– Тогда идём к нему! – заспешил магент Веселин. – Я обязан его задержать!
– Ты обязан – ты и задерживай!
– Ты будешь мне помогать! Тебе за это снизят срок заключения! – торжественно произнёс Юстик.
– Угу. С вечного на пожизненное, – кисло сказал стожар и поднялся на ноги. – Ну что ж, идём!.. К моему Фазанолю, так к моему Фазанолю! Он в подвале.
В подвал вела деревянная, со следами многократной покраски и утепления лестница. На ступеньках валялся сгнивший матрас. Филат спустился первым. Внизу обнаружилась ещё одна дверь. Ева потянулась к ней, но стожар удержал её за плечо и дёрнул назад:
– Пусть магзель открывает! У него служба такая – Фазанолей пачками под арест брать.
Веселин, нахмурившись, оглядел отслоившуюся краску.
– Что не так? Дверь как дверь. Магического свечения нет, – сказал он.
– Вот и я о том же. Посмотри на стены, на потолок, на лестницу. Повсюду магическое свечение есть, а у двери его нет! Представь себе дно моря, на котором лежит совершенно сухое неволшебное яблоко!..
Юстик, почти уже коснувшийся двери, убрал руку за спину:
– Думаешь, экранирование?
– Угум. И очень хорошее. Вызови атланта – пусть её вышибет! На големов мало что из магии действует. Разве что самая грубая, атакующая…
– А ты не боишься, что я атланта потом на тебя натравлю? – покусывая губы, поинтересовался Юстик. Он достал бляшку в форме маленького щита и вызвал атланта. Атлант, выдернутый младшим магентом из оцепления, цеплял макушкой потолок. Его голова была стандартно прекрасна: правильный греческий нос, твёрдый подбородок и навеки уложенные мраморные кудри. В руках у атланта была шипастая дубина.
– № 598! Приготовься к бою! После этого открой дверь и задержи всех, кто будет внутри! – взмахнув бляшкой, велел Юстик.
– Выполняю! – пророкотал атлант и, вскинув на плечо дубину, толкнул дверь.
Дверь не приложила никаких усилий, чтобы открыться, а просто исчезла с сухим хлопком. В следующий миг на атланта бросилась жуткая тварь с обезьяньей мордой и нанесла ему удар длинной лапой. Первым же ударом ей удалось сорвать с голема защитный жилет и добраться до глины.
Стожар и Ева оказались сзади. Умный Филат, предвидя подвох, придержал Еву и задвинул её к себе за спину. Юстику же не повезло. Первым ударом кожистого крыла он был отброшен в темноту, где и скрылся вместе со своей глупой отвагой, усыпляющей трубкой и стреляющими пуговицами. Ева пыталась высунуться из-за спины стожара. Во мраке что-то барахталось, каталось по полу, и шум боя перекрывался монотонным, как у автомобильного навигатора, голосом атланта: «Вы задержаны! Пожалуйста, зафиксируйте свои зубы, когти и крылья в стационарном положении!»
Хлопали кожистые крылья, летела пена, и всякий раз, как атлант и жуткая тварь обменивались ударами, возникали яркие жёлтые всплески. Кое-как оторвав от себя разъярённого зверя, атлант размахнулся дубиной с шипами, но стожар не позволил ему пустить её в ход. Он вскинул руку – и шипы дубины засели в потолочной балке. В следующую секунду из рукава Филата метнулось нечто похожее на зелёную лиану и мгновенно оплело атланта по рукам и ногам.
Сшибив атланта с ног, тварь кинулась к Еве. Стожар защищать её не стал, а ловко отпрыгнул в сторону. «Предатель!» – возмутилась Ева, однако вместо того, чтобы растерзать её, жуткая тварь прижала её к груди и с ней вместе принялась прыгать, издавая квохчущие звуки с обезьяньим уклоном.
– Ты что, не узнала? Это же твоя горгулья! Её посадили здесь охранять!.. Жуть! Я потратил девяносто семь капов! Пятьдесят – чтобы разобраться с дубиной, и ещё сорок семь на живую лиану… – тоном старого скряги пробурчал стожар.
