– Практически, никак, – зло усмехнулся великий князь. – Тимофей Васильевич, Вы мне потом подробнее расскажите об этом бое и применении артиллерии во время всего рейда. А пока продолжите рассказ о вашем видении войны в воздухе. С воздушным шаром понятно, но телефонная связь с наблюдателем и корректировка огня – это очень интересно! Очень… Извините, продолжайте.
– Да, продолжайте, Тимофей Васильевич. Вы нас заинтриговали, – поддержал дядю император.
– Продолжаю. За воздушным шаром идёт – дирижабль. Ещё в пятьдесят втором году прошлого века француз Анри Жиффар совершил первый управляемый полёт на построенном им дирижабле с паровой установкой, которая приводила в движение четырёхлопастной воздушный винт. Пятнадцать лет назад за счет денежных средств французского военного министерства Шарль Ренар разработал и построил дирижабль «Франция» с электродвигателем. На нём совершил несколько удачных полётов. Сейчас находится не у дел из-за отказа финансирования, – я сделал небольшую паузу и продолжил. – В Германии граф Фердинанд фон Цеппелин второго июля прошлого года совершил управляемый полёт на дирижабле собственной конструкции. Сейчас также как и Ренар сидит без финансирования. Ещё один герой воздухоплавания – бразилец Альберто Сантос-Дюмон. Этот готовится в этом году на дирижабле собственной конструкции с двигателем внутреннего сгорания выиграть приз Дойча де ла Мерта за полёт вокруг Эйфелевой башни. С деньгами есть проблемы.
– И к чему такие намёки, Тимофей Васильевич, на отсутствие финансирования? Это может говорить только о том, что все эти проекты не нужны, – прервал меня государь.
– Либо, это говорит о том, что люди пока не понимают, что дирижабли могут дать человечеству. Я, пользуясь возможностями центра, собрал какую смог информацию об этих аппаратах, их слабых и сильных сторонах и сделал следующий выводы. Во-первых, – я выпрямил указательный палец, – можно сказать, что практику создания дирижабля, а также теоретические расчеты его аэродинамических характеристик, теории статической устойчивости дирижабля в полёте, его грузоподъемности, методику оценки его собственной скорости с учётом скорости ветра Шарль Ренар разработал. Теоретические данные показывают, что дирижабли могут стать средством передвижения и перемещения по воздуху большой массы грузов. Что может быть использовано как в мирных, так и в военных целях.
Глубоко вздохнув, я продолжил:
– Во-вторых, уже сейчас видны слабые стороны дирижаблей. Это плохая маневренность, большая зависимость от ветра, отсутствие нормального двигателя, взрывоопасность водорода. Основная причина недостатков – слабый двигатель. Пока, я повторюсь, пока не создан ни паровой, ни паротурбинный, ни электрический, ни внутреннего сгорания мотор, который бы позволил использовать дирижабль в полной мере.
– И как же его можно использовать в полной мере? – поинтересовался Сандро.
– Александр Михайлович, давайте представим себе, что создан компактный двигатель, неважно какого типа, который или которые позволят дирижаблю поднимать груз в пять тысячу пудов на высоту более тысячи саженей и нести его на расстояние в тысячу вёрст, обгоняя самые быстроходные миноносцы – со скоростью порядка тридцати и более узлов, – я посмотрел на лица слушателей и увидел после моих последних фраз явное выражение скептицизма. – Вижу, господа, ваше недоверие. Но скоро такие гиганты появятся. А теперь представьте, к Порт-Артуру с вражескими намерениями следует эскадра адмирала Того, двигающаяся в кильватерном строю. И тут над ней появляется наш здоровячок где-нибудь на высоте в одну милю. Бомболюки гондолы открываются, и на головы японским морякам высыпается пятьсот-шестьсот восьмипудовых бомб, начинённых пироксилином или какой-то другой более мощной взрывчаткой. А за первым дирижаблем подходит второй и также бомбит эскадру. Как Вы думаете, Александр Михайлович, много от японской эскадры кораблей останется?
Зять императора застыл с остановившимся взглядом. Не знаю, какую он себе представлял картину Апокалипсиса для адмирала Того, но я видевший фото с дирижаблями тридцатых годов эту картину представил в цвете.
– Чёрт побери, краба мне в клюз, да это же – как залп тех же пятисот-шестисот девятидюймовых береговых мортир!!! – оттаяв, импульсивно выразился Сандро. – Это же убийца броненосцев! Ему же нечего противопоставить на такой высоте?! Да и нет на корабле орудий, которые бы стреляли в зенит!
– А если ещё будет разработана методика бомбометания, разработаны прицелы, как на пушках, чтобы бомбы вываливать на головы не на глазок, а точно и по-научному? – произнося эти слова, я смотрел на Сергея Михайловича.
– Да, брат, это убийца не только броненосцев. Такой дирижабль одним махом полк, а то и дивизию на марше разнесёт. Да и крепости любой не поздоровится, если такой воздушный крейсер над ней появится, – великий князь опустил голову, как будто что-то обдумывая. Подняв на меня взгляд, он продолжил. – Вы правы, Тимофей Васильевич, это будет совершенно другая война. И это будет война моторов. Кто первым создаст более мощный двигатель при меньшем весе и габаритах, тот в этой войне будет побеждать.
Я от удивления настолько верным выводом Сергея Михайловича, чуть слюной не подавился, но справился с собой.
– Я тоже об этом думал, Сергей Михайлович, и пришёл к выводу, что если дирижабли и будут использованы в военных целях, то недолго. Слишком они большие и неповоротливые. А придумать орудия, стреляющие в зенит или зенитки, намного проще. Тем более водород и его горючесть. Можно найти, конечно, ещё какой-то газ легче воздуха, например, гелий. Но это очень дорого, сейчас. Поэтому в воздухе необходим небольшой и вёрткий аппарат, который было бы трудно сбить с земли. И это – самолёт, – я посмотрел на императора, который всё это время молчал, с каким-то задумчивым взглядом рассматривая меня.
– Как сказочный ковёр-самолёт на картине Васнецова? – улыбаясь, спросил Сандро, чем вызвал лёгкий смех окружающих.
– Нет, Александр Михайлович, не ковёр-самолёт. А самолёт – аппарат, который представляет из себя планер с двигателем, – я развернулся к императору. – Николай Александрович, разрешите воспользоваться несколькими чистыми листами бумаги на вашем столе. Мне надо сделать несколько моделей самолёта для наглядного показа. Это займёт несколько минут.
– Пожалуйста, Тимофей Васильевич, делайте свои модели. Мы подождём.
Пока я на столе императора, используя опыт детства, складывал несколько самолётов различной сборки, прислушивался к разговору между моими слушателями.
– Ники, я обязательно должен попасть в Париж, чтобы посмотреть полёт дирижабля, – это Сандро.
– Я бы тоже не отказался посмотреть на этот аппарат. Признаться, меня он также заинтересовал, – это Сергей Михайлович.
– Тимофей Васильевич, а когда состоится полёт вокруг Эйфелевой башни? – это император уже ко мне.
– Кажется, в октябре, Николай Александрович. Все данные по дирижаблям у меня в Гатчине, – ответил я, заканчивая связывать ниткой четыре обрезанные спички.
Это я решил ознакомить присутствующих в комнате со стабилизаторами для бомб. Кто из детей, выросших в советские семидесятые, не делал дротик из четырёх спичек, нитки, оперенья из бумаги и иголки. Помню, как меня семилетнего поставили в угол за то, что додумался кинуть сделанный дротик в дверцу гостиной стенки для посуды и отколоть немного полировки.
