– Глупый мальчиш-ш-шка, – усмехнулся Ссарбик, откровенно любуясь собой. – На с-с-сей рас-с-с от нас-с-с не уйдеш-ш-шь!
Нагнувшись, Трогг подхватил с земли Дреллу, будто какой-то опавший лист, и та, оглушенная, повисла на его руках, покачивая тонкими оленьими ножками.
– Троггу бить? Один удар, и она отправится спать.
– Нет, Трогг. Еще не время.
Арам вздрогнул. Этот голос ему был знаком. Конечно, Сокрытые ни за что не появились бы так просто, без бессердечного, глумливого предводителя, без Малуса. Высокий, мрачный на вид, вооруженный до зубов, пират и убийца вынырнул из шатра, ковыряя острием кинжала между зубов. На левой руке его поблескивала железом тяжелая латная перчатка. Подняв ворот, чтобы хоть как-то защититься от проливного дождя, он бросил взгляд на Арама, на Дреллу и, наконец, на поверженную тауренку позади них.
– Так-так, кто это тут у нас? Уж не малыш ли Арамар Торн со своим бродячим зверинцем?
Его прислужники угодливо расхохотались, а Ссарбик, чуточку перестаравшись, заткнулся лишь после того, как Малус метнул в его сторону взгляд.
– Где же твои остальные друзья? Только не говори, что в лапах у воинов Кром’гара. Уж очень мне хочется покончить со всем вашим сборищем недоумков лично, как и с твоим отцом.
Арам стиснул зубы. Как ни велик был соблазн огрызнуться, ответить чем-нибудь колким – нет, Малусу он не скажет ни слова.
Чавкая грязью, пират подошел вплотную, присел, ухватил Арама за подбородок, заставил поднять голову так, что мальчику волей-неволей пришлось взглянуть в его холодные, темные глаза. От Малуса явственно веяло моряцкими запахами – табаком, солью, ромом.
– Говори же, – негромко, едва ли не добродушно сказал Малус. – Ничего-ничего, говори.
«Не поддавайся на эти штуки. Не забывай, кто он таков!»
– Давай, спрашивай, о чем хочешь. Вижу ведь: ты умираешь от любопытства.
Ярость в душе вскипела сильнее прежнего, но Малус был совершенно прав. Извернувшись, Арам попробовал дотянуться до рукояти Алмазного Клинка за поясом, но ничего у него не вышло: магия Ссарбика спеленала его – надежнее некуда.
– Где он? – пробормотал Арам. – Где дядя? Что ты с ним сделал?
Магия теней стиснула грудь сильнее, заставив закашляться. Казалось, ребра в любой момент могут треснуть. Ссарбик вновь разразился резким, пронзительным клекотом, следом за ним засмеялись Араму в лицо и все остальные, но на лице Малуса не отразилось ни тени улыбки. Разжав пальцы, он щелкнул языком и поднялся, оставив на Арамовом подбородке мокрый, холодный ошметок грязи.
– Каким только образом этот мальчишка ухитрился столько раз ускользнуть из моих сетей, когда он так непроходимо глуп? – вздохнул Малус, отерев о штанину грязную руку. – Раздражающе глуп, я бы сказал.
– Объяс-с-сни ему! – воскликнула Ссавра, захлопав оперенными ладонями и склонив птичью голову набок. – Рас-с-скажи!
– Да, босс, сказать мальчишке, сказать, – вторила ей и Затра.
Взгляд Малуса заставил обеих умолкнуть.
– Ну что ж, Арам… слов нет, как я разочарован. Тебе бы в восторг прийти, мальчик мой, тебе бы обнять меня, да покрепче!
– Если я до тебя и дотронусь, – вскричал Арам, – так только саблей, чтоб потроха тебе выпустить!
