– Даркус, я правда уже выздоровел.
Даркус вывел их из квартиры дяди Макса на улицу. Было чуть больше шести. Уже спустился декабрьский вечер, и на улице зажглись фонари. Прачечная была ещё открыта, и в магазинчике мистера Пателя горел свет, но другие два магазина, «Матушка-земля» и салон тату, стояли тёмные.
Даркус вспомнил то утро, когда они победили Лукрецию Каттэр, и звук выстрела, пробившего ему плечо, когда он оттолкнул отца, сбил его с ног и тем самым спас ему жизнь. Папа больше ничего не помнил о своём спасении. Дядя Макс решил, что, пока он не окрепнет, лучше ему не рассказывать про Жучиную гору в подвале и про то, как жуки участвовали в его спасении.
Оказалось, что этот секрет хранить очень нелегко. Папа всё время спрашивал, как они вытащили его из «Вершин», особняка Лукреции Каттэр, а дядя Макс постукивал себя по носу, подмигивал Даркусу и отвечал:
– Всему своё время, Барти! Нам с Даркусом просто совестно рассказывать: слишком всё это было просто.
Хуже всего, что пришлось прятать Бакстера. Жук-носорог жил пока в подвале, на Чашечной горе. Даркусу ужасно не хотелось расставаться со своим другом. Ему не хватало громадного чёрного жука на плече. Он то и дело начинал о чём-то ему рассказывать, склоняя голову набок, и замолкал на полуслове, вспомнив, что Бакстера нет рядом. Он мечтал о той минуте, когда наконец познакомит папу с Бакстером и расскажет удивительную историю о том, как они с Бертольдом и Вирджинией защитили Чашечную гору и спасли папу от Лукреции Каттэр.
И вот эта минута настала!
Барти остановился за спиной Даркуса, у развалин магазина рукоделия. Дверь в магазин снова навесили, дыру в ней заколотили куском рифлёного железа, разукрашенного граффити. Поперёк двери натянули полицейские жёлтые ленты с грозными надписями:
«ОСТОРОЖНО!»
и
«ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЁН!
ИДЁТ РАССЛЕДОВАНИЕ».
Жёлтый треугольник с восклицательным знаком предупреждал:
«ЗДАНИЕ В АВАРИЙНОМ СОСТОЯНИИ!»
Даркус подошёл к двери и вытащил из-за ворота ключ на шнурке от ботинка.
– Что ты делаешь? – Барти с тревогой оглянулся на брата Макса.
– Всё в порядке! – уверенно сказал Даркус. – Мы обычно через эту дверь не ходим, но тут совсем не опасно.
Дядя Макс успокаивающе кивнул брату.
Даркус взял папу за руку и перешагнул порог.
– Идём, сам увидишь!
3
Бал жуков
Даркус шёл первым. Ребята долго пробирались между грудами досок, кирпичей и кирпичной пыли, перешагивали через наваленные в беспорядке обломки половиц и плинтусов. И наконец пришли в крохотную кухню. Здесь уцелел только потолок, а весь пол был засыпан битым стеклом и осыпавшейся штукатуркой. На дверце чулана висел старый фартук в цветочек.
Даркус потянул папу в тесную уборную. Там в полу был вмонтирован канализационный люк. Вирджиния нырнула в дыру, следом полез Бертольд.
– Я следующий, хорошо? – Дядя Макс вопросительно посмотрел на Даркуса. Тот кивнул. – Отлично! До встречи!
Дядя спустился в люк. Последним скрылся из вида пробковый шлем.
– Там в стену вделана металлическая лестница, – объяснил Даркус.
– И там, внизу, то, что ты хочешь мне показать? – удивился папа.
Даркус опять кивнул.
– Спускайся, я за тобой.
Он улыбнулся, глядя, как папа спускается в люк.
– Не волнуйся, тебе точно понравится!
Даркус последним полез в дыру. Ноги сами находили перекладины лесенки. Спускаясь во влажную тьму, он услышал голос дяди Макса:
– Барти, я пока закрою тебе глаза.
– Да здесь и так ничего не видно, – проворчал папа.
– Мы почти пришли.
Даркус спрыгнул на землю и, обогнув папу и дядю Макса, побежал по размеченной белой дорожке, ведущей в Человечью зону – белый прямоугольник размером со стол для пинг-понга. Там были расставлены три автомобильных сиденья и кофейный столик. Белым цветом было отмечено место, отведённое для людей, чтобы жуки понимали: сюда лучше не заходить, не то вдруг кто-нибудь нечаянно раздавит.
На столике стояла масляная лампа. Мигающий огонёк бросал на стены пляшущие тени. Рядом ждали Вирджиния и Бертольд. У Даркуса от волнения мурашки побежали по рукам и сердце заколотилось быстрей.
Дядя Макс подвёл папу к самому большому сиденью.
– Так, вытяни руки вперёд. Хорошо… Чувствуешь? Это спинка кресла. Садись. Эй, левее! Ага, замечательно.
Он посмотрел на Даркуса, ладонью закрывая Барти глаза.
Даркус встал между Вирджинией и Бертольдом, спиной к Чашечной горе. По его кивку дядя Макс убрал руку.
Барти заморгал, оглядывая тёмную пещеру.
– Не понимаю…
– Я кое-что хочу тебе показать. – У Даркуса кровь шумела в ушах. – Ты спрашивал, как я вытащил тебя из «Вершин»? Вот как!
Он задрал повыше подбородок, втянул в себя воздух, не разжимая зубов, и издал тонкий пронзительный звук. В темноте послышался шорох крыльев. Громадный чёрный жук-носорог, почти невидимый в полумраке, приземлился Даркусу на плечо, поднялся на задние лапки, а передними помахал папе Даркуса.
– Это мой друг Бакстер, – сказал Даркус. – Жук помог мне тебя спасти.
Папа подался вперёд.
– Халькосома кавказус
[3], – прошептал он, широко раскрывая глаза.
– А это Марвин, – произнесла Вирджиния.
Вишнёво-красная бусина на конце её косички развернулась и оказалась жуком-лягушкой. Жук повисел секунду вниз головой, а потом спрыгнул на плечо Вирджинии.
– А это Ньютон! – выкрикнул Бертольд.
Его пушистые белые волосы осветились изнутри, и над головой Бертольда взлетел сияющий светлячок размером с мячик для гольфа.
Даркус раскинул руки в стороны и несколько раз ритмично щёлкнул языком.
– Вот это жуки, которые тебя спасли!
Безмолвный холмик у него за спиной взорвался светом. Из чашек, сверкая биолюминесцентными пятнышками на надкрыльях, выползли сотни огненосных жуков-щелкунов. Вверху замерцали брюшки светлячков, и отсветы побежали по потолку, словно сполохи северного сияния.
