали поразительную сумму в 1900 фунтов. В эти выходные я сделал из Жемчужины знаменитость, поучаствовав с ней в организованной Шоном Дили благотворительной прогулке по Стивениджу, пока Финн отдыхал, набираясь сил для своих испытаний.
Жители Стивениджа — города, в котором произошло нападение, — следили за историей Финна с самого первого дня. А после того как в местной газете под названием «Комета» вышла посвященная ему статья, нас буквально завалило письмами от местных жителей со словами поддержки и любви. Разговаривая с людьми, было очень приятно слышать, что они живо интересуется развитием ситуации. Даже живущий в городе депутат парламента Стивен Макпартленд нашел в своем напряженном графике время, чтобы поговорить с нами и поддержать. В итоге для организации «Собаки-поводыри для слепых» мы собрали немыслимую сумму в 556 тысяч фунтов.