Однако улыбка Малуса – спокойная, безмятежная улыбка человека, только что одержавшего победу, причем, победу немалую – ему очень и очень не нравилась. Не хотелось бы радовать врага, выказав страх, но чем дольше Арам лежал здесь, в холодной грязи, тем сильнее, тем явственнее становился тошнотворный холод в желудке. Похоже, он чего-то не понимал. Похоже, дело было не только в засаде, не только в расставленной на него западне…
– Ну куда же это годится? – мягко и спокойно упрекнул его Малус. – Разве так говорят с родным дядюшкой?
Глава четырнадцатая. Захваченные врасплох
Рейгол Уолдрид жалел мальчишку, сам того не желая.
Что такое отчаяние, что такое душевные муки, он знал, и знал превосходно. И в эту минуту, укрывшись в густых ветвях ближайшего дерева, наблюдал за юношей, только что пережившим обман самого подлого, самого низкого сорта. Стон Арамара Торна пробудил в нем сочувствие, хотя определенного мнения о мальчишке – хорошего ли, дурного – у него не сложилось… просто тягостно было смотреть, как некто столь юных лет страдает подобным образом. Воткни ему Малус нож в спину да покончи с этим раз и навсегда – пожалуй, было бы легче.
Шум дождя заглушал голоса, но Уолдрид, чтоб лучше слышать, склонил в их сторону ухо, и его грудь словно бы обдало тошнотворным ледяным холодом.
«Довольно. Кончай с этим. К чему время тянуть?»
Однако перед ним был не кто-нибудь – Малус, который с каждым днем становился все более самовлюбленным и непредсказуемым. Вот и этот здоровенный рогатый болван, огр Трогг, едва не швырнув на землю бесчувственную дриаду, начал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу: очевидно, ему, как и самому Уолдриду, тоже сделалось не по себе. Ссавра и Ссарбик, похоже, откровенно любовались собой, отчего Уолдрид только проникся к ним еще большим презрением: ведь одолели они не какого-нибудь всесильного врага – ребенка! Торжествовать победу в таком случае просто вульгарно.
– Врешь! – крикнул мальчишка, рванувшись из волшебных оков.
Не отказав себе в удовольствии вновь посмеяться заодно с сообщниками, Малус снова присел на корточки, склонился над мальчиком так, что едва не уткнулся носом в его нос.
– Неужто ты вправду думаешь, будто разосланных тобой писем никто не заметил, дурень? У меня всюду глаза и уши!
«Вот, например, здесь, на дереве…» Уолдрид поморщился. Малусову сеть соглядатаев создал и возглавлял именно он. Проделку мальчишки с «Раком» Малус раскусил сам, а после Уолдриду потребовалось всего-навсего отсыпать деньжат самым слабовольным из прибамбасских гоблинов, и те живо навели его на настоящий след. След вел к Когтистым горам, а затем остыл, но Арамару Торну хватило ума разослать письма во все уголки Калимдора, что весьма облегчило Уолдриду задачу.
– Не верю я тебе. И никогда не поверю!
Измазанный грязью, мальчишка упорно боролся с черными плетями магии, не дававшей ему подняться. Девочка-тауренка встрепенулась, приходя в чувство, и тоже принялась яростно рваться на волю из колдовских пут. За этой придется присматривать в оба: ее одеяния свидетельствовали о принадлежности к Кругу Кенария. Друидка… да, эта в бою будет противником грозным. Но где же та Арамарова спутница, юная девушка, вооруженная цепью и гарпуном? Несомненно, каждый здесь понимает, что главной опасности следует ждать именно от нее.
– Что ты сделал с моим дядюшкой?
Поднявшись на ноги, Малус стряхнул с темных волос капли дождя.
– Я и есть твой дядюшка. Уверен, фамильное сходство ты видишь, хоть и очень не хочешь его замечать. Послушай, Арамар: убивать тебя и твоих друзей мне вовсе не по душе, но Алмазный Клинок – мой, а ты доставляешь мне слишком уж много хлопот. Нет уж, позволять тебе вольно разгуливать, где пожелаешь, я не намерен: ты ведь непременно продолжишь совать нос в мои дела.
