Хамфри, крякнув, бесцеремонно поднял Пикеринга на руки, прорычав:
– Лишь бы ты заткнулся!.. – Потом он вышел на лестницу и заорал: – Иду!
Вторая ступенька проломилась под его тяжестью. Хамфри споткнулся и уронил Пикеринга. Тот скатился вниз на несколько ступеней. Хам-фри выдернул из дыры левую ногу, сделал шаг правой – и под ней тоже разломилась доска, вся источенная крошечными дырочками.
– Что за дом у нас такой – разваливается всё!
– Это ты у нас такой! – Пикеринг потёр шишку на лбу. – Тебе на диету сесть надо!
– Заткнись, не то скину вниз!
Хамфри со злобой взвалил Пикеринга на плечо. Голова Пикеринга уткнулась в обширный зад Хамфри.
Дальше Хамфри спускался очень осторожно, пробуя ногой каждую ступеньку.
– Одну минуту! – крикнул он.
Проходя мимо своей комнаты, Хамфри с удовольствием отметил, что дверь стоит нараспашку. Наверное, вчера ему только почудилось, будто он не может её открыть. Этот мальчишка, непонятно как сбежавший, все мозги ему набекрень сдвинул. Всюду мерещится: и на улице, и среди мебельного мусора во дворе, и даже возле «Вершин» вчера вроде мелькнул. Хамфри мысленно дал зарок: не похищать больше детей.
– Секундочку! – крикнул он, буквально ощущая вкус денег, что ждут его по ту сторону двери.
Открыв дверь, он увидел двоих мужчин в чёрном.
– Вы кто? – спросил Хамфри.
– Данкиш, – сказал один.
Вид у него был такой, словно он больше всего на свете любит пинать ногами маленьких щенят.
– А я Крейвен, – сказал второй, высокий и тощий, с неприятной улыбкой. – Мы за жуками.
– Она здесь? – спросил Пикеринг. – Мне из-за твоего жирного зада ничего не видно!
Хамфри зашагал мимо двоих в чёрном к машине Лукреции Каттэр. Пикеринга он по-прежнему нёс на плече, и его ничуть не волновало, что прохожие на них таращатся.
Тонированное стекло в машине опустилось. За ним показались золотые губы и тёмные очки.
– Приветик! – Хамфри глупо хихикнул. – Спасибо за шампанское!
– Не понимаю, о чём вы. – Брови Лукреции поднялись выше очков. – Вы пьяны?
Пикеринг шлёпнул Хамфри по заду:
– Повернись! Повернись!
Хамфри повернулся кругом.
– Какая встреча! Здравствуйте, дорогая Лук-реция! – любезно произнёс Пикеринг, будто и не висел вниз головой.
– Уйдите с дороги, – сказала Лукреция и подняла стекло, давая понять, что разговор окончен.
Хамфри скинул Пикеринга на мостовую возле прачечной самообслуживания.
– Ты её напугал! – пожаловался Хамфри. – А я ещё не закончил с ней разговаривать.
Пикеринг, насупившись, глядел, как Крейвен и Данкиш возле открытой дверцы грузовика натягивают костюмы химической защиты.
– Почему этим двоим всё веселье? Жуки-то наши! Я тоже хочу распылять ядовитый газ!
Он с завистью смотрел на жёлтые баллоны в грузовике, помеченные чёрным знаком, череп и скрещенные кости.
– Так ведь ядовитый газ нас убьёт, – возразил Хамфри.
Пикеринг, схватив его за лодыжку, показал на стопку респираторов на полу грузовика.
– Наденем эти штуки – не убьёт!
– Приехали, – сказала Вирджиния Марвину, держа его на ладони и выглядывая в щёлку между досками заколоченного окна. – Вон машина Лукреции Каттэр, а вот её подручные. Пошли, объявим общую боевую готовность.
Вирджиния прокралась наверх, в кухню двоюродных братцев, да так и ахнула.
Перед ней стройными рядами выстроились легионы закованных в броню жуков. Тут собрались все, у кого были мощные челюсти, когти, рога, боевая мощь или особые атакующие навыки. Жуки шипели, плевались и грозно махали усиками.
На полу стояли сородичи Бакстера – чёрные бронированные жуки-носороги. Рядом с ними изготовились к бою жуки-олени с ветвистыми рогами-жвалами. На столике возле кухонной раковины разместились изумрудно-зелёные жуки-скакуны – они движутся так быстро, что невозможно уследить глазом, и разрывают добычу на части зазубренными челюстями. Плечом к плечу со скакунами – жуки-титаны, не уступающие им в прожорливости, но значительно превосходящие их силой и размером, способные жвалами резать даже человеческую плоть. Отчаянные сорвиголовы – жуки-нарывники соседствовали с бомбардирами и адскими броненосцами, а передние ряды войска составляли навозные жуки, готовые катить снаряды на поле сражения.
Потрясённая, Вирджиния опустилась на колени.
– Гости пожаловали, – прошептала она, надеясь, что жуки её понимают. – Двое. В защитных костюмах и шлемах, а на спине – баллоны с ядом. Нужно добиться, чтобы они сняли шлемы. Они не станут распылять ядовитый газ, если сами будут без шлемов. Как только дверь закроется, я подам сигнал к атаке. Навозники и бомбардиры, занимайте позицию на верхней площадке лестницы. Помните, наша главная сила – внезапность. Они не ожидают сопротивления.
Жуки дружно тряхнули головами, показывая, что поняли.
– Нарывники, скакуны и те, кто хорошо кусается! Будете вести атаку с потолка в прихожей. Даркус вам объяснил, что делать?
Жуки-арлекины поднялись на задние лапки, а жуки-скакуны негромко застрекотали.
– Нарывники! Ваша задача – обеспечить пути к отступлению. Постараемся свести потери к минимуму. Адские броненосцы, у нас с вами особая миссия: мы будем действовать со стороны перил. Олени, носороги, атланты, геркулесы, за вами решающее наступление!
Со стороны лестницы донеслось знакомое жужжание. В кухню влетел Голиаф. Вирджиния выпрямилась и отсалютовала.
Царственный жук занял место в первом ряду войска.
«Вот оно – настоящее приключение!» – подумала Вирджиния. Её захлестнула жажда битвы. Вдохнув поглубже, Вирджиния вышла на лестницу и заняла предписанную ей позицию. Мимо бесконечной колонной маршировали жуки. Топот их лапок звучал, словно град по жестяной крыше.
Бертольд посмотрел на часы: восемь утра. Прачечная-автомат уже должна открыться. Стараясь выглядеть совершенно обычно, Бертольд вышел из квартиры дяди Макса с бельевой корзиной в руках.
Он пересёк улицу, со страхом прошёл вплотную к машине Лукреции Каттэр и облегчённо вздохнул, увидев на двери прачечной табличку «Открыто».
Войдя внутрь, он на всякий случай крикнул:
– Здрасте!
В прачечной никого не было. Бертольд присел на корточки за стиральной машиной, у окна, и приподнял полотенце, маскирующее школьный рюкзак в корзине.
Ньютон, тревожно мерцая, закружился у него над головой.
– Ньютон, ты лучше не показывайся, а то вдруг войдёт кто-нибудь, – прошептал Бертольд, вытаскивая из рюкзака картонку размером с книжку-раскраску.
