– Почему?
– Она говорит, мне друзья не нужны, потому что, когда я стану знаменитой, все и так будут рваться ко мне в друзья.
– Это не настоящая дружба.
– По-твоему, быть знаменитым глупо?
– Знаменитыми должны быть люди, которые сделали что-то очень хорошее или очень трудное. Как подняться на Эверест или долететь до Марса, – ответил Даркус. – Если бы ты была знаменитой путешественницей, я бы тобой восхищался.
– А если шпионкой? – таинственно улыбнулась Новак.
– Шпионкой?
– Ты вроде хотел узнать, что задумали маман и твои соседи?
Даркус кивнул.
– В этом тебе может помочь только знаменитая шпионка!
Она подошла к книжным полкам и потянула из общего ряда толстую книгу в красном переплёте. Целая секция полок сдвинулась с места.
Даркус даже рот разинул.
– У вас в доме есть потайной ход?
– Если знаешь, где эти ходы, они уже не потайные!
И Новак шагнула в открывшийся проём.
13
Белая комната
– Эти коридоры – для прислуги, – объяснила Новак. – В доме восемь этажей, и на каждом есть незаметные ходы и двери. Моя комната – на шестом этаже, оттуда через платяной шкаф можно попасть в такой коридор.
Даркус шёл за Новак по узкому проходу, сам не свой от азарта. У них за спиной секция с книжными полками бесшумно встала на место. Служебные коридоры с голыми серыми стенами освещались встроенными лампами у самого пола – совсем не то, что в парадной части дома.
Новак привела Даркуса к металлической двери с поворачивающейся ручкой – это был старинный лифт. Даркус такие видел только в кино.
– Входи!
Новак закрыла дверь. Лифт дёрнулся, заурчал и пошёл вниз.
– Куда мы едем? – спросил Даркус.
– В Белую комнату. Это рабочий кабинет маман, она и посетителей в нём принимает. Наверное, твои друзья сейчас там.
– Они мне не друзья! Они мои враги!
– Везёт тебе – настоящие враги… – вздохнула Новак. – А мне врагов придумывать приходится.
– Нельзя, чтобы они меня увидели!
– Не волнуйся, не увидят. – Новак захлопала ресницами.
– Это хорошо, – смущённо ответил Даркус.
Негромко прозвонил звоночек – они приехали на первый этаж. Выйдя из лифта, Даркус побежал за Новак. Она бесшумно неслась по коридору. Свернула налево, потом направо, потом вдруг остановилась и надавила кончиками пальцев какую-то точку на стене. Из стены выскочила дверная ручка.
Новак прошептала, прижав палец к губам:
– Сейчас давай потише. Если маман услышит, плохо будет.
Даркус кивнул.
Они вошли в крохотную комнатку, где стояла только одна банкетка, накрытая пледом. Новак показала Даркусу, чтобы он сел. Напротив бан-кетки было окно в соседнюю комнату.
– С той стороны это зеркало, – шепнула Новак, усаживаясь рядом с Даркусом на банкетку. – Мы их видим, а они нас – нет. Маман отсюда подглядывает за манекенщицами или за клиентками во время примерки. Смотри! – Она показала на динамики под потолком. – Здесь и слышно тоже.
Даркус сразу узнал Лукрецию Каттэр – по лабораторному халату и двум тростям. Она стояла прямо перед ним, спиной к зеркалу.
Увидев её, Даркус чуть не задохнулся от страха и злости. Он внимательно осмотрел комнату по ту сторону стекла, стараясь запомнить все подробности, чтобы потом рассказать Вирджинии и Бертольду. В комнате было очень мало мебели, и вся или белая, или прозрачная. Справа стоял лабораторный стол, как в школе, только круче. Столешница была из того же блестящего белого камня, что и пол, в центре изгибался серебряный газовый кран, словно лебединая шея, а рядом с ним стоял навороченный микроскоп. Под столом Даркус разглядел несколько холодильников с прозрачными дверцами, внутри них выстроились ряды пробирок и стопки чашек Петри.
Вдоль противоположной стены тянулась прозрачная полка из плексигласа, а на ней стояли две белые статуэтки – человеческая фигурка и жук – и модель двойной спирали ДНК.
Лукреция Каттэр стояла за стеклянным письменным столом, на котором ничего не было, кроме белого телефонного аппарата и фотографии в рамке. Напротив Лукреции стояли Пикеринг и Хамфри, одетые в жёлтое и фиолетовое. В белоснежной комнате они выглядели неописуемо нелепо. Даркус не смог сдержать улыбку.
Пикеринг тыкал пальцем в Хамфри.
– Всему виной его антисанитарные привычки! Отвратительно! А вот я, между прочим, три раза в день моюсь!
– Заткнись, а то прихлопну! – Хамфри занёс над головой Пикеринга здоровенный кулак.
– Молчать! – оборвал кузенов резкий голос Лукреции Каттэр. – Предоставьте мне ваше жилище на сорок восемь часов, и я избавлю вас от всех жуков до единого.
Пикеринг и Хамфри закивали, радуясь, как щенята.
– Всё, что пожелаете! – гаркнул Хамфри, брызгая слюной на стеклянный стол.
– Фу! – пискнул Пикеринг.
– Я вам хорошо заплачу и за жуков, и за неудобства, а вы должны только в точности выполнять мои указания.
– Неудобства? – Пикеринг стиснул руки. – Какие могут быть неудобства! Нам это в радость!
– На время сбора жуков вам придётся покинуть здание, – пояснила Лукреция.
– Что?! – завопили кузены в один голос.
– Куда же мы денемся? – спросил Хамфри.
– Мы готовы вам помочь! – взвизгнул Пикеринг.
– Мистер Риск, я не сама буду жуков ловить. Я отправлю своих людей, Данкиша и Крейвена. Они и уберут вашу гору. Вы сказали, там целая гора, населённая жуками?
Двоюродные братцы закивали.
– В тот день, когда вы освободите помещение, на ваши банковские счета будет переведена шестизначная сумма, и доступ к ней будет открыт, как только жуков заберут из вашей квартиры и пересчитают. После этого вы сможете вернуться к себе домой. А до тех пор предлагаю вам поселиться в моих личных апартаментах в отеле «Императрица». Вы не должны разглашать условия нашего соглашения. Это понятно? Если кому-нибудь расскажете, не получите денег.
Пикеринг и Хамфри снова кивнули.
Лукреция Каттэр обошла стол и протянула кузенам безупречно ухоженную руку с накрашенными ногтями. Выражения её лица было не разобрать за стёклами огромных очков.
– Договорились?
– Договорились! – крикнул Хамфри и, согнувшись в поклоне, поцеловал ей руку.
Золотистые губы Лукреции брезгливо искривились.
– П-п-постойте! – всполошился Пикеринг. – А как же муниципалитет? Они знают, что у нас насекомые, и требуют очистить двор. Они…
