С учётом того, насколько профессионально была выполнена схема закладки и подрыва фугаса, а также инструкция по действиям, мы опять имели дело с военным профессионалом, вернее всего, в офицерском звании. Благодаря Куликову – нашему художнику-криминалисту, который входил в группу наблюдателей за Езерской, изображение этого посетителя имелось. Но как сказал Иван Семёнович этот «сапёр-минёр» был в гриме, поэтому мы получили шесть возможных обликов «товарища Петра».
Рейли по этому специалисту смог сообщить только то, что тот является человеком Великого князя Владимира Александровича. Именно он подвёл к Азефу бывшего поручика Лейб-гвардейского сапёрного батальона Кривицкого и его подельника унтера Храмова. Кто он на самом деле и как выглядит, Рейли не знал, так как «товарищ Пётр», как и сам Рейли, постоянно менял свою внешность. Кстати, Кривицкого, Храмова и извозчиков в Москве убрал он, зачищая хвосты. А марвихеров в столице зачистил Сидней.
И вот в такой напряжённой обстановке приходит телеграмма от Тифонтая. И не поехать нельзя. Информация от моего нового родственника Гиринского генерал-губернатора или дзяньдзюня Чан Шуня в свете складывающейся обстановки в русско-китайских отношениях могла быть очень важной. Тем более Чан относился к «Партии реформ», которую МИД России не поддерживал, но война, объявленная китайской императрицей и боксёрами, требовала пересмотра российской политики с этой страной.
К сожалению, сменивший на посту министра иностранных дел графа Муравьёва другой граф Ламздорф Владимир Николаевич продолжал политику предшественника и особой гибкостью не отличался. Поэтому вопрос по встрече с Тифонтаем обсуждали вдвоём с императором.
Основную задачу, поставленную мне Николаем, можно было свести к следующему – сделать моего шурина агентом влияния, если переводить на язык спецслужб. Задача, конечно, интересная, но мало выполнимая. В первую очередь из-за того, что Россия ещё и сама не знала, какую будет вести политику в русско-китайских отношениях. Во вторую очередь, как я уже смог убедится при общении с Чан Шунем, тот являлся патриотом Китая и преследовал свои цели, в которых Россия могла бы стать временным союзником.
Поэтому пообещав императору сделать всё, что в моих силах, во время поездки прикидывал, что хочет сообщить шурин в рамках сложившейся международной обстановки вокруг Китая. А та была, действительно, интересной!
После взятия Пекина в августе прошлого года императрица Цыси, убедившись, что ихэтуани не в состоянии победить коалиционные войска, перешла на сторону союзных держав и издала указ, призывавший начать расправы с ихэтуанями по всей стране.
Европейские государства и Япония, как только императрица Цыси перешла на их сторону, начали предъявлять китайскому правительству ультиматумы, не согласуя их с другими державами коалиции. Союзники начали оспаривать ультиматумы друг друга и искать в этой мутной водице единомышленников.
Так, в октябре прошлого года Великобритания и Германия подписали договор о предотвращении иностранной экспансии в Китай. Как раз после того как русские войска полностью оккупировали Маньчжурию. С Цинским наместником в этом регионе был подписан договор о восстановлении гражданского правления и выводе всех китайских войск из Маньчжурии. Началось стремительное восстановление разрушенной КВЖД. Витте на любимое детище денег не жалел.
Союз Британии и Германии для Российской империи в этом разрезе был невыгоден, и начались игры нашего МИДа. События в Лондоне, сменившие руководство страной, плюс работа российских дипломатов и личная переписка двух императоров привели к тому, что второго марта этого года в германском рейхстаге князь фон Бюлов заявил, что Яньцзинское соглашение с Великобританией прошлого года не касается Маньчжурии.
После этого в Лондоне внезапно прерываются переговоры о возможности создания блока Великобритания – Германии – Япония, направленного против России.
Но, ныне уже покойный граф Артур Бальфур, сменивший в кресле премьер-министра Великобритании своего погибшего дядюшку графа Солсбери быстро переключился на Соединенные Штаты и Японию. И уже в конце марта, опираясь на поддержку Великобритании, Японии и Штатов, императрица Цыси отказывается подписать соглашение с Россией, в соответствии с которым мы бы получили контроль над Маньчжурией.
А там боевые действия продолжались до сих пор. В январе этого года уцелевшие ихэтуани ушли в Маньчжурию, где объединились в «Армию честности и справедливости», которая насчитывала около двухсот тысяч человек. В основном партизанские бои против российских войск шли в провинциях Ляонин и Хэйлунзян.
Мои мысли прервало плавное торможение поезда. Задумавшись, я не заметил, как мимо окна уже проплывали дома. Поезд прибыл в Иркутск. Выйдя на перрон, дождался Севастьяныча с багажом. Загрузив носильщика, направились к извозчикам, один из которых отвёз нас в гостиницу.
До тридцатого числа было ещё два дня, которые я решил потратить на посещение памятных мест. На следующий день, отдохнув после дороги, отправился к тому, кто так помог мне во время обучения в училище.
– Эй, хозяева, есть кто дома?! – крикнул я, в очередной раз постучав кованым кольцом о доску ворот.
«Жаль, если никого нет. Хотя сегодня двадцать восьмое – воскресенье, выходной день. Служба в церкви уже прошла», – успел подумать я, как калитка открылась, и в её проёме встал светловолосый безусый парнишка лет тринадцати-пятнадцати, с изумлением вытаращившийся на меня.
– Вам кого надо, Ваше высокоблагородие?! – смог пробормотать он, ошарашено рассматривая все мои награды, которые специально надел, то и дело скашивая взгляд на золотой эфес шашки с георгиевским темляком и Анненским крестом.
– Филинов Игнат Петрович дома?
– Батька дома.
– Значит, ты Иван. Правильно? – я с улыбкой смотрел на удивлённого парнишку.
– Правильно. А Вы откуда знаете, Ваше высокоблагородие?
– Да нянчил тебя в своё время, Ванятка. В дом-то пустишь? Или так и будем в воротах стоять?!
– Ой, извините… Проходите, конечно, – парень распахнул калитку, приглашая войти.
Я, сделав знак довольному извозчику, который уже получил от меня двадцать копеек, что тот свободен, направился во двор. За мной проследовал Севастьяныч, держа в руках свёрток с подарками и сумку с вещами.
Пройдя за калитку, увидел, как на крыльце показался дядька Игнат, который за девять лет практически не изменился, только седины в волосах и бороде с усами стало больше. Увидев меня, Филинов застыл, приняв строевую стойку.
– Господин старший урядник, бывший юнкер Аленин в увольнение прибыл! Баньку организуем, дядька Игнат?! – Улыбаясь, я также принял строевую стойку и отдал казаку честь.
– Тимофей?! Тимофей Васильевич?! Боже ты мой, радость-то какая! Не забыл меня, – Игнат Петрович какой-то деревянной походкой начал спускаться с крыльца.
Я подскочил к Филинову и обнял его.
– Дядька Игнат, как же я рад тебя видеть! – разжав объятия, я развернулся и показал рукой на Севастьяныча. – Знакомься, дядька, мой денщик Михаил Севастьянович. Я с ним Китайский поход прошёл.
