– Не совсем, – мягко ответила Настастья. – Это Гризельда. Наша козочка!
– Что она делает?
– Жуёт ваши брюки.
Нахаба повернулся, собираясь оттолкнуть козу, и издал краткий, полный ужаса вопль.
– Она не кусается! Просто глуповатая домашняя зверушка! – Бермята левой рукой обнял полицейского мага за плечи, а правую сжал в кулак и потряс. Гризельда выплюнула брюки Нахабы и удалилась. Атлант номер 809 продолжал стоять неподвижно. Прямого приказа вмешиваться он не получил.
– Химера – глуповатая зверушка? – прохрипел Нахаба, отталкивая от себя Бермяту. – Статья два-шесть-ноль магического уложения! «Ни один маг не может содержать у себя магических животных с целью или без цели их практического использования».
Бермята, вынырнув с противоположной стороны, опять обнял его за плечи.
– Виноваты! – сказал он. – Больше не будем! Милая зверушка! Нуждается в семье!
– Узнать можно? Если я заведу себе дракона – это содержание без цели использования? – уточнила Ева.
– Да.
– А с использованием?
– С использованием – если ты заставляешь дракона подогревать на кухне воду вместо бойлера.
– А если я засуну его в кофемолку и извлеку из него рыжьё? – ляпнула Ева.
По тому, как все уставились на неё, Ева поняла, что молчание не просто так называют золотом.
– Если ты найдёшь такую кофемолку, куда влезет дракон, это будет арест и полное зомбирование! – железным голосом отчеканил Нахаба.
Бермята торопливо похлопал его по спине:
– Девочка шутит… У меня встречный вопрос! Почему атланты без штанов? Плита-то, конечно, она и есть плита, но всё же?
Нахаба смущённо откашлялся:
– Они из стратегического запаса, были на консервации. Мы не успели их покрасить. Займёмся, когда появятся свободные руки.
– Отчего такая спешка?
– В ближайшее время в городе может быть введено чрезвычайное положение!.. Но это секретная информация! – Нахаба сурово уставился на Еву.
– Она никому не скажет! Это моя племянница, – успокоила его Настасья.
– Я из Симферополя! В Симферополе тепло, сухо и солнечно. Пойти некуда, зато есть реликтовые деревья… – протараторила Ева. Память у неё была школьная. Это когда повторяешь как попугай, не понимая смысла, но с самым прилежным лицом.
– Рад за деревья, но дело конфиденциальное. Мне не хотелось бы… в присутствии посторонних! – упрямо произнёс Нахаба.
– Да оно-то верно. Но тут дело такое… – и Бермята, опять зачем-то обняв Нахабу, что-то зашептал ему на ухо.
Нахаба поморщился и мнительно посмотрел на Еву:
– Что, прямо всё так запущено?.. А к доктору вы обращались?
– Не вылезает от докторов… Девушка очень хорошая и в остальном почти безобидная!
Нахаба кашлянул, неуютно двинул подбородком и уступил:
– Хорошо, но под вашу ответственность! Теперь к делу! – Невер Невзорович взял со стола подсвечник и зажёг свечу. Пламя, меняя цвет, запрыгало. – И так уже несколько дней. Но если б только это! Звери волнуются. Мы вынуждены были закрыть Магзо. Из-под земли лезут громадные черви. Куча вызовов… Мы, откровенно говоря, не справляемся…
– Занятно… Изменение магических полей… – сказала Настасья, с интересом разглядывая огонёк свечи.
– Но отчего? Какова причина? Да и у людей не всё спокойно! Остров у них в Чукотском море появился… Якобы движется и пропадает, когда они пытаются рассмотреть его поближе!
– Когда началось колебание магических полей?
– Первые признаки проявились три дня назад. Поначалу был сильный всплеск магического поля. У нас зашкалило все сканеры рыжья. Потом провал, небольшой период спокойствия – и опять всплеск.
– Такой же сильный?
– Нет. Но уже не прекращающийся. Фонит сильно.
– И что вы предприняли?
– Как всегда… Стали опрашивать магентуру, информаторов, узнавать, не связано ли это с какими-либо действиями Фазаноля.
– И что говорит магентура?
– Говорят разное. Считают, что связано.
Бермята усмехнулся:
– А когда они утверждали обратное! У нас же как? Подрались два дракона и разнесли огнём мост – виноват Фазаноль. Ведьма потеряет летающий зонтик – опять же валят на него.
Внутри помидорных щёк Невера Нахабы пробудился вулкан. Пробудился глубоко, и до поверхности дошла только лёгкая дрожь.
– В данном случае Фазаноль действительно замешан! – отчеканил он. – Вчера магами Фазаноля был совершён налёт на группу, перевозящую запретные артефакты. Я сам был в составе группы… К сожалению, я ничего не запомнил! Мне стёрли память примерно на сутки! Я помню утро понедельника – а потом сразу утро среды… Весь вторник выпал к ядерной бабке! – Костяшкой согнутого пальца Нахаба коснулся лба. Там у него было пятно ожога – место, куда ударила искра Пламмеля.
«Так вот почему он меня не узнал! Память стёрта!» – с облегчением подумала Ева.
Неосторожно она посмотрела на лоб головняка по рыжью, слишком пристально. Тот в ответ вскинул на неё подозрительные глазки. Однако его внимание больше привлёк половик, прикрывавший плечи Евы.
– Ковер-самолёт? А во что-нибудь другое нельзя было закутаться? – спросил он.
– Закон укрываться коврами-самолётами не запрещает, – весело сказала Настасья. – А как вам стало известно, что напали именно маги Фазаноля, если память стёрта, а Звенидраг без памяти?
– Один из сообщников Фазаноля погиб. Прочее сообщил информатор. Там были Пламмель, его сообщница Белава и этот самый третий. Но лучше я расскажу всё по порядку…
Пока он говорил, Настасья слушала его поощрительно, не перебивала, но Ева заметила, что она почти не отрывала глаз от лба и лица головняка по рыжью.
– Кроме того, в вагоне находилась девчонка с незаконной рыжей магией. Что это за девчонка, откуда она там взялась – нам пока неизвестно, – закончил Нахаба.
– А откуда узнали, что она вообще там была?
Завязавший вампир вытянул из кармана книгу с отверстием в обложке:
– Вот он! Вещун погибшего атланта. С него был сделан запрос и получен отрицательный ответ. В нашей базе нарушителей девчонка не значилась. К сожалению, из-за всплесков магии подробностей запроса не сохранилось – только то, что ответ был отрицательный.
– И что вы предприняли, когда обнаружили кражу артефактов?
– Усилили меры безопасности. Искали запретную жёлтую магию. Нападение-то было с её участием!
– Здравый подход. Если на кого-то напали с веником – значит, надо устроить облаву на всех, кто использует веники. Найдёшь кого-то с веником – и какой-никакой, а виновный уже есть! – заметил Бермята.
