В период формирования нового правительства в Самаре, а позднее в Уфе с теми из нас, кто находился за границей, поддерживался самый тесный контакт. Однако, когда под угрозой большевистско-германского продвижения Директория была вынуждена переместиться в Омск, все контакты были практически утрачены.
Осенью 1918 года британское и французское правительства выступали, по крайней мере с виду, за признание Директории в качестве законного правительства России. Однако на самом деле их интересы были иными. Еще в конце 1917 года, через два месяца после большевистского переворота в Петрограде, представители французского и английского правительства (лорд Мильнер и лорд Роберт Сесиль, с английской стороны, и Клемансо, Фош и Пишон – с французской) заключили тайную конвенцию о разделе сфер действий в западных районах «бывшей Российской империи» с нерусским, в основном, населением. Согласно этой конвенции, сразу же после победы в войне балтийские провинции и прилегающие к ним острова, а также Кавказ и Закаспийская область войдут в английскую зону, а Франция получает такие же права на Украину и Крым. Таким образом, еще до Брест-Литовского договора, в период заключения перемирия между Германией и большевиками, союзники сочли себя абсолютно свободными от всяких обязательств перед Россией.
В ночь на 18 ноября 1918 года в Омске были арестованы и высланы члены Директории, принадлежавшие к партии эсеров (Авксентьев, Аргунов, Зензинов и Роговский), и в тот же день адмирал Колчак был провозглашен «Верховным правителем» России.
Переворот в Омске был совершен спустя неделю после окончательной капитуляции Центральных держав, которые 11 ноября 1918 года подписали соглашение о прекращении военных действий. Эту неделю английское правительство могло бы использовать для того, чтобы удержать генерала Нокса от осуществления запланированного переворота и в конечном счете признать Директорию. Однако этого оно не сделало.
Мое убеждение, что английское правительство могло бы предотвратить свержение Директории, было позднее подкреплено официальным свидетельством Уинстона Черчилля, военного министра в кабинете Ллойд Джорджа. Выступая 6 июня 1919 года в Палате общин, он заявил: «Колчака создали мы».
Колчак
Появление Колчака в Омске в середине октября 1918 года, когда в полном объеме развернулась деятельность Временного Всероссийского правительства (Директории), явилось полной неожиданностью. С конца июля 1917 года до момента своего прибытия в Омск он постоянно жил за границей.
Колчака как выдающегося флотоводца прекрасно знали и в России, и за рубежом. Незадолго до падения монархии он был назначен командующим Черноморским флотом. Как и большинство высших флотских офицеров, он вначале поддержал переворот. У него всегда были очень хорошие отношения с личным составом флота, и после переворота он охотно сотрудничал с Центральным комитетом Черноморского флота и гарнизоном Севастополя. Однако по характеру своему Колчак был нетерпелив, капризен и легко поддавался влиянию.
Его первый устный доклад Временному правительству по прибытии 20 апреля в Петроград был весьма оптимистичным. Однако вскоре, в начале мая, у него возник первый конфликт с командованием военно-морских сил, и для восстановления мира, как было сформулировано, между адмиралом и Центральным комитетом я вынужден был отправиться в Севастополь. В июне произошло новое расхождение во взглядах, на этот раз более серьезное. В состоянии крайнего раздражения адмирал отказался от своего поста и в сопровождении своего начальника штаба Смирнова выехал из Севастополя. В поезде по дороге в Петроград он оказался вместе с американским адмиралом Гленноном, который позже предложил ему отправиться в Соединенные Штаты в качестве инструктора по минному делу и современным методам борьбы с подводными лодками. Адмирал Колчак принял это предложение.
Хотя ранее Колчак никогда политикой не занимался, его вскоре включили в подпольный «Республиканский центр», и на той стадии он даже считался возможным кандидатом на высший пост в планировавшейся диктатуре. Меж тем Временное правительство получило от правительства США официальную просьбу командировать Колчака в Америку для работы в штабе главнокомандующего военно-морскими силами США. Согласие было дано, и в конце июня он отправился в Вашингтон, сделав по дороге остановку в Лондоне. Однако надеждам адмирала не суждено было сбыться. Когда он прибыл в Вашингтон, выяснилось, что работы для него нет. В начале 1918 года, на этот раз без разрешения Временного правительства, он поступил на службу в военно-морские силы Англии и был направлен в Сингапур, где поступил в распоряжение главнокомандующего Тихоокеанским флотом.
В марте он получил от британского руководства в Лондоне телеграмму с предписанием немедленно отправиться в Пекин и встретиться там с русским посланником князем Кудашевым.
В конце марта или в начале апреля он встретился в Пекине с казачьим атаманом Г. М. Семеновым, а затем отправился в Харбин, откуда выехал в Читу в расположение войск Семенова. Затем он возвратился в Харбин, а оттуда 8 июля выехал в Токио. Действуя в соответствии с соглашением, заключенным с англичанами и французами в декабре 1917 года, японцы захватили Владивосток, а затем взяли под свой контроль большую часть российского Дальнего Востока.
Как только японские войска были выведены с этих территорий, адмирал отправился во Владивосток вместе с английским генералом Ноксом, который ранее попал в поле зрения общественности в связи с корниловским делом. Согласно заявлению самого Колчака, он передал Ноксу свою записку о создании режима сильной власти.
Следующий шаг в этой игре был связан с приездом во Владивосток чешского генерала Гайды, с которым и состоялось дальнейшее обсуждение вопроса о создании диктатуры в Сибири.
В Омск Колчак и Нокс приехали вскоре после прибытия туда Директории. Через несколько недель адмирал встретился с представителями генерала Деникина, которые специально для этого приехали в Омск. Позднее Колчак через посредство генерала Лебедева, приехавшего из Екатеринодара, вступил с Деникиным в переписку.
По настоянию Сибирского правительства и с согласия члена Директории генерала Болдырева Колчак был назначен военным министром.
7 ноября он выехал на фронт и возвратился в Омск 16 ноября. В ночь с 18 на 19 ноября был совершен переворот, о котором я упоминал выше, в результате которого несколько членов Директории были арестованы, остальные были вынуждены уйти в отставку, и в тот же день адмирал Колчак был провозглашен «Верховным правителем» России.
* * *
Между тем интервенция союзников в Россию провалилась. 2 марта 1919 года неожиданно появился Коммунистический Интернационал (Коминтерн), который выступил с отчаянным обращением ко всем рабочим и демобилизованным солдатам Европы дать отпор «империалистическим поджигателям войны» в лице их правительств. А факт вторжения Красной Армии в пределы Украины на фоне провала интервенции Франции в поддержку украинского сепаратистского движения во главе с Петлюрой не оставил сомнений в том, что большевики вовсе не намерены считать свою революцию событием «местного значения» и придерживаться статей Брест-Литовского мира.
