– А другие пленники здесь есть?
Новак закусила губу. На вопрос она не ответила.
– Даркус, когда Моулинг дойдёт сюда, он увидит, что в двери нет замка. Что делать?
– Нам бы ещё немножко времени…
Даркус дёргал второе железное кольцо на ноге отца, но оно не поддавалось.
Хепбёрн вылетела из цветка и закружилась над головой Новак.
– Отлично придумано, Хепбёрн! Сейчас у вас будет времени, сколько нужно.
– Что ты собираешься делать?
– Мы с Хепбёрн устроим представление!
Новак выбежала в коридор. Даркус никак не мог разломать кольцо. Со злости стукнул по нему кулаком – и кольцо развалилось.
– Есть! – Даркус обнял отца. – Папа, ноги у тебя свободны. Встать сможешь?
Бартоломью Катл перевернулся на живот, поднялся на четвереньки, потом на колени. Даркус заметил, что на нём те же вельветовые брюки и синяя рубашка, которые он надел в день исчезновения, – только рубашка грязная и рваная.
Папа дрожал, обхватив себя руками, пытаясь согреться. Даркус быстро снял зелёный свитер.
– Вот, держи!
Бартоломью посмотрел на сына, как будто видел его впервые. Взял свитер, натянул его через голову.
– Как ты меня нашёл?
– Я сначала жуков нашёл. Вернее, они меня нашли, – ответил Даркус. – Пап, всё будет хорошо. Дядя Макс ждёт нас в машине. – Даркус закинул руку отца себе на плечи. – Вставай!
Бартоломью Катл попробовал встать, но колени у него подогнулись, и он снова упал на четвереньки.
– Ничего не получится… Ослаб я.
Даркус тревожно посмотрел на дверь.
Папа легонько подтолкнул его.
– Тащить меня тебе не под силу. Уходи, пока она тебя не увидела.
– Не уйду!
Стиснув зубы, Даркус отпихнул отца.
Не ожидавший этого, страшно ослабевший Бартоломью Катл упал плашмя. Его голова глухо стукнулась об пол.
– Папа, прости! – Даркус кинулся к отцу: – Папа?
Отец не открывал глаз. Он был без сознания.
– Нет! Нет! – Из Даркуса словно весь воздух вышибли.
Он тряс отца за плечи, попробовал приподнять, понял, что не сумеет, и, всхлипнув, упал на колени. Всё безнадёжно! Даркуса затрясло, он закрыл лицо руками. Горячие слёзы потекли по щекам. Ладони вмиг стали мокрыми.
На плечо ему опустился Бакстер, легонько поскрёб рогом по подбородку. Даркус вытер глаза, и вдруг услышал знакомый звук, словно кто-то сыплет сахар в миску. Даркус посмотрел вниз.
Со всех сторон сбегались жуки и заползали под бесчувственное тело Бартоломью Катла. Навозники, геркулесы и титаны, собравшись плотной массой, подняли папу Даркуса на свои бронированные спины и понесли к двери.
Даркус невольно засмеялся от радости и удивления. Жуки вынесли папу в коридор. Даркус вскочил и побежал следом.
– Вы самые лучшие жуки на свете! – шепнул он. – Бакстер, лети, передай Новак, что мы ушли из камеры.
Бакстер улетел. Даркус открыл жукам дверь в глубине винного погреба, и они поползли к винтовой лестнице. Прибежала Новак. За ней летели Хепбёрн и Бакстер.
– Я очень старалась, но он вот-вот подойдёт к двери, – задыхаясь, прошептала Новак. – Бежим скорее!
Из коридора долетел разъярённый рёв, а потом странный, очень высокий звук, всерьёз напугавший жуков. Они усиленно замахали лапками и усиками.
– Моулинг увидел, что в камере пусто! – Новак схватила Даркуса за руку. – Он выпустит жуков-убийц! Удирать надо!
– Жуков-убийц? – Даркус вспомнил комнату с жёлтыми божьими коровками и бешеными жуками-оленями.
– Они пьют кровь! – со страхом прошептала Новак.
Даркус быстро обернулся к лестнице.
– Жуки, вы сможете поднять папу наверх?
Все жуки до единого: Бакстер, навозники, титаны, геркулесы, бомбардиры, нарывники, щелкуны и скакуны – теперь влезли на папу сверху. Вцепившись всеми лапками в его одежду, они по команде Даркуса разом подняли надкрылья, расправили прозрачные крылышки… И папа, всё ещё без сознания, медленно, словно призрак, вознёсся вверх, в кухню.
Оттуда послышался испуганный вопль. Новак и Даркус бегом взлетели по лестнице. Кухарка в ужасе смотрела на висящее в воздухе тело.
– Милли, закрой глаза! – выпалила Новак. – Не смотри! Это не взаправду. Я потом всё объясню, только не кричи, пожалуйста!
Даркус промчался через кухню, через кладовку, где стояли какие-то ящики, добежал до бокового входа, быстро отодвинул засовы и распахнул дверь. Жуки, взмахивая тысячами крылышек, вынесли папу на улицу, где ярко светило солнце.
Даркус остановился на пороге.
– Уходи отсюда! – крикнула Новак.
Даркус схватил её за руку:
– Идём с нами!
Новак с тоской посмотрела на него и прошептала:
– Не могу.
– А если она узнает? – Даркусу стало нехорошо от одной мысли о том, что Лукреция Каттэр сделает со своей непокорной дочерью. – Новак, она же чудовище!
– Но она моя мама.
И Новак закрыла дверь.
Хамфри остановился у подножия лестницы, глядя вверх, на громадный колючий чёрный шар, покачивающийся у самого края площадки.
– Пикерс, это что?
Пикеринг поправил на плече шланг от баллона с ядовитым газом.
– Какая разница? Убьём, и всё тут.
Хамфри шагнул на первую ступеньку. Лестница была вся скользкая. Хамфри пошатнулся, торопливо сделал ещё шаг, чтобы не упасть, и вторая ступенька рассыпалась в пыль под его тяжестью. Хамфри рванулся вперёд и тут всё-таки поскользнулся и упал.
Падая, Хамфри увидел, как чёрный шар катится вниз, рассыпая во все стороны рогатых кусачих жуков.
Хамфри ткнулся лицом в пол, и в тот же миг шар налетел на него. Жуки посыпались дождём. Обоих кузенов накрыло волной разъярённых членистоногих.
– Давай газ! – проорал Хамфри. – Трави их!
– НЕТ! – завопил Крейвен, лёжа на полу. – Мы без шлемов! Мы тоже отравимся!
– Так наденьте шлемы! – взвизгнул Пикеринг. – Я включаю газ!
Крейвен быстро пополз к двери и распахнул её. Данкиш дотянулся до шлема, напялил его на голову и взвыл: оставшийся внутри полк жуков строевым шагом двинулся к его носу.
– ВКЛЮЧАЙ! – заревел Хамфри, корчась от боли.
Пикеринг прицелился в жуков, облепивших лысую голову Хамфри.
– СМЕРТЬ ВАМ! СМЕРТЬ! – завизжал Пикеринг.
Он старался повернуть кран на баллоне, но пальцы соскальзывали.