Горгулья перестала прыгать и вернула Еву на пол. Потом покосилась на стожара и продемонстрировала ему очень выразительные клыки. Пленённый атлант лежал на полу и неспешно дёргал руками и ногами. Из лианы торчали уже только его ступни и белая прекрасная равнодушная голова.
Горгулья подпрыгивала, хлопала крыльями и пыталась положить Еве на плечо обезьянью морду.
– Попроси её куда-нибудь сгинуть! Представь, чего от неё хочешь, а потом коснись её. – Филат стоял бледный, во что-то вслушивался и, казалось, не радовался, что история с горгульей закончилась благополучно.
Ева представила, как горгулья бегает по дому, и коснулась её. Пальцы слабо осветились, в подушечках возникло покалывание. Горгулья рванулась к лестнице и исчезла.
– Ой! – воскликнула Ева. – Как я это сделала?!
– На редкость бездарно! Ты перелила в неё полтора магра рыжья, а можно было сделать это же за один кап зелени! – сказал стожар.
Откуда-то вынырнул Юстик.
– Невероятно! Ева ухитрилась понравиться горгулье! – воскликнул он.
– Ева ухитрилась понравиться даже мне. Но тебе я её хвалить не разрешаю… Тшш! – Стожар стоял у стены и, напрягая зрение, вглядывался в полумрак за приоткрытой низкой дверью. Полумрак был странный: серый, подвижный, он то вспыхивал, то куда-то уползал, оставляя тревожное и двойственное ощущение. С одной стороны, тебе казалось, что ты видишь ВСЁ. С другой же – понимал, что не видишь НИЧЕГО.
Филат послал осветительную искру, отделившуюся от его ногтей при взмахе руки. Искра покатилась по воздуху как яблоко – белая, круглая, с нечёткими границами, но света от неё было мало. Лишь когда она стукнулась в дальнюю стену и сухо лопнула, на миг возник старый шкаф-стеллаж с открытыми полками и рядом нечто вроде огромной чугунной ванны.
– Освети ещё! – попросила Ева.
– Хватит. Я и так потратил на искру три капа.
– Ты вечно считаешь капы. Свои, чужие… – заявил Юстик.
– Чтобы тебе нахамить, мне придётся потратить два капа и две калории. А чтобы врезать – одну калорию и ноль капов. А теперь прими во внимание мой принцип строжайшей экономии и сделай выводы! – сказал Филат.
Юстик стоял у порога. В шаге от него пролегала граница, дышащая незримой смертью. Практикант то придвигался к границе, то пятился. Она и влекла его, и пугала. Под глазами у него залегли синие круги.
– Мама говорила мне: «Никогда не вглядывайся в темноту! У неё слишком много разных оттенков. Ты сойдёшь с ума!» – сказал стожар.
– Ты говорил с Фазанолем? Видел его? – с тревогой спросил Юстик.
Филат смотрел на колеблющиеся, постоянно меняющиеся границы полутеней за порогом – они завораживали его, замедляя речь.
– Видел… да… А вот говорить с Фазанолем… это не разговор… это совмещение сознаний… быстро разбираешься, чего Фазаноль хочет от тебя и что обещает. И порой он даже что-то даёт, но потом всегда оказывается, что он тебя обманул. Либо он дал нечто, что ты получил бы и без него, но не того качества и раньше времени, либо подсунул своё взамен того, о чём просил ты… – Филат презрительно шевельнул в воздухе рукой, протянув её к завесе полутеней. Но до границы руку не довёл и опустил её. – Будто ты нырнул в пруд, где темно, страшно и холодно, а потом тебя из темноты начинают прощупывать, искать в тебе лазейки… К каждому у Фазаноля свой ключ! Иногда он просто предлагает тебе рыжьё и показывает, сколько разного можно получить за это рыжьё. Если же нет – приводит тебя во внутреннее волнение, заставляя запаниковать, а потом наносит штопорный удар в твоё слабое место…
