– Ты?! Боишься?! – удивленно посмотрел на нее Стасик. – Ты же никогда ничего не боялась.
– А сейчас я боюсь, – прервала его Анька. – Ведь это наш город. И он что, правда, подвергся этой атаке?! – обратилась она к Василию Ивановичу.
Но тот за ответом «в карман не полез». Тем более, что карманов у него не было.
– Дело в том, что так уж издревле было заведено, чтобы вход в любую Волшебную Страну лежал через холм. Недаром их обитателей иногда называют «народом холмов». А Москва – это…
– «Город на семи холмах»! – дружно закончили за него Анька со Стасиком.
– То есть ты хочешь сказать, что наша Волшебная Страна – самая волшебная в ми-ре? – усмехнулся Колобок.
– Не то чтобы прямо вот так, но не без этого, не без этого… – кивнул Василий Иванович и добавил: – Между прочим, число «семь» всегда считалась магическим числом. Это самый мистический символ. Магия приписывает ему свойства привлечения удачи и победы.
– Что является несомненным свидетельством грядущего успеха нашего безнадежного мероприятия! – с энтузиазмом воскликнула Пелагея Аполлинарьевна.
Однако, поглядев на посуровевшие лица окружающих, поняла, что сказала что-то не то. Точнее, даже не сказала, а ляпнула. Но тут ей на помощь пришел Стасик.
– А почему Москва – это последняя надежда? – спросил он. – Ведь есть же еще и другие Волшебные Страны.
– Есть, – вздохнул Василий Иванович. – Но, к сожалению, они очень ослабли и стали совершенно не такими, как прежде.
– Почему? – поинтересовалась Анька.
– Просто мы не учли коварства Тьмы и не были готовы к ее действиям не напрямую, а в обход. Можно сказать, расслабились. А зря. Как я уже говорил, Мир Людей влияет на жизнь в Волшебной Стране. Так вот, прямых вылазок Тьмы против нас не было. Она просто действовала против Волшебной Страны скрытно. Через Мир Людей. Вы не заметили никаких изменений в поведении окружающих?
– Ну-у… – неохотно протянула Анька. – Как будто все стали грубее и злее, что ли. Слова никому не скажи – тут же тебя обругают да еще и обвинят тебя саму в невежливости и грубости. Даже не знаю, как это и назвать. Может, мне это просто кажется?
– Я знаю как, – сказал начитанный Стасик. – Это называется неадекватностью.
– Чего-чего? – переспросила Марта.
– Ну, это когда поведение не соответствует обстоятельствам или ситуации, – пояснил Стасик. – Говорят, что сейчас неадекватных людей почему-то стало больше.
– Прравильно! – кивнула Марта. – У нас во дворре вообще все коты неадекватные. И собаки. И голуби с ворробьями. А самый неадекватный – это дворрник. Все самое вкусное на асфальте норровит побыстррее собррать и в уррну выкинуть. А из уррны знаете, как тррудно это вкусное доставать?!
– Все правильно, – кивнул Василий Иванович. – И вам это не кажется. Просто Тьма сумела каким-то образом изменить внутреннее зрение многих людей. И они теперь видят все окружающее в черном свете. А это повлияло и на наш мир. Поэтому и фантазии людей стали гораздо более мрачными и темными. А герои этих их фантазий в свою очередь потихоньку пробираются в Волшебную Страну и…
– Слушай, как-то уж у тебя больно мрачно все выходит. Просто страсти-мордасти какие-то, – прервал его Бабай. – Ты страшилки детям на ночь не пробовал рассказывать? Знаешь, у тебя бы оченно даже хорошо получилось. Похоже, скоро не мной, а тобой детей пугать надобно будет.
– Хм… Похоже, я немного увлекся, – виновато кашлянул Василий Иванович, поглядев на вытянувшиеся лица окружающих, и развел лапами. – Бывает…
– Это да. Василий Иванович у нас личность увлекающаяся, – подтвердила Пелагея Аполлинарьевна и неожиданно хихикнула. – Особенно когда он сметаной или рыбой в обед увлекается.
Тот укоризненно посмотрел на нее и продолжил:
– Но врага надо знать в лицо! Чтобы противостоять ему и его коварству. Ведь старые-то герои уже не у дел. А новые… новые какие-то и не герои вовсе.
– Точно! – кивнул Колобок. – Докатился я как-то по делу до Америки и посмотрел на героев тамошних. С виду-то все они из себя прямо супер-пупер герои. Красавцы сплошные со всякими супер-способностями. А чуть копнешь их поглубже, так сплошь оказываются картонные, а никакие не всамделишные.
– Может, это потому, что они все из комиксов. А комиксы по-английски называются «картун» («cartoon»), – высказал предположение Стасик, оказывается, имевший познания и по этому вопросу.
– А как ни назови: картон, он и есть картон! – огорченно развел ручками Колобок. – В общем, какие-то ненастоящие они. И против Тьмы им никак не выстоять. Размокнут и рассыплются враз, как этот твой картон. Не то что наши!
– Так давайте наших и позовем! – оживилась Анька.
– Не выйдет, – вздохнул Василий Иванович. – Как стали люди их забывать, так они все на пенсию и повыходили. По выслуге лет. Устроились среди людей и живут там себе тихо-мирно. А некоторые даже припеваюче.
– Это как это? – удивился Сеня.
– Да очень просто. Баба Яга, например, салон мод открыла. «Для тех, кому за 300»… то есть тьфу!.. «Для тех, кому за 30». Очень большой популярностью пользуется, между прочим. Соловей-разбойник инспектором ГИБДД устроился. От него теперь все водители стонут. Стараются его пост стороной объезжать. «Это же форменный грабитель, просто «соловей-разбойник» какой-то!» – жалуются они на него. И в общем-то, правы. Свою натуру, ее ведь не изменишь. Водяной вообще открыл зарубежные курсы подводного плавания, которое наши туристы дайвингом называют. И очень даже в этом преуспел. Сейчас он то ли где-то на Багамах булькает, то ли на Бермудах, то ли в Красном море. Кощей Бессмертный в рекламный бизнес подался. Таблетки для похудания стал рекламировать. Но переусердствовал и от этого самого исхудания и помер, бедняга. Даром, что бессмертный был.
– В общем, такие вот наши сказочные дела, – еще раз тяжело вздохнул Василий Иванович.
– А богатыри? – поинтересовалась Анька. – Их же у нас много было.
– В профессиональный спорт пошли. Кто в борьбу, кто в бокс, кто в силовые виды спорта, а кто-то даже в бои без правил. «Надо же куда-то силушку свою молодецкую девать», – объясняют. Из чемпионов теперь не вылезают.
– А другие? Ведь есть же еще и другие, – спросил Стасик.
– А другие вообще в кинозвезды подались. Самих себя играют во всяких там фильмах, понимаешь ли. Это ж надо до такого опуститься! В то время, как тут, сами видите, что происходит! – Василий Иванович обвел лапой вокруг.
Книжные полки вокруг внезапно задрожали, слегка размылись, вместо них появился густой лес, потом какая-то пустыня, затем книжные полки снова появились и, слегка подрожав от пережитого, заняли свое прежнее место. Лишь несколько книг, не выдержав тряски, упало на пол. Пелагея Аполлинарьевна тут же бросилась возвращать их на место. Видимо, многовековая работа во многих библиотеках мира сказалась, так ловко она своим хвостом закинула упавшие книги на их прежние места.
