Да, нам потребовалось какое-то время, чтобы адаптироваться к такой жизни. Например, клянусь, что за первые несколько месяцев работы кинологом я не встретил ни одного знакомого полицейского, так как на всех вызовах, куда я выезжал, были незнакомые мне люди. Но скоро эти незнакомцы стали коллегами, а потом и друзьями. И уделяя должное внимание удивительным способностям Финна, я сделался лучшим кинологом, каким только мог быть.
Когда я говорил, что мы «падали на землю», это была не просто фигура речи. Мою работу можно во многом охарактеризовать словами «упал, поднялся, снова пошел вперед по следу». Для Финна, который очень сильно возбуждается, когда слышит, как трещит рация, или горят синие проблесковые маячки — это тоже вовсе не красное словцо. Драки в пабах, сборища хулиганов, нападения преступников, поиск угнанных автомобилей, погоня за убегающими подозреваемыми, поиск оставленных подозреваемыми улик, работа с людьми, которые незаконно проникли в чужие дома, погоня за такими людьми — и этот список можно продолжать.
Уровень кинолога и его собаки определяется лишь сложностью работы, которую они выполнили в последней раз, поэтому каждый из нас всегда хочет получить новое интересное задание. И к тому же после них появятся захватывающие истории, которые можно рассказывать коллегам, сидя за чашечкой кофе в три часа ночи. И, конечно, когда в кровь поступает адреналин, ты получаешь незабываемые ощущения.
Этой работы всё время хотелось еще и еще. И мы с Финном всё время чему-то учились.
Мне невероятно повезло, что я познакомился с двумя легендарными кинологами: Джо Дэвином, который работал с собаками по кличке Боз и Чарли, и Грэмом Эшби (его напарников звали Кейн и Хани). И Боз, и Кейн имели репутацию невероятно работоспособных полицейских собак. Боз был тихим убийцей — с таким ни в коем случае нельзя вступать в конфликт. Он был знаменит своими невероятными навыками преследования, тем, что вступал в любую борьбу и выигрывал, задерживая огромное количество воров, а также удивительной способностью добиваться результата из ничего. У Кейна было прозвище, которое, я, боюсь, не смогу произнести, но «итоговое количество» задержанных им преступников поражало воображение.
Не нужно и говорить о том, почему между Джо и Грэмом существовало жесткое соперничество — все мы люди. Они каждый месяц ожесточенно боролись за первое место в рейтинге эффективности, смещая один другого, и они подсчитывали количество найденных людей, которых они всегда находили в тех условиях, когда последние надежды на это были потеряны. Потеряны ровно до тех пор, пока они не подключались к поиску. Я был очень рад получать наставления от этих людей, которые своим примером вдохновляли совершенствоваться. Я получил замечательный опыт, работая с этими людьми, которые вскоре отстранились от шефства надо мной. Это было незадолго до того, как мы с Финном начали свою собственную карьеру и сами стали ведущей парой в отделении.
Но сказанное совсем не означает, что нами двигало лишь желание конкурировать: мы добились такого результата в первую очередь потому, что делали ту работу, которую хотели делать, и прикладывали к этому все возможные усилия. Это также объяснялось тем, что мы впитывали все те знания, которые передали нам Джо и Грэм, с невероятным волнением слушали их истории о том, как они доверяли собакам, а потом радовались, когда их питомцы делали поразительные вещи. Это было следствием того огня в глазах, который появлялся у них, когда они рассказывали о том, на что способны их собаки, ощущения, что у кинологов поднимается адреналин, когда они ведут свое повествование, словно бы они делали всё это еще и еще раз. Это было вызвано тем удивлением, которое возникало при прослушивании всей массы историй, и страстью, сквозящей через каждый рассказ. Было очень приятно видеть, что, даже если эта работа не оканчивалась арестом преступника, эти люди всегда находили в ней что-то полезное, что можно обсудить, что-то, из чего другие могли извлечь нужные уроки. Эти люди по-настоящему любили свое дело.
Это было то, что я надеялся получить, поступая на эту работу, это была мечта, наконец ставшая реальностью. Это было то лучшее, что выпало на мою долю. И даже еще лучше.
Глава 23
Человек может научиться чему-то от любой собаки, даже от такого маленького щенка, как наш. Марли ежедневно с неослабевающим восторгом и радостью учил меня жить настоящим и следовать зову своего сердца. Он показывал мне, что нужно радоваться самым незначительным вещам — прогулке по лесу, свежевыпавшему снегу, короткому дневному сну в лучах зимнего солнца. По мере того как он взрослел, а затем становился старым и больным, он учил меня оставаться оптимистом перед лицом несчастий. Но в основном он давал мне уроки дружбы, самоотверженности и, прежде всего, беззаветной преданности.
Джон Гроган, «Марли и я: жизнь и любовь с худшей в мире собакой»
20 декабря 2016 года, вторник
Для нас с Финном предрождественская неделя началась в штаб-квартире полицейского управления. Нас пригласили туда на очередную пресс-конференцию, организованную главным констеблем, чтобы рассказать всем, что Финн здоров, находится в хорошей форме и готов приступить к тренировкам. Это должно было стать красивой предпраздничной историей победы надежды над неудачами судьбы. Туда намеревались прийти несколько важных персон — парочка живших неподалеку членов парламента, специальный уполномоченный полиции по криминальным преступлениям, а возможно, даже и министр охраны правопорядка — с ним уже несколько недель велись переговоры. Когда ты договариваешься с такими важными людьми, у которых дела расписаны на месяца вперед, ты можешь лишь надеяться на то, что они придут.
К тому времени, когда настал день пресс-конференции, Финн прошел все необходимые испытания и вот-вот должен был вернуться в ряды полиции, выйдя в свою первую смену с момента нападения. Но до этого его ждали свои пять минут славы. Возможно, все эти важные люди и не придут, но пес (вероятно) будет самым узнаваемым участником события и (определенно, по крайней мере для моей книги) самым важным. Когда мы проделывали путь длиной в пятьдесят километров до места проведения пресс-конференции, я думал, что удивлюсь, если эта встреча всё еще будет вызывать большой интерес. Я знал, что в течение многих недель мое начальство отклоняло запросы на общение с Финном, а теперь я часто бывал в соцсетях, и мне стало понятно, что новости беспрерывно обновляются. Неужели кому-то будет интересна наша пресс-конференция?
Как оказалось, будет, и очень многим. К концу этого полного событий дня я дал несколько интервью для радио и телевидения, встретился со многими политиками и полицейскими, продемонстрировал собравшимся некоторые из навыков моего друга на поле для регби и позировал для бесчисленного количества селфи. Репортаж об этом мероприятии показывали по телевизору как в Британии, так и во всей Европе. Кроме того, новости о нас разлетелись по Интернету, соцсетям, газетам и журналам.
Но, к счастью, они были посвящены не только возвращению Финна в ряды полиции. Полицейские собаки, служащие по всей стране, тоже неожиданно оказались в публикациях: там были истории об их смелости и бесстрашии — такие рассказы я запоем читал в детстве, и оказалось, что интерес к ним никуда не пропал. Я снова и снова, особенно став кинологом и читая между строк отчеты об арестах или еще о каких-то событиях, понимал, что в них участвовали кинологи и полицейские собаки, даже если об этом ничего не было сказано. Я видел, что наши четвероногие помощники вновь оказываются на высоте, и мне было очень приятно чувствовать себя сопричастным к этому делу. И это вовсе не пустые слова.
