Миссис Фишер улыбнулась и взяла книги.
– Ты как раз вовремя, Уильям, – сказала она. – Мы закрываемся через пять минут.
– Просто долго не мог найти, что мне нужно.
– Большое задание?
Я притворно застонал, и миссис Фишер засмеялась.
Как только миссис Фишер оформила книги, я бросил их в рюкзак, застегнул куртку и вышел на улицу, чтобы встретиться со своей сестрой Линн. В тот вечер она взяла нашу машину, и мама велела ей забрать меня в шесть, когда закроется библиотека.
Я посмотрел направо и налево, но не увидел нашего старенького «Вольво». Ничего удивительного: Линн всегда опаздывала.
Несколько человек вышли из библиотеки и скрылись в темноте. На землю опустился туман, и вскоре они исчезли из виду. Пока я, дрожа, стоял на ступеньках, у меня за спиной защёлкнулась дверь. Через несколько минут внутри погас свет. Потом я услышал, как с парковки за зданием начали выезжать машины. Библиотекари направлялись домой, а я по-прежнему один стоял на ступеньках, ждал, дрожал от холода и с каждой минутой злился всё больше.
Я подошёл к краю тротуара и осмотрел улицу. Из-за тумана было плохо видно, но я так и не заметил нашего «Вольво».
Я вытащил телефон, чтобы позвонить Линн, и понял, что забыл его зарядить. Я мог бы дойти до дома пешком. Днём я часто это делал. Обычно на это уходило около получаса, но из-за темноты и тумана знакомые улицы выглядели угрожающими и зловещими. Я как будто оказался в чужом городе и не узнавал улиц.
Я подождал ещё немного, но наконец сдался. Линн не приедет. Я сунул руки в карманы и пошёл по Сорок второй улице. Тускло горели фонари, почти скрытые туманом. Передо мной вырастали, а потом исчезали вдали голые зимние деревья. Мимо прошла женщина с собакой и растаяла в тумане, как привидение.
Это была ночь в стиле Шерлока Холмса, идеально подходящая для убийства. За спиной я услышал шаги. Из тумана возникли смутные силуэты и снова исчезли. Я повторял про себя, что в Юнион-Хайтс никогда никого не убивали. В тёмных дворах не прятались чудовища и злодеи. Просто было темно и туманно, вот и всё. Я прочёл слишком много страшных книг и посмотрел слишком много фильмов ужасов. Моё воображение разыгралось.
Но я всё-таки ускорил шаг, когда понял, что выбрал дорогу мимо городского кладбища. Я знал, что там полно покойников, крестов, надгробных памятников и могильных ангелов, которые сбились в кучу и кренились в разные стороны, а некоторые уже лежали на земле. Днём кладбище выглядело жутковато, а ночью казалось ещё страшнее.
Я перешёл на другую сторону улицы, чтобы не идти слишком близко к кладбищу, но даже издалека видел памятники, которые подбирались к самой ограде, как будто хотели протиснуться между прутьями и сбежать.
Я ускорил шаг и почти побежал. Чем быстрее я оставлю кладбище позади, тем лучше.
Приближаясь к высоким кладбищенским воротам, я услышал детский плач. По крайней мере, так мне показалось. Но откуда на кладбище взялся ребёнок? Наверное, это было что-то другое, может быть, какое-нибудь животное. У нашей соседки была сиамская кошка, и её мяуканье было похоже на детский плач.
Испугавшись, я пошёл ещё быстрее. Но потом снова услышал плач. Он раздавался снова и снова. Тихий голос звал на помощь. Это точно была не кошка.
Почти незаметная в тумане, за воротами кладбища стояла маленькая девочка и сжимала прутья ограды, как будто заключённая в тюрьме.
– Пожалуйста, помогите мне! – плакала она. – Я не могу выйти!
В её голосе было такое отчаяние, и она выглядела такой беспомощной, что я перешёл через дорогу и заговорил с ней.
– Как ты попала на кладбище? – спросил я. – Что ты там делала в темноте?
Девочка принялась накручивать на палец прядь длинных тёмных волос и обеспокоенно посмотрела на меня.
– Я сама во всём виновата. Я отошла от своих спутников и свернула не на ту тропинку, а теперь не могу открыть ворота.
– То есть твои друзья оставили тебя здесь совсем одну?
– Пожалуйста! – снова принялась умолять девочка. – Открой ворота и выпусти меня. Я больше не могу оставаться в этом ужасном месте.
Я думал, что ворота будут заперты, но, после того как я несколько раз потянул, они со скрипом приоткрылись, и девочка смогла проскользнуть в щель.
– Спасибо тебе! Спасибо. Я тебе навеки благодарна. – Она улыбнулась мне. – Меня зовут Аллегра. А тебя как?
– Уильям.
– Уильям. – Она на минуту задумалась, а потом снова улыбнулась. – Уильям – хорошее имя. Честное. Мальчику, которого зовут Уильям, можно доверять.
Это показалось мне очень странным, но, кажется, это был комплимент.
– Я никогда не встречал никого с именем Аллегра, – заметил я. – Но уверен, что это тоже хорошее имя.
– Я рада, что ты так считаешь.
Аллегра взяла меня за руку.
– Этот туман меня совершенно сбил с толку, – сказала она. – Я не знаю, куда идти. Ты не мог бы довести меня до дома? Если, конечно, тебе не трудно.
– Мне совсем не трудно. Где ты живёшь? – По правде говоря, если бы я повёл девочку домой, то опоздал бы к ужину, но как я мог бросить её одну на улице?
– Поплар-стрит, дом 213. Знаешь, где это?
– Конечно, я знаю Поплар-стрит. Я всю жизнь прожил в этом городе.
– Всю жизнь? Боже мой! А мы никогда долго не задерживаемся на одном месте. – Она крепче вцепилась в мою руку. – До Поплар-стрит далеко идти?
– Не очень. Она по другую сторону кладбища.
– Я бы предпочла не идти рядом с кладбищем. Мы можем пойти другим путём?
– Конечно.
Девочка и понятия не имела, как я обрадовался. Пока мы стояли у кладбищенских ворот, я всё время слышал какие-то странные звуки и видел какое-то движение среди памятников. Я знал, что у меня снова разыгралось воображение, но как же было здорово оказаться как можно дальше от кладбища!
Я взял девочку за руку, и мы свернули на Честнат-стрит. Как только кладбище исчезло из виду, я глубоко вздохнул и пошёл медленнее, чтобы не утомлять Аллегру.
– Почему твои друзья бросили тебя на кладбище? – спросил я. – Они что, хотели тебя напугать? Это подло – поступать так с ребёнком. Моя сестра испугалась бы до смерти.
Аллегра пожала плечами.
– Просто они уже привыкли к моим «исчезновениям», как они их называют. Я часто ухожу гулять одна. Они знают, что я найду дорогу домой или меня приведёт кто-нибудь вроде тебя.
Я удивлённо посмотрел на неё. Никогда прежде я не видел такой странной девочки. Большинство детей боялись темноты и кладбищ. Но Аллегра вела себя так, словно не было ничего страшного в том, что в тёмную, туманную ночь её бросили одну на кладбище.
– Но сейчас ведь уже темно, – заметил я. – И такой жуткий туман.
