Мальчик поймал отскочивший мяч.
– Хороший бросок, – заметил он.
– Спасибо.
Мгновение мы смотрели друг на друга – два незнакомца на школьной баскетбольной площадке. Его лицо освещал яркий белый свет уличного фонаря, а моё было скрыто козырьком бейсболки. Потом, не говоря ни слова, мы начали играть.
Я заставила его попотеть: делала ложные выпады, блокировала, отбирала мяч и совершала один за другим точные броски. Августовская ночь была жаркой и влажной, в воздухе стоял смог. Ему пришлось труднее, чем мне. Скоро он уже тяжело дышал и весь промок от пота: волосы, футболка, шорты – всё было мокрое. Он слишком устал, чтобы сосредоточиться, и сделал небрежный бросок. Когда мяч пролетел мимо щита, он уселся на асфальт и смотрел, как он, подпрыгивая, исчез в темноте.
– С меня хватит, – пробормотал он.
Хотя это он должен был принести мяч, я сама побежала за ним, провела его по площадке и сделала ещё один безупречный бросок.
Мяч подкатился к его ногам, но он даже не встал.
– Ты вообще когда-нибудь промахиваешься?
Я уселась рядом с ним, вдохнула его приятный запах и пожала плечами:
– Я неплохо играю.
Он нахмурился:
– А ещё ты зазнайка.
Я снова пожала плечами:
– Но ведь это правда. Зачем скромничать?
Он принялся внимательно разглядывать меня. Я была рада, что сижу далеко от света.
– Почему я никогда не видел тебя раньше? – спросил он. – Ты здесь недавно?
– Уже некоторое время. – Я специально ответила уклончиво, надеясь, что он не станет больше задавать вопросов, но моя уловка не сработала. Он хотел знать, как долго я здесь живу, откуда я родом, чем занимаются мои родители – короче говоря, всё то, что его не касалось. Я только сказала ему своё имя – Ти Джей Джонс.
Его звали Грэм Мэйсон. Ему было двенадцать лет, и он жил в конце Адамс-стрит. Осенью он должен был пойти в восьмой класс и хотел записаться в баскетбольную секцию.
– Но проблема в том, что я слишком низкий для своего возраста, – объяснил он. – Большинство ребят выше меня. И это даёт им преимущество, понимаешь? Поэтому я тренируюсь каждую ночь. Пробы только в следующем месяце, и если я буду упорно заниматься, то смогу стать лучше.
– Дело не только в твоём росте, Грэм. Посмотри на меня. У меня тоже маленький рост, но я могу легко обвести мяч вокруг тебя.
Моя честность заставила его снова нахмуриться. Чтобы смягчить свои слова, я добавила:
– Это не твоя вина. Просто у некоторых людей есть особый дар. У них всё получается как бы само собой. Может быть, ты умеешь хорошо делать то, чего не могу я. Петь или рисовать. Например, я не смогу попасть в ноты или провести прямую линию.
– Вообще-то я рисую лучше всех в классе. – Грэм оказался таким же нескромным, как и я.
– Ну вот! – ответила я. – Тебе следует заняться рисованием и забыть о баскетболе.
– Но я не хочу становиться художником. Я хочу быть баскетболистом. Хочу, чтобы люди за меня болели. Хочу, чтобы они вставали и кричали моё имя: «Давай, Грэм, давай!»
Я подняла голову и прислушалась к эху, которое разлетелось от школьных стен. Там как будто собралась целая толпа и приветствовала его. Он тоже это услышал. Я знала, что он представляет, как бежит по площадке, делает идеальный бросок из-под корзины и выигрывает чемпионат штата для своей школы. Разве и я когда-то не мечтала об этом? Я была слишком взволнована, чтобы всё хорошенько обдумать, и предложила:
– Хочешь, мы будем встречаться здесь каждую ночь? Будем играть один на один. Я научу тебя всем хитростям.
Впервые за всё время Грэм улыбнулся.
– Ты правда это сделаешь, Ти Джей?
– При одном условии. – Я пристально посмотрела ему в глаза. – Больше не задавай мне никаких вопросов. Не ходи за мной и никому обо мне не рассказывай. Это будет нашей тайной. Если приведёшь с собой кого-нибудь ещё, то больше меня не увидишь. Клянусь!
– Но почему? – Грэм был озадачен, может быть, даже немного напуган. Я всегда производила такое впечатление на людей. Наверное, я была слишком напористой, и поэтому они начинали нервничать.
– Не твоё дело. – На этот раз мне было всё равно, обидится он или нет. Он должен был принимать меня всерьёз. – Пообещай. Поклянись!
Грэм медленно приложил руку к груди.
– Клянусь, – прошептал он. – Умру, если совру.
– Отлично. – Я поднялась и посмотрела на него. – И ещё одно. Нам придётся встречаться позже, чем сегодня. Сейчас кто-нибудь мог вполне проходить мимо и увидеть нас. – Наконец-то я смогла нормально думать. Я так обрадовалась, что снова смогу играть в баскетбол, что позабыла о правилах. Мне повезло, что меня не застукали.
Теперь Грэм уже не на шутку забеспокоился.
– Но я должен возвращаться домой к определённому времени. – Он посмотрел на часы. – Уже почти десять, а я должен был быть дома в половине десятого.
– В полночь, – сказала я, отступая в тень, – или никогда.
– Мне придётся уходить из дома тайком, – ответил Грэм. – У меня могут быть неприятности, Ти Джей.
– Выбирай. – Я начала пятиться, поглядывая на приближающуюся машину. Она ехала медленно, её фары были направлены прямо на нас, и она могла вот-вот меня переехать.
Водитель начал сигналить. Грэм шагнул на тротуар и посмотрел на меня.
– Ти Джей! – крикнул он. – Это мой папа. Мне пора идти!
Я спряталась за деревом и смотрела, как Грэм медленно шёл к машине. Отец отругал его за то, что он так сильно задержался перед началом занятий в школе. Грэм извинился и сел на переднее сиденье. Когда машина отъехала, её фары осветили пустую площадку.
Без Грэма ночь казалась очень тихой. Вдалеке на шоссе шумели машины: одинокий звук, который напоминал мне о счастливых людях, которым было куда ехать и куда возвращаться домой.
Дом… У меня тоже был дом, только я не была там счастлива.
На следующий вечер, задолго до полуночи, я уже стояла под деревом, совершенно невидимая в его тени, и прислушивалась, не появится ли Грэм. Вскоре я услышала стук его кроссовок по асфальту. Он бежал и подкидывал мяч.
– Ти Джей! – позвал он. – Ти Джей, где ты?
Мне нравились эхо его голоса и пляшущая рядом с ним тень.
– Я здесь! – крикнула я.
Грэм резко развернулся. Я стояла в тени прямо позади него и смеялась. Он наконец заметил меня и шумно вздохнул, удивившись, что я так близко:
– Откуда ты взялась?
Не отвечая, я схватила мяч и побежала по площадке. Он помчался за мной и подскочил, пытаясь схватить отпрыгнувший мяч. Мы играли, пока он не упал на асфальт, тяжело дыша, потный и совершенно выбившийся из сил.
