Нев все равно не выглядел убежденным.
– Тогда почему на нас больше никто не нападает? Мы уже час тут бродим без происшествий.
– Впечатлились тем, как ты разделался с тем здоровяком? – предположила Лиля.
– Или уже наелись другими и ждут теперь, когда снова проголодаются, – мрачно добавил Ваня. – Ясно же, что справились только мы. То есть ты.
Он посмотрел на Нева, а тот уверенно мотнул головой, возражая:
– Егор тоже справился бы. Он быстрее и проворнее меня. И потом, если так, то где тела? Подобные сущности обычно интересуют души и энергия, а не бренная оболочка. Остались бы тела. А от Садыковой – только оружие и очки. Здесь же вообще никого и ничего.
– Тогда, может быть, им все же удалось сбежать? – с надеждой произнесла Лиля. – И они прячутся где-то. Там, где нет камер: в закрытой части здания, которая, как выяснилось, не так уж и закрыта.
– К слову о здании, – неожиданно оживился Ваня. – Помните, что говорил тот ненормальный парнишка? Про дух здания, который якобы злится и может навредить? С которым он тут вроде как болтал по ночам, пытаясь успокоить и убедить никого не трогать?
– И что? – не поняла Лиля.
– Может быть, парень не такой уж сумасшедший. Может быть, он действительно «чувствительный». И это не голоса у него в голове, а голос некоего духа здания. Не призрака погибшего тут человека, а самого здания.
Заметив удивленно взлетевшие брови сестры, Ваня ухмыльнулся, напуская на себя привычный вид человека, ни к чему не относящегося серьезно.
– А что? Вам всем можно задвигать безумные аномальные теории, а мне нельзя?
– Вообще-то, теория не такая уж и безумная, – согласился с ним Нев. – Если, конечно, предположить, что у здания может быть своя душа. Но если реальна память камня, то и такое возможно. Если воспринимать дух как сгусток энергии. Эти стены больше ста лет могли впитывать не только воспоминания, но и энергию людей, находившихся здесь. Страдавших, надеявшихся, сочувствовавших, лечивших, заботившихся, исцелявшихся, умиравших, скорбевших… У старых зданий свои тайны. И не всегда они связаны со случившимися в их стенах трагедиями, оставившими после себя беспокойных призраков.
– Как разозлившееся здание может быть связано с тем, что мы видели? – Лиля нахмурилась. – С тем, что видел Соловьев?
– А что ты сделаешь, если к тебе вломятся чужаки? – Нев улыбнулся.
– Заору, – честно призналась Лиля, все еще не понимая, куда он клонит. – И позову тебя, чтобы ты их выгнал.
– А если это будет кто-то, с кем ты сможешь справиться сама?
Она пожала плечами.
– Тогда просто заору и выгоню.
– Все правильно. Для нас крик – это одновременно реакция, вызванная страхом, и бессознательная попытка напугать того, кто напугал нас, заставить его отступить. Если принять как данность, что здание имеет свою душу, нечто живое внутри каменных стен, то это его реакция на вторжение: напугать и выгнать. И пугает оно с помощью созданных им фантомов. Правда, тот монстр, – Нев неосознанно коснулся все еще ноющей правой руки, – не был похож на фантом.
– Я уже не говорю о том, что сейчас нас заперли, – возразила Лиля. – И не дают выйти.
– Может быть, терпение здания лопнуло? – предположил Ваня. – Во время нашей игры дух разозлился окончательно и перешел от крика к активным враждебным действиям. Если бы ко мне вломились чужаки и не отреагировали на крик: «Пошли вон»… Я бы схватился за что-нибудь тяжелое и огрел их как следует. А если бы законы позволяли, то и прикончил бы, чтобы другим неповадно было.
Лиля задумалась ненадолго и наконец кивнула.
– Ну да, что-то в этом есть. Насколько я понимаю, вы были самой многочисленной группой из тестировавших аттракцион. До вас были только пары участников. Может быть, это стало последней каплей.
– Осталось решить, какая версия нам нравится больше, – подытожил Нев. – С тонким местом и прорывом ткани бытия или с разбушевавшимся духом здания.
– И иметь в виду, что обе они могут оказаться неверными, – хмыкнул Ваня.
– Не исключено, – согласилась Лиля. – Может быть, возьмем в качестве рабочей версию с духом?
– Почему именно с ним? – заинтересовался Нев.
– Потому что в этом случае хотя бы понятно, что делать дальше: попытаться вступить с духом в контакт, убедить его, что мы все поняли и больше не допустим неуместное вторжение на его территорию. Что делать в случае прорыва ткани бытия, я вообще не представляю.
– Но ты знаешь, как вступить в контакт с духом здания? – не удержался от подначки Ваня.
– Нет, но всегда можно попробовать просто поговорить, как пытался делать Марат.
– А я вот думаю, что независимо от причин произошедшего, надо сначала поискать остальных, – предложил Ваня. – Если Нев прав в том, что потусторонним сущностям нет дела до наших оболочек, то тела должны быть, а раз их нет, значит, наши могут быть живы. Соберемся все вместе, сможем придумать и решение. Егор – парень хоть и вредный, но смекалистый, а Карина уже в некотором роде в контакт со зданием – или духом – вступала, когда в его прошлое заглянула. Костян, конечно, нам без надобности, но его и капитана Красотку надо бы найти из чувств солидарности и человеколюбия. Так что надо идти в закрытую часть здания и запускать этот шарик.
– Указатель? – уточнил Нев и нахмурился. – Странно, что он не привел нас ни к кому в первый раз. Как будто его что-то сбило. Но можно попробовать снова.
– Если он опять станет чудить, будем просто ходить по этажам и звать их, – решил Ваня. – Но их надо найти.
Ни Нев, ни Лиля не стали спорить с этим утверждением. Последняя лишь добавила:
– Что бы здесь ни происходило, я рада, что мы вместе, – она улыбнулась, обнимая Нева одной рукой за талию. Тот успокаивающе обнял ее в ответ. – Не представляю, что со мной было бы, если бы пришлось еще и переживать за кого-то из вас. А уж если остальных найти не получится…
– Да, в этом случае нам действительно повезло, – непривычно серьезно признал Ваня. И тут же добавил, чтобы немного понизить градус драмы: – Ты умна, я суперумен, а Нев у нас вообще мегамозг с волшебной палочкой в кармане. Мы и втроем этот орешек расколем, если придется.
– У меня нет волшебной палочки, – меланхолично напомнил Нев, делая еще один глоток чая.
– Не придирайся к словам.
⁂
Для перехода в закрытую часть здания им пришлось воспользоваться лестницей, на которой погибла Олеся Карпова, поскольку другого прохода они не знали. Карине удалось попасть туда как-то иначе, но она не успела рассказать им как: случая не было.
Стоило ступить из коридора, все еще освещенного лампами, за дверь, как их тут же проглотила тьма. Такая вязкая и плотная, что, казалось, даже фонарики не в состоянии с ней справиться. Они разрезали ее своими лучами, но не разгоняли.
