Бермята, повернувшись, сунул Еве здоровенный тесак с зазубринами:
– Высунись и руби! Я не достану!
– Прямо по руке?! – испуганно спросила Ева.
– Да ничего ему не будет! Это же Грун!
Ева послушалась. Высунувшись из магшины с тесаком, она сумела зацепить руку. Никакого сопротивления Ева не уловила. Рука разорвалась при первом же прикосновении. При этом та часть, что оставалась на двери, ловко слилась с остальной частью Груна. Чёрная клякса побежала по лезвию тесака, уничтожая его.
– Бросай! – крикнул Бермята.
Ева разжала руку, и тесак унёсся вниз. Тем временем Юстик, желая получше прицелиться из своего многоствольного оружия, по пояс высунулся из люка, потом вдруг пискнул – и его ноги медленно поползли вверх, покидая магшину. Казалось, невидимый спрут вытягивает Юстика из «ровера».
– Надо же! Я про встречный ветер забыл! – сказал Бермята и сбросил скорость.
– Так нормально? – спросил он у Юстика.
Младший магент Веселин не откликнулся, но в переднем стекле между «дворниками» вдруг возникло его бледное лицо. Встречный ветер прижимал практиканта щекой к лобовому стеклу, заставляя его буквально растекаться по нему.
– Видимо, надо ещё немного снизить, – с сожалением произнёс свет Васильевич и дёрнул ручник, к которому был привязан ещё какой-то талисман. Разогнавшийся «хаммер» пронёсся вперёд, но сразу развернулся и пошёл на таран. Через лобовое стекло торжествующее лицо Пламмеля пылало как закатное солнце. Сзади торчали кукольное личико Белавы и какая-то жуткая клякса, заменявшая лицо Груну.
– Давай, практикант! – орал Бермята, выхватывая у Настасьи свой магстолетик. – Давай! Покажем им!
Высунувшись в окно, он отчаянно палил в «хаммер». После одного из выстрелов у «хаммера» отлетела крыша и, загребая воздух куриными крылышками, куда-то умчалась по своим делам. Худенькую Белаву, сидящую сзади, стало сносить ветром. Она выбросила стреляющую трубу и вцепилась в спинку переднего сиденья.
Магент Веселин сумел отлипнуть от «ровера», кое-как втянулся в люк и, прицелившись, дёрнул пальцем, продетым в кольцо. Воздух прочертили шесть огненных струй. Заряды пронеслись вперёд, а огненные струи угодили прямо в бедного практиканта. Пистолет вырвало из рук Юстика, завертело и унесло. Юноша провалился в люк, разглядывая ободранный кольцом палец.
– Видели: как я их! Досадно только, что не попал! – в восторге сообщил он Еве и принялся совать ей палец прямо в нос.
Бермята лихорадочно дёргал рычаги, пытаясь отвести «ровер» от «хаммера». Но было уже поздно. Перед самым столкновением «хаммер» неожиданно рванулся и завертелся, но всё равно зацепил «ровер» боком. Еву бросило сначала вперёд, а потом сразу назад. Где-то рядом мелькнули ноги Юстика и длинная коса Настасьи. А потом «ровер», кувыркаясь, начал падать. Еву завертело как в стиральной машине. Когда её лицо оказывалось напротив стекла, она видела стремительно приближающуюся воду. Белые барашки волн остановились и отвердели.
Ева зажмурилась. Магшину ещё несколько раз кувыркнуло, что-то ударило её по днищу – и… падение внезапно прекратилось.
«Мы в воде… Я в воде…» – подумала Ева и лихорадочно забарахталась, пытаясь грести. Воды она не почувствовала, но знала, что вода должна быть, раз уж они упали в море. Внезапно нашарила рядом какой-то канат, вцепилась в него и, не задумываясь, откуда он взялся, начала по нему взбираться.
– Будет просто замечательно, если ты отпустишь мои волосы! – сердито произнёс кто-то.
Ева открыла глаза и увидела, что канат, по которому она взбирается – коса Настасьи.
– Ой! – сказала она.
– Можешь не извиняться. Тогда мне тоже не придётся просить прощения, что я укусила тебя за руку, – ответила Настасья.
– Вы укусили не её, а меня! – смущённо поправил магент Веселин. – И ещё, мне очень неудобно просить, но не могли бы вы встать с моей спины?
Настасья приподнялась, освобождая Юстика. Ева выглянула в окно. Свинцовая вода была совсем рядом, но они её не касались. «Ровер» лежал на ладонях у облачного великана с добрым и мягким лицом. Причём мягким его лицо было во всех смыслах, поскольку оказалось слепленным из туч. К ногам великана жалась облачная собака.
Бермята, перебравшись на капот и каким-то чудом приподняв его крышку, проверял полётные талисманы. Все они были на месте. Убедившись, что «ровер» держится в воздухе, великан осторожно отпустил его, повернулся и, переставляя облачные ноги, ушёл по небу. Облачный пёс побежал за ним.
Настасья крикнула ему «спасибо!», и великан, не оборачиваясь, махнул рукой.
– Нас поймали элементали воздуха. Они наблюдали за схваткой! – подытожил Бермята.
– А почему не вмешались, когда нас таранили? – спросила Ева.
– Они редко вмешиваются. То, что они нас спасли, – уже чудо.
Настасья посмотрела на море. Над водой, не касаясь волн, скакали красные, на лаву похожие шары. Изредка от них отрывались отдельные языки пламени, складывающиеся в людей в алых одеждах.
– И второе чудо. Элементали огня не помогли Пламмелю с нами расправиться. А ведь им это ничего не стоило!
Бермята задрал голову, высматривая в тучах «хаммер». Тяжёлый джип их больше не преследовал, но вновь набрать высоту Бермята не решился, и дальше они летели вдоль моря так низко, что порой Еве казалось, что одна из медлительных тяжёлых волн ударит в днище «ровера».
Не доверяя покалеченной магшине, Бермята больше не разгонялся и озабоченно разглядывал подмокшую карту, которую недавно захлестнуло высокой волной.
– Идея такая! – сказал он. – На карте ничего не видно. Магшина стала типичным таксистским корытом. Нужно тянуть к острову Врангеля. Там как-нибудь починимся. А поиски прочих исчезающих островов придётся немного отложить.
Юстик был явно смущён своей низкой эффективностью в бою. Не желая её признавать, он задвинул сложную и горячую речь, в которой были понятны все отдельные слова, но общий смысл ускользал, а потом по пояс высунулся в верхний люк.
– Юстиниан Григорьевич! Может, не надо? Спрячьтесь, умоляю вас! В ушки ведь надует, – издевательски заметил Бермята.
– МОЖЕТ, НАДО! И попрошу не вмешиваться в принимаемые мной решения! – воспылав от гнева, воскликнул юноша. Встречный ветер раздувал ему волосы. Изредка тот же ветер отрывал от волн пену и швырял её на «ровер». Пена множественными пузырьками повисала на плечах младшего магента Веселина, сползала по пиджаку и лопалась.
Но зато и остров Врангеля первым заметил тоже Юстик и, постучав сверху в лобовое стекло, с торжеством указал Бермяте направление. Через стекло «ровера» остров Врангеля походил на инфузорию туфельку. А вот на слегка подсохшей карте он напоминал замёрзшего воробья – округлая головка, маленький хвостик, горбик сложенных крыльев.
– Встречная идея! – сказала Настасья, всё это время о чём-то напряжённо думавшая. – Мы садимся около Звёздного. Это раз. Там высаживаем Еву и Юстика… Это два.
